Елена Колина - Дневник новой русской 2. Взрослые игры
— Я же говорю, тебе хорошо… — сказала Алена и тоже перестала плакать, как будто ее выключили. — Знаешь что? Он у меня еще попляшет.
Я кивнула: попляшет, Никита у нас еще попляшет.
Перед уходом договорилась с Аленой, что она сейчас отменит тревогу, распустит родственников, накрасится, испечет пирог. И пока ничего не скажет Никите. Сначала мы сами все выясним, а уже потом он у нас попляшет.
За Алениными делами я почти что забыла о собственной драме. Еще я забыла купить продукты, поэтому у нас с Муркой был замечательный ужин, ужин, который особенно подходит для драматических событий.
Может быть, нехорошо, что Аленины неприятности послужили поводом для вишневого компота? Кажется, это Энгельс писал, что люди смотрели бои гладиаторов и думали: «Как здорово, что все эти бои происходят не с нами, а мы тут сидим тихонечко на трибуне…» Хотя Энгельс не мог точно знать, что они думали, — он же тогда еще не родился. Но люди и правда немного любят чужие неприятности за то, что они позволяют ненадолго забыть о своих.
Ровно в 12 ночи чудное психотерапевтическое действие вишневого компота закончилось, и я зачем-то вытащила из шкафа эту дурацкую шляпу Андрея. Думаю, в таких шляпах с занавеской от мошкары геологи шагают по тайге.
00.01. Надела шляпу и немного прошлась по комнате — подбородок вперед, глаза суровые…
00.07. Сняла шляпу, убрала обратно в шкаф, — я же не шляпная фетишистка, чтобы в ней, к примеру, спать.
00.08. Приняла решение не думать об Андрее. Также приняла решение не думать о блондинке.
00.15. Ничего не вышло. Всем известно, что стоит только сказать себе: «Эй ты, дурочка, не думай о белой обезьяне!» — как будешь думать только о белой обезьяне.
00.16. Проверяла, смогу ли я не думать о белой обезьяне.
00.30. Оказалось, я легко могу не думать о белой обезьяне, потому что все время думаю об Андрее и его блондинке. А еще говорят, что невозможно не думать о белой обезьяне.
Продолжала думать о блондинке, пока не заснула. Чем она лучше меня как человек и как женщина? Почему вообще блондинки считаются лучше? Почему женственность упорно ассоциируется со светлыми волосами? А если бы у меня были крашеные волосы? Стала бы я с ними лучше как человек? А как женщина?
И Алену тоже было очень жалко.
6 ноября, пятница
Сегодня у меня была короткая встреча с Аленой. Она заехала ко мне, попросила выйти во двор к машине и ни за что не хотела подняться и выпить чаю. Сидела в машине и дрожала.
— Разведусь, — сказала Алена, — не могу это пережить.
— Алена, существуют научные правила поведения жены в ситуации измены мужа. Ты НЕ должна вышвыривать его вещи на лестницу. НЕ должна орать: «Все, развожусь, к чертовой матери!» Алена! — строго прикрикнула я. — И в любой книге написано, что ты НЕ должна рвать на мелкие кусочки Никитино генеалогическое древо.
Генеалогическое древо Никита составил, заказал художнику и поместил в раму в прошлом году, к переезду в новую большую квартиру.
По Алениному мечтательному взгляду было понятно, что именно так она и собиралась поступить, и уже внутренне потирала руки, представляя, как развеет по ветру Никитину тетушку Евдокию Иванну и дядюшку Федор Степаныча из деревни Пеньково Псковской области.
— Алена, это все не я тебе говорю, Алена, — сказала я.
— А кто?
— Это наука, Алена.
Алена вытащила из сумки блокнот.
— Погоди, я запишу.
— Алена, еще ты НЕ должна произносить слов «развод», «раздел имущества».
Может быть, я не права и вообще дура, но совершенно уверена, что пока не сказаны важные сюжетообразующие слова, к примеру, «развод» (похоже на металлическую дверь) или «люблю» (похоже на полевой цветок колокольчик), то ничего такого и не существует.
Кстати, Андрей ведь не сказал, что мы расстаемся. Могу ли я считать, что этого нет?..
— Выгоню к чертовой матери! — мрачно проговорила Алена и добавила: — И, кстати, он уйдет от меня голым.
Плохо дело, дело плохо, совсем плохо дело…
— Алена, — жалобно сказала я. — Ты у меня только попробуй разведись, Алена!
Алена сказала, что сегодня вечером пока не будет разводиться: герой-любовник уехал в служебную командировку на пригородный завод заказывать специальную систему полива петрушки.
— Листики должны быть мокрыми, а стебельки сухими, тогда петрушка получается крупная, — объяснила Алена.
