Михаил Дайнека - Новые байки со «скорой», или Козлы и хроники
Авторитетно заявляю: никак не меньше трех. Фонендоскопом клянусь. Самолично в этом многотрудном действии участие принимала.
Серьезно, как-то раз пошла старушка в туалет, заслуженная бабушка такая, возрастом и весом близко к ста. Хорошо хоть трубку телефона захватила на предмет с подружкой поболтать, потому как, извините, мимо цели села.
Сама попробовала встать — никак не получается, вес не позволяет. Бабка позвонила внучке: выручай. Та приехала, но в дом попасть не может — бабушка от всяческого окаянства на засов задвинулась.
Внучка вызывает МЧС. Дармоеды «от Шойгу» час спустя приехали, но дверь ломать не стали — дескать, не имеют права, внучка-то в квартире не прописана. Стало быть — милиция нужна. Через несколько часов милиция доехала, час еще повыясняла что к чему. Лишь потом дверь наконец взломали.
А бабушка — она же как лежала рядом с унитазом, так тихо и приспнула рядом с ним. Почему-то просто разбудить ее никто не догадался — думали, сознание утратила. Для такого дела, ясный день, самая могучая спецслужба полагается. То есть — кто ж еще-то — «неотложная».
Приехала в конце концов на это безобразие скромненькая докторица (то есть лично я), малость обалдела от такого, извините вам за выражение, конвульсиума, без затей старушку растолкала.
— В чем проблема, бабушка? — интересуюсь.
— Дык типа эта, дохтур… как его, того… да, в туалет мне надобно!
Вопрос, конечно, актуальный, но не мне же эту сотню килограмм поднимать прикажете! Пришлось опять-таки спасателей напрячь, тем еще ментов на помощь кооптировать.
Водрузили мужики совместно бабку на толчок и восвояси отбыли. Менты — те сразу, а вот спасатели сначала выставили счет. Они же у нас лишь по телевизору бесплатные.
А мне пришлось еще немного задержаться — заодно и внучку медикаментозно в чувство привести.
Та, в надежде, что старушка наконец-то окочурится и ей жилье оставит, м-м… переволновалась несколько.
Квартирный-то вопрос в стране никто не отменял.
…И между прочим, да: а всё-таки и впрямь у нас государство щедрое. Не там, где нужно бы. По-другому это называется — бездарное.
Диагност
Спорить с моим многомудрым супругом и соавтором — дело безнадежное. В этом я убедилась с незапамятных времен моей первой свадьбы, когда Дайнека ничтоже сумняшесь объявил:
— Ну и какого (слово непечатное) ты за этого такого (слово очень непечатное) замуж выходишь? Всё равно же в конечном счете за меня выйдешь! Спорю на ящик коньяка!
— Ну, знаешь, выбрал время спорить! — говорю.
Но поспорить на коньяк я всё-таки поспорила. И в конечном счете, разумеется, проспорила…
Речь, впрочем, не о том.
Не так давно моя хорошая подруга исхитрилась впасть в депрессию, причем депрессию серьезную, так что пришлось ей лечь в Клинику неврозов. По знакомству, разумеется, поскольку Клиника неврозов на Васильевском — заведение с хорошей репутацией, не какая-нибудь там психушка…
Три недели ее лечили; депрессия на убыль пошла, подруга духом воспряла, голос бодрый, смеется и шутки шутит. И вдруг звонит мне на ночь глядя:
— Приплыли, — говорит, — я какую-то инфекцию цапанула! Вся в сыпи, лимфоузлы распухли, температура под сорок!
— А психиатры твои что говорят?
— А ничего они (слово непечатное) не говорят!
Ну, психиатры — это психиатры, слово непечатное…
Начала я вспоминать инфекционные болезни, в справочниках рыться. Всё равно ничего не понимаю.
Соавтор и супруг, мучимый недельным воздержанием от алкоголя, мрачно:
— Что за суета?
Объясняю что к чему. Дайнека, у которого, к слову, помимо университетского филологического образования еще два курса медицинского в анамнезе, уточняет:
— Нейролептиками ее кормили?
— Кормили, — отвечаю.
— Ну и что тут думать? Угадай с трех раз: аллергия, аллергия или аллергия?
Я, конечно, огрызнулась — кто в нашем семейно-творческом тандеме врач, в конце-то расконцов!
— Ладно, — говорит Дайнека, — спорим на бутылку коньяка на 8 Марта?
— Спорим, — соглашаюсь, — а почему именно на 8 Марта?
— А по вздорности характера! — дражайший отвечает.
Той же ночью мою подругу в угрожающем состоянии перевели в больницу Боткина. Инфекционную больницу, если кто не знает…
Окончательный диагноз: аллергическая реакция, лекарственная болезнь, токсикодермия.
