Лана Капризная - Записки из модного дома

Dорого & Gлупо

Показ новой коллекции в любом барвихинском бутике — самое важное мероприятие в жизни богатой московской женщины. За исключением нескольких шоппоголичек, которым в пояс кланяются директоры бутиков, для прочих узниц рублевских замков — это главный выход в свет (на втором месте — посещение ресторанов, на третьем — супермаркетов). Неудивительно, что мы, труженики моды, с проклятиями пробившиеся через пробки на Рублево-Успенском шоссе, словно попали на голливудскую премьеру. Местные девушки надели самые дорогие наряды, самые высокие каблуки, прихватили самые модные сумки. В общем, «русский стиль» во всей красе — яркий, избыточный, почти барочный. Преобладающий идеал внешнего облика — меха и перья, шелк и жемчуг, легкость покроя необыкновенная и умопомрачительная прическа. Как говорится, можно изъять наложницу из гарема, но печать все равно останется…

Сбившись в модную стаю, глазеем на публику:

— Н-да, самое страшное — это выглядеть, как Виктория Бекхэм, — резюмировала я.

— Нет, как Элтон Джон! — парировала Ульяна.

— Да ладно, девочки, даже Папа носит Prada, — сказала Маринка.

— И Gucci, кстати, — напомнила я.

— Главное, чтобы в загробном мире это засчиталось, — с усмешкой добавила Олеся.

Что касается присутствующих мужчин, то здесь в первую очередь обращаешь внимание на толщину. И живота, и кошелька. Также в глаза бросается недостаток умеренности. Наши олигархи прочитали в журналах, что в облике мужчины главное — аксессуары, и пошли напролом: часы с бриллиантами, галстуки расцветки «пожар на складе фейерверков», мобильные ценой в подержанную иномарку. И запах одеколона, слышимый за версту. Некоторым людям никогда не постичь той простой истины, что добродетель — в простоте, а любой перебор опасен.

Тут будет уместно привести современный московский фольклор.

Чувства, как Louis Vuitton: или настоящие, или не надо.

Секс, как Gucci: много не бывает.

Понты, как шубы Cavalli: идут только Филиппу Киркорову.

Кокаин, как Versace: уже не модно, но многие привыкли.

Сигареты, как Valentino: элегантно, но старит.

Клубы, как Richmond: уже просто смешно.

Алкоголь, как Dolce&Gabbana: только в меру.

Замуж, как Chanel: традиционно, все хотят.

Скромность, как Cartier, украшает…

5 /

Молодо — зелено

Мы, конечно, живем на редкость кудряво, но это не значит, что нас не тревожат бытовые вопросы. Например, стабильно, раз в месяц, в редакции раздается панический вопль: «Где снять квартиру?!» Вместо того чтобы трудиться на глянцевой ниве, все перебрасываются полезными адресами по «аське». В курилку не зайдешь, все только и обсуждают «эту ссссуку, хозяйку» и «представляешь, пятьсот баков за клоповник в Бирюлево!» К чему это я?.. Ах да! Благодаря сэкономленным на косметике средствам Таня приобрела отдельную квартиру. Всего в цену двух кашемировых пальто Armani. Но в городе-спутнике Зеленограде. А еще точнее — дальних форпостах. Кира даже умудрилась ляпнуть:

— А электричество-то туда проведено?

И очень удивилась, когда Олеся сказала, что электрифицирована даже Камчатка. Она лично видела в теленовостях: после очередного землетрясения поваленные столбы с проводами. Но Кира не успокоилась и предположила, что это устройства для сушки белья:

— Ну и что, что высоко?! Может, им так удобнее?

Эта познавательная беседа происходила субботним зимним утром в пригородной электричке, которая везла нас на новоселье в личную Танину жилплощадь. Жилплощадь оказалась ничего себе и даже с роскошным ремонтом «урожая» 1986 года, включая почти антикварную мебель. Видимо, предыдущие хозяева так хотели выбраться из этой дыры, что отдали Тане все, что нажито непосильным трудом, лишь бы она не передумала. Мы, в свою очередь, сидели за столом до тех пор, пока Таня не пообещала, что еще немного сэкономит на косметике и переберется куда-нибудь поближе к цивилизации, даже если это будет стоить, как две шубы Fendi.

На обратной дороге пожадничали вызвать такси — а оно вообще в такую даль приезжает? — и в Москву вернулись заметно поистрепавшиеся. Теперь я понимаю, почему провинциалы так непрезентабельно выглядят: попробуйте поездить на маршрутке, электричке, а потом еще на метро!