Услышав про систему полива, я немного успокоилась. Человек, мечтающий вырастить у себя на даче петрушку размером с баобаб, в ближайшее время не оставит грядки и семью, а значит, у нас есть время для маневра.
Алена уселась в машину, тронулась с места, но, проехав пару метров по двору, остановилась и посигналила мне.
— Ты только подумай, все это время, которое я как дура провела за чтением сайтов potencia.ru и prostata.ru, он крутил роман с этой тварью, — высунулась она из окна машины.
— А ты что, уже знаешь, кто она? — спросила я.
— Вот ты и узнаешь, — сказала Алена.
— Нет.
— Да, — твердо заявила Алена.
Мой принцип — свобода личности. Никитина личная жизнь — не мое дело. Еще — идеал женщины в русской литературе, достоинство и правила поведения приличных обманутых женщин. Но у меня нет никаких шансов. Я знаю, что Алена заставит меня предать все мои принципы и пошлет следить за Никитой пешком и на машине.
Мой диагноз — когнитивный диссонанс, очень мучительный диагноз.
Я очень страдала от этого диагноза, пока поднималась по лестнице домой. Но уже на втором этаже мне в голову пришла Спасительная Мысль.
Моя Спасительная Мысль такая: «К черту принципы. Алена — моя лучшая несчастная подруга. Все».
7 ноября, суббота
Каникулы. Школьные каникулы ужасно обостряют противоречия между бедными и богатыми.
Сегодня у меня в гостях одновременно были Ирка-хомяк и Лиля, наша преподавательница немецкого. Делились неприятностями.
— У меня жуткие, просто жуткие проблемы, — сказала Ирка-хомяк, стараясь сохранять лицо абсолютно неподвижным. У нее новая идея — если не пользоваться лицом, оно будет меньше снашиваться.
На прошлой неделе Ирка-хомяк присмотрела в магазине «Лена» чудное кожаное пальто. Отошла в кафе подумать, а когда вернулась — пальто увели из-под носа. Ну не подлые ли люди! Тогда Ирка-хомяк решила слетать за пальто в Европу, и что оказалось? Все билеты в Париж раскуплены! Эти турфирмы думают о чем угодно, только не об Ирке. Но и это еще не все. Билетов в Берлин не достать! На Сицилию уже полный самолет! Ну что им всем надо на Сицилии? Сицилия Ирку уже окончательно добила.
И все это потому, что на школьные каникулы все отправились с детьми в Европу.
— Кто эти все? — грустно спросила Лиля.
У Лили тоже проблемы. Она не отправила своего ребенка Женечку на каникулы в Литву. Поездка в Литву стоила триста евро. Почти весь класс поехал, а ребенок Женечка нет, остался дома.
Лиля просто не смогла поменять деньги, свою зарплату около тысячи рублей, на триста евро.
— Каким словом можно заменить слово «зарплата» применительно к тысяче рублей за шестнадцать учебных часов в неделю? — спросила Лиля. — Ирония? Сарказм? Зубоскальство?..
Ирка-хомяк погрустнела и вызвала меня на кухню при помощи пинка под столом.
— Вот как люди живут! Куда только президент смотрит! А ты еще его любила!
— Это была не любовь, а увлечение… — защищалась я.
— Жалко Женечку… Но, во-первых, все равно весь класс уже уехал, а во-вторых, ПетрИваныч не может помочь всем… Слушай, меня осенило! Пусть Лиля эмигрирует!
А что? Неплохая мысль. Во всем другом цивилизованном мире общество оплачивает необеспеченным детям то необходимое, что есть у их обеспеченных соучеников, — тетрадки, классные поездки, выпускное платье… Иначе ребенок вырастет с психологической травмой в анамнезе, станет невротиком и обидится на общество навсегда. Это необязательно, но вполне вероятно. А свои обиды на общество этот ребенок может реализовать разными способами. Например, стать олигархом, которому все равно, что кто-то голодает под его окном. Или бандитом, или революционером.
Думаю, в этом все дело. Это хитрое западное общество просто не хочет, чтобы у них завелось чересчур много Робин Гудов, которые начнут тянуть у граждан мобильные телефоны в трамваях или воровать крупу и велосипеды на чужих дачах…
Может быть, я тоже эмигрирую, и Алена пусть тоже эмигрирует на всякий случай — вдруг она останется одна с мальчишками… Нужно будет ей предложить.
— Давайте съедим тортик и пирожные из «Севера», пока мы еще не эмигрировали, — предложила Лиля.
…Мы съели тортик и пирожные и пошли гулять.
День седьмого ноября — красный день календаря. Раньше в этот день мы ходили на демонстрации с разноцветными шариками, мальчики пили портвейн в подъезде, а я всегда вела какую-то текущую любовную интригу… Почему-то в этот день всегда шел снег и было ощущение счастья.
