Такемия Ююко - ТораДора. Том 9
– …Может, это потому, что Кусиэда сказала тебе «убирайся в свою предыдущую школу»? Ты восприняла её слова всерьёз…
– Конечно, нет! Ох, это всё сложнее и сложнее объяснить.
Ами раздражённо тряхнула головой и закинула босую ногу на обутую, похоже, выигрывая время на то, чтобы собраться с мыслями. Она изобразила, что держит коробку, потом поставила эту воображаемую коробку рядом с собой. Но похоже, эта пантомима ничего не означала.
– Не из-за этого. Что бы эта девчонка мне ни сказала, это ничего не значит. Кому-то вроде Минори Кусиэды не по силам разрушить жизнь Ами-тян.
– Тогда почему ты хочешь покинуть школу?
– …Я уже давно об этом думаю. Правда, уже давно.
Ами сказала это и протянула руку к Рюдзи, требуя вернуть туфлю. Рюдзи машинально убрал туфлю за пределы её досягаемости. Глядя на его решительное выражение, Ами могла лишь беспомощно вздохнуть и отказаться от своего намерения. Рюдзи даже подумал «А не отправить ли мне её ещё раз полетать?».
– Такасу-кун.
– Нет.
– Как ты можешь…
Она уйдёт, как только получит туфлю, так что не отдам.
Я не позволю тебе убежать и продолжать игнорировать меня, пока не скажу всё, что хочу сказать! Я не позволю тебе уйти из школы! И я не позволю тебе оставить меня позади!
– …Честно говоря, я хотела оставить школу сразу по окончании первого семестра. Как я и планировала, когда перевелась сюда. Я хотела перевестись обратно, в мою предыдущую школу, как только решится проблема с преследователем.
– Прошлый семестр… Ты никогда ни о чём таком не упоминала. Только не говори мне, что собиралась исчезнуть навсегда, вернувшись с летних каникул?
– Так и есть.
– Ты… Кавасима!
– Но в конце концов я решила остаться. Тогда я подумала про себя, почему бы мне не остаться подольше. То ли до завтра, то ли надолго, просто остаться с этими людьми… Может, что-то изменится, может, я смогу изменить себя – думала я тогда про себя.
Тогда… Рюдзи вспомнил Ами прошлым летом. Она была почти такой же, какая сейчас – привлекательная, неискренняя, с мерзким характером. Но…
– Но я жалею, что тогда так подумала.
Но сейчас она более… Как бы это сказать? Рюдзи не мог понять свои собственные мысли и невольно отвёл взгляд от прекрасного лица Ами.
Ами изменилась. Рюдзи вспомнил, что Минори сказала это, когда они репетировали перед школьным фестивалем.
Верно, после лета она стала более дружелюбной с окружающими. Её отношения с Тайгой оставались неизвестным фактором, они продолжали пререкаться, когда встречались. Их одноклассникам нравилось смотреть на эти перебранки. Когда все восхваляли образ милой девушки Ами, они подсознательно принимали и её хитрую и порочную сторону. Все считали её другом и шумно радовались каждый день. Рюдзи чувствовал, что его одноклассникам нравится «настоящая Ами».
Ами изменилась, потому что она начала показывать свою настоящую сторону. Она прекратила притворяться и валять дурака и начала общаться со всеми в своей естественной манере.
Вот как Рюдзи видел это, но… Но Ами теперь отвергала эти дни и эту свою сторону, сказав, что жалеет о том, что сделала.
– Так ты говоришь, что сожалеешь о том, что провела это время со всеми… Сожалеешь о том, что подружилась с Кихарой, Касии, Китамурой, Тайгой, Кусиэдой и мной?!
– Я действительно благодарна и Мае, и Нанако, и остальным. Я никогда не думала, что все будут так добры ко мне. Я через многое прошла в начальной, средней, старшей школе, но друзья у меня появились впервые. У меня было несколько подруг в моей предыдущей школе, но они были всего лишь приятельницами. Я не знаю, что они болтали обо мне за моей спиной, и мы больше ни разу не общались с тех пор, как я перевелась.
– Ну и ну…
– Удивлён?
Рюдзи кивнул. Он подумал, что такая привлекательная девушка, как Ами, станет центром всеобщего внимания, самой популярной личностью, где бы она ни оказалась, хочет она того или нет.
– Для меня школы – это всего лишь временная остановка, заводишь лишь поверхностные контакты, которые легко забываются после выпуска. Мне действительно нравится моя работа, что я модель, я думала, что мне надо всего лишь вытерпеть несколько лет… Как такой человек может завести друзей? И все это понимали, в каком бы возрасте мы ни были. Но переведясь сюда, я отбросила свои прежние мысли, и все меня приняли… Я действительно была счастлива, правда, правда счастлива, и я надеялась, что смогу сберечь эту дружбу.