О, субботний вечер на просторах Первопрестольной! Пьяненькие мужчины, девицы, размалеванные в стиле Мэрилина Мэнсона, шумные компании подвыпивших парней. И тут же — женщины очень средних лет в состоянии вечной комы, с одутловатыми лицами, печальными складками у губ и еще более печальными — у глаз. И кто сказал, что русские женщины — самые красивые? Он не ездил общественным транспортом!

Вышли мы все из народа. Но никто не хочет туда возвращаться! И я в последнюю очередь. Социальный вопрос есть не только вопрос этики, но и вопрос носа: никакое зрелище пролетарской нищеты и уж тем более никакой реалистический рассказ о ней не потрясет нас настолько чувствительно и непосредственно, как тот дух, что встречает каждого, входящего в вагон метро. Да.

А уж как народ одевается! Эту проблему я хочу осветить особенно широко, глубоко и аналитически.

1. Фундаментальные шубы из норки (и это еще в лучшем случае!) с плечами «привет восьмидесятым» и внушительной золоченой пуговицей у ворота, которую, при желании, можно использовать как метательный снаряд убойной силы.

2. Попытка подобрать аксессуары — сумка, перчатки, сапоги, шарфик, головной убор — одного цвета. Обычно красного. Иногда белого. В худшем случае — черного. Товарищи, это называется: попытка колхозницы сойти за человека со вкусом.

3. Кошмарные головные уборы: шляпы-миски, мохеровые беретики в катышках, кепи а-ля Олег Попов. Отсюда:

4. Попытка подобрать к шубе головной убор той же фактуры и цвета. Не удается никогда. Выглядит кошмарно — всегда. Особенно ухудшает ситуацию то, что обычно головной убор — из меха лучшей фактуры, чем собственно шуба.

5. Вонючие кожаные куртки. Фууууу!

6. Жопа размера 48–52 в джинсах-стрейч плюс коротенькая курточка и лаковые сапоги на металлических десятисантиметровых шпильках. Подруга, нужно отдавать себе отчет в том, что ты можешь надеть, а что нет.

7. Мужские джинсы, так серьезно обвисшие на попе, как будто их обладатель в штаны наложил (причем не один раз). Если вы, джентльмены, настолько благовоспитанны, что не тыкаете всем в лицо размером своих половых органов, то почему же вы периодически их почесываете на глазах у изумленной общественности?!

8. Угги. Обувь, конечно, полезная в наших широтах, но когда в ней ходит девяносто процентов женского населения Первопрестольной… Мы, что, полярники?!

9. Остальные носят кошмарную черную обувь из свиной кожи — модель «тапки Аладдина» — с соляными разводами и прискорбно выпирающей распухшей косточкой у большого пальца.

10. Капроновые колготки, куртки, не прикрывающие задницу, отсутствие перчаток и/или головного убора. Господа, мы живем в Москве, а не в Париже! И если вам плевать на свое здоровье, то подумайте хотя бы о здоровье окружающих, покрывающихся потом ужаса при виде капроновых колготок и т. д. в десятиградусный мороз.

Вернувшись домой, для восстановления душевного равновесия пришлось съесть два пирожных-«картошка», одну венгерскую ватрушку и один сочник (с творогом).

Ах, эта свадьба пела и плясала…

Раз в год Ульяна становится самым важным человеком в редакции. Впрочем, она об этом не знает и считает это мгновение бесконечным. Но мы тактично закрываем глаза на ее звездную болезнь, потому что именно наш светский редактор знает все матримониальные планы в России и странах СНГ. А нам для изготовления свадебного номера ее знания ой как нужны.

Мало того, что Ульяна должна составить список самых завидных женихов и порекомендовать самые блестящие свадьбы, так еще желательно, чтобы женихи не были известны всему миру как похотливые и беспринципные бабники, а свежесозданные пары не слишком походили на героев художественного полотна «Неравный брак». Если учесть, что свадебный номер делается ежегодно и нужно хоть как-то разнообразить ассортимент персон, то можете представить, как мы не надышимся на Ульяну. Хотя Лариса, просмотрев составленный Ульяной список женихов, пренебрежительно фыркнула:

— Сказочки для дурочек: треть женихов — плотно занято гражданскими женами, другая треть — рьяные приверженцы промискуитета или садо-мазо, оставшиеся — для совсем отчаявшихся невест.

Хихоньки хахоньками, но с завидными женихами просто вселенская трагедия.

Вот обобщенный портрет мужчины, с которым мы рекомендуем нашим преданным читательницам связать единственную и неповторимую жизнь.