Пришлось мне раскошеливаться на коньяк. Хорошо, что не на ящик в этот раз — на одну бутылку всего спорили…
История на этом не закончилась.
Подругу мою в конце концов благополучно выписали. От всех бед остался у нее только легкий кожный зуд. А знакомые привезли ей суперлекарство, жутко дорогое, говорят, и жутко действенное. Мощнейший антигистаминный препарат из самой Америки. В отсталой России ничего подобного, уверяют, нет!
Коробочка красивая, капсулки цветные. И развернутая аннотация не по-русски. Приятельница мне звонит, спрашивает, что это за зверь такой.
Название незнакомое, прошу продиктовать действующее начало. В аннотации оно и впрямь указано: diphenhydramini hydrochloridi…
Чувствую, что-то знакомое. Очень знакомое. Очень даже очень…
Ну, всю фармакологию наизусть я помнить не обязана. Заглянула для начала в ветхозаветный справочник Машковского. Точно, есть такое лекарство!
Просто супер, а не препарат.
«Димедрол» лекарство называется.
Не подозревала я, что в «продвинутой» Америке (слово непечатное) аллергию до сих пор допотопным димедролом лечат…
Так что не всё еще так плохо в нашей медицине, господа. Не печальтесь, скоро станет хуже.
Шоковая терапия
Отвлекусь-ка я еще разок от медицины.
Получила я автомобильные права. Автомобиль у нас в семье — не абы что, а целая «Ока». Общеизвестно же, что мы, врачи, все коррупционеры.
Дело было поздней осенью. Поутру собрались мы с Дайнекой съездить на дачу. За домашним вином, оно как раз там в погребе дошло. А то не ровен час главный санитарный врач Онищенко пронюхает и по партийной склочности характера еще и наше виноделие облыжно запретит.
Шутки шутками, но мы собрались и поехали. Дорога за городом местами как зеркало, посему за руль меня Дайнека не пустил. И хорошо, наката у меня всего-то ничего, тем более по гололеду, даром что на зимних шинах на шипах.
Сворачиваем с трассы к нашему Орехово, а там спуск — крутой, длинный и весьма неприятный. Ладно, думаем, как-нибудь сползем, не делать же крюк в тридцать километров через ближайший райцентр…
Ан нет, не тут-то было. Мы еще до самого коварного места не доехали, а вся правая сторона дороги забита машинами.
— Останови, — супруга и соавтора прошу, — схожу я, посмотрю, что там внизу.
Вышла — и враскоряку сразу же поехала по льду, у меня-то сапоги, понятно, без шипов. Уцепилась за капот, стою, боюсь руки отпустить.
А снизу мужичок понуро поднимается.
— Чего там? — спрашиваю.
— Кромешный джипопад! — мужик мне отвечает. — Машин пять убралось, дорога намертво перегорожена. Так что если сможете — сдавайте задним ходом и через райцентр поезжайте.
Заползла я в кабину. Так и так, Дайнеке говорю, давай задом пятиться. Соавтор и супруг без меры оскорбился. Еще чего, говорит, «Ока» — и задом? Развернулся на пятачке и под завистливыми взглядами владельцев иномарок уперся вверх по ледяному склону.
Доехали мы с шутками и прибаутками, вино в багажник загрузили. Муж даже разрешил мне машину на гололеде опробовать. Посмотрел на мои выкрутасы и остался доволен.
А дело уже к вечеру идет, темнеет, и снежок пошел.
— Ладно, — говорит Дайнека, — садись за руль. Обратно твоя очередь ехать.
Я в отказ. Категорически. Типа, да ты что, я не умею, я боюсь.
— Умеешь, — возражает муж. — Только что ездила.
Я уперлась. Намертво. Не поеду, и всё тут!
Мой благоверный, слова худого не говоря, достает из рюкзачка бутылку водки, сворачивает крышку, основательно прикладывается прямо из горла, занюхивает рукавом — и сообщает радостно:
— Тебе завтра на работу надо? Тогда села, дорогая, и поехала!
Я так и села. Сначала фигурально, но в итоге всё-таки за руль.
Тьма, вижу только снег, дорогу замело, а под снегом — лед. Я от страха чуть не обмочилась. Всё, думаю, приеду домой и этого, такого (слово непечатное) мужа своего точно бутылкой с молодым вином по башке урою.
Доехали почти до города, уже поселки сплошной чередой пошли…
Тут драгоценный мой и говорит:
— Ну ладно, — говорит, — давай к обочине и тормози, меня за руль пустишь.
Я дар речи утратила. Потом, правда, обрела:
— Совсем сдурел, — рычу, — нажрался, и за руль? Без прав остаться захотел?!
И тут эта сволочь дражайшая достает бутылку и дает мне понюхать. А там — вода… вода!!!
