Феликс Кривин - Полет Жирафа

Сказка о вилке по имени Ложка

Жила-была вилка по имени Ложка.Быть может, судьба засмотрелась в окошко,а может, она заглянула в бутылку,когда вместо ложки состряпала вилку.

И так это вышло нелепо и глупо,что бедная вилка не может без супа,на щи и борщи проглядела гляделки,ночуя и днюя в глубокой тарелке.

И всё ж постепенно, от супа к окрошке,освоила вилка профессию ложки.Трудилась на совесть. Одно неприятно,что всё из неё выливалось обратно.

И тут разыгрались вокруг аппетиты:да что ж это, братцы? Едим, а не сыты!И даже, стремясь накалить обстановку,один аппетит объявил голодовку.

Такая вот вилка по имени ложка.Из ложки такой не накормишь и кошку.На эту бы ложку накалывать мясо,она была б вилкой высокого класса.

Она даже внешне похожа на вилку.Но просто судьба заглянула в бутылку,а может, она замечталась немножко,когда создавала несчастную ложку.

Но — ложка не ложка, — а всё же при деле.Она от работы уже на пределе.И, если покуда не все ещё сыты,то, братцы, умерьте свои аппетиты.

А время беспечно бежит по дорожкеи черпает годы не вилкой, а ложкой,и черпает счастье не ложкой, а вилкой…Ну просто не может судьба без бутылки!

Песни без музыки

Жила-была температура,незаурядная натура.Мечтая жизнь прожить недаром,она росла и стала жаром.А жар, высокой цели предан,таил мечту, что станет бредом…Но тут, могильщик всех удач,явился участковый врач.

В эвкалиптовом бору,экзотической сторонкетак и тянет кенгуруприкарманить кенгурёнка.Прогуляться тет-а-тет,повести игриво бровью…Этот криминалитетназывается любовью.

Нет ни дуба, ни осины,ни сухого стебля нет,и собака по пустынеходит, ищет туалет.Вот и вечер на исходе,зажигают звёзды свет…Так устроено в природе:что-то есть, чего-то нет.

Вылетал собачий лай,как с цепи сорвался,но в полёте присмирел,даже растерялся.Где его бойцовский пыл,чтоб рвануться в драку?Что-то дома он забыл…Он забыл собаку.

Те, что сами любили, поймут,вы послушайте, как это было:подцепила оглобля хомут,а хомут приголубил кобылу.А в кобылу влюблён тарантас,разбитной, непоседливый малый.Если б ими не двигала страсть,всё бы это на месте стояло.

Любят слабых гордые сердца,оттого любовь и правит миром.Пуще сына, брата и отцавозлюбил младенцев грозный Ирод.Он над ними и вздыхал, и млел,государством правил — им в угоду,Взрослым людям на его землеот младенцев не было проходу.Но однажды почта принеславсю в слезах и подписях бумагу:«Ирод, Ирод, отойди от зла,сотвори какое-нибудь благо!»

Грозный Ирод на расправу лих,и, не видя в мягкости резона,он для блага подданных своихобъявил младенцев вне закона.Побрели младенцы по земле,сирые, без крова и призора.За последних десять тысяч летне было подобного позора.И опять моленьям нет числа,за бумагой следует бумага:«Ирод, Ирод, отойди от зла,сотвори какое-нибудь благо!»

Ирод всё же царь, а не злодей,хоть и срывы у него не редки.Перестал преследовать детей,приказал им выдать по конфетке.И — дабы в дальнейшем избежатьтолков и досужих разговоров,он младенцев приказал держатьв специальном доме — под запором.Но опять моленьям нет числа,от просящих не ступить и шага:«Ирод, Ирод, отойди от зла,сотвори какое-нибудь благо!»

Никуда не спрятаться от просьб,от петиций никуда не деться…Вот тогда оно и началось,это избиение младенцев.Тяжела ты, шапка, тяжела!Снова все клянут и укоряют:«Ирод, Ирод, отойди от зла,ничего взамен не сотворяя!»

Правда и Неправда пишут историю одним пером.

НЕПРАВДА (тянет перо к себе, пишет долго, обстоятельно, все больше увлекаясь).

ПРАВДА (тянет перо к себе, пишет торопливо, нервно, поминутно оглядываясь).

НЕПРАВДА (тянет перо к себе).

ПРАВДА (тянет перо к себе).

ИСТОРИЯ: О Господи!

Демосфен

На греческой площади людно.Усталый и спавший с лица,какой-то оратор приблудныйтревожит умы и сердца.Афинское жаркое лето,его не отыщешь, онодавно уже кануло в Лету,куда-то на самое дно.

Кольцом окружая столицу,столетья над нею встают.А там, у подножья, толпитсяафинский рассеянный люд.А в центре, как огненный кратер,как пламя, что рвётся из тьмы,грохочет, клокочет оратор,тревожа сердца и умы.

Но что-то не видно тревоги,скучает афинский народи прямо оратору в ногиоливки лениво плюёт.И зря вдохновения рекиструит исступлённый пророк…Эх, греки, эх, древние греки,вам даже и древность не впрок

Революционный сдержите шаг![11]

Вот и рухнули преграды,воссиял свободы дух.Разбрелось по полю стадо,Каждый сам себе пастух.

Но не одолел природывозвышающий обман.Так устроена свобода:каждый сам себе баран.

Государство никак не уляжетсятак, чтоб было удобно народу.А народ всё никак не отважитсясвой характер явить и природу.

Так всегда и водилось и водится:правит бал то тиран, то урод.А народ все никак не народится,только делает вид, что живёт.

Насилие, насилие,смешны твои усилияскрывать своё бессилие,пуская силу в ход.

Построивший Бастилиюокончил жизнь в Бастилии,разрушивший Бастилиювзошёл на эшафот.

Мечта верховного главнокомандующего

Ходят люди по планете —Ать-два! Ать-два!Ходят взрослые и дети —Ать-два! Ать-два!Это главные слова.Слушай общую команду!Твёрже шаг! В затылок глянь!Вдарь по нотам, музыканты!Запевалы — песню грянь!А иначе дело — дрянь.Чижик-пыжик-забиякана Фонтанке водку пил.У попа была собака,знаем, кто её убил.Шире грудь! Металл во взоре!Подтяни живот и зад!Как там десять негритят?Утонули на просторе?Ать-два! Ать-два!Остальное трын-трава.Убирайся, лень, с дороги!Прочь, тоска! Сомненье, брысь!У кого устали ноги,тот на руки становись!Громче маршевые звуки!Зорче глаз! Чётче шаг!У кого устали руки,следуй дальше на ушах!Патриоты, диссиденты,Все на марше — и вперед!

Есть мечта у президентатак построить весь народ.

Совет да любовь