– Ну, раз ты так думаешь… Тогда постарайся сберечь эту дружбу.
– Слишком поздно, я наделала слишком много ошибок.
Ами неожиданно выхватила свою туфлю у Рюдзи, повернувшись на скамейке боком, её длинные волосы рассыпались по плечам.
– …Как бы это сказать… Это может прозвучать странно, но я видела, как больно было Тигру, я понимала её чувства, так что я подумала «Раз уж никто не замечает этого, почему бы мне не помочь ей»… Вот что я тогда чувствовала…
Рюдзи удивлённо уставился на Ами. Кавасима всё знает.
– За это время я видела и другие раны и ушибы, не только Тигра. Эти раны были повсюду… Да, я хотела помочь всем, подтолкнуть в правильном направлении. Так я смогла бы защитить это место.
Ами надела туфлю, подтянула носки, встала со скамейки, поправила свои длинные волосы и посмотрела на Рюдзи.
– Но с другой стороны, я тоже была ранена, и никто этого не заметил. Почему только я одна? Почему никто не подумал обо мне? Кто-нибудь заметил, что я существую?
Бесполезно было сейчас говорить Ами «Извини. Кто тебя ранил? Скажи мне, и мы начнём всё сначала». Ами не примет это, потому что начать всё заново невозможно.
– Я хотела защитить место, готовое принять меня, я сказала себе, что не надо слишком много об этом думать, но раны становились всё больше и больше, и даже я не была уверена, что смогу остановить это. Я всё больше отчаивалась, делала всё больше и больше ошибок, от которых становилось только хуже… Что и привело к этой ситуации… Я здесь посторонняя, кто только приносит неприятности. Все были готовы принять меня, но я всё испортила.
– Да… да что ты такое говоришь?!
Рюдзи подпрыгнул и крикнул Ами.
– Как можно так говорить?! Не шути со мной! Это только ты так думаешь! Если кто другой скажет что-то похожее, я никогда его не прощу!
В этот момент… Именно в этот момент Ами посмотрела на Рюдзи, нахмурившись, её лицо выглядело так, словно она готова была заплакать.
Но в результате она лишь громко шмыгнула носом в холодном воздухе.
– Но… Это правда.
Восстановив самообладание, Ами не стала плакать или злиться, лишь ответила в спокойном тоне.
– То, что могло пройти гладко, не проходило из-за моего вмешательства. «Ах, я должна что-то с этим сделать», «Ах, я должна вмешаться», «Я должна спасти всех»… Моё вмешательство вызывало кучу проблем, и в результате… многое изменилось к худшему. Минори отвергла Такасу-куна из-за моего вмешательства. Я поссорилась с Минори и теперь мы даже не можем вернуться к тому, что было раньше. И к тому же из-за нашей ссоры Тайга… Тайга чуть не погибла. Теперь, когда всё дошло до этого… Я сейчас…
Губы Ами отчётливо задрожали…
– Так одинока, так одинока, так одинока, так одинока, что не могу больше это вынести!
Ты дура! Рюдзи безумно захотелось крикнуть это Ами.
Но его настолько переполняли эмоции, что говорить он не мог. Плечи Рюдзи тоже дрожали. С чего я должен начать? Как заставить Ами понять мои чувства, когда я слышу от неё такое?
– Ты…
Рюдзи неожиданно подумал, как совсем недавно выглядела Тайга. Одинокий человек, сожалеющий о чём-то, чего нельзя изменить. Это заставило Рюдзи увидеть схожесть между ней и им самим.
Тайга и я… И не только мы двое, каждый в чём-то похож на нас. Может быть, все одинаковы.
Невозможно гладко двигаться вперёд, невозможно понять других, невозможно найти кого-то, кто правильно понимает себя.
– …Раз уж ты сказала, что облажалась, как ты можешь бросить всё и бежать! Ты отвернулась и скулишь о своём одиночестве, что за дела?! Ты думаешь, что люди, которых ты бросаешь, не будут одинокими?!
Мы не можем достичь всеобщего взаимопонимания, можем только кричать пустые слова друг другу. Хотя мы все знаем, как горят такие раны.
Я думаю, что все в этом схожи. Я, Ами, Тайга, Ното, Харута, ещё Китамура, у нас у всех наверняка есть свои собственные моменты беспомощности. Думаю, даже энергичная и оптимистичная Минори порой думает про себя, «Я всего лишь…». Но это не та боль, которую могут видеть другие. Большинство людей могут заботиться лишь о своих собственных ранах… Это правда.
