Роман Днепровский - Ироническая проза. Ч. 1

Итак, первый главснабовский анекдот -

Дело было во времена строительства БАМа. Однажды в кабинет к деду зашёл очередной проситель-посетитель — очередной главный инженер какого-то предприятия, которое занималось подготовкой трассы для строящейся железной дороги. Всё — как всегда: в руках у посетителя — папка с длинным-предлин ным перечнем заявок на оборудование, которое срочно! срочно!!! ещё вчера!!! нужно было отправить на объекты, и без которого стройка на участках стоит, работяги пьют и маятся безделием — одним словом, вполне штатная ситуация и вполне обычный разговор.

Дед, который ещё не успел закончить дела с решением вопроса прошлого посетителя, одной рукой держит телефонную трубку и решает по телефону вопрос об отправке в очередной Мухосранск очередной партии чего-то-там, другой рукой указывает вошедшему на стул — садитесь, мол — и жестом просит подать ему документы с заявками. И, не окончив разговора, одновременно начинает знакомиться с новыми бумагами. Через некоторое время лицо его вытягивается, очки ползут на лоб — и он, забыв на секунду о телефонном разговоре, оборачивается к посетителю, и указывая на какую-то строчку в поданном ему документе, спрашивает:

- Это — ЧТО?!!

Посетитель берёт из его рук поданную бумагу, смотрит на тот пункт, что вызвал лёгкий шок у деда, и поясняет:

- Всё правильно — «изделие резиновое № 2 медицинское», 40 ящиков…

Согласно единому артикулу, «изделием резиновым № 2 медицинским» в ссср назывались презервативы.

- Зачем?! — дед уже, извинившись, прерывает телефонный разговор, и теперь уже всецело занят своим новым посетителем, — нет, ну я всё понимаю: бикфордов шнур, взрывчатка… Но зачем вашим взрывникам сорок ящиков гондонов?! Они — что, при проведении взрывных работ в тайге возят с собой походно-полевой бордель, я не понял?…

- Да какой бордель! — здесь уже весь комизм ситуации доходит и до дедушкиного посетителя, — просто, наша резиновая промышленность, мать её! — никак не может наладить выпуск защитных резиновых мешков для взрывчатки! Понимаете, при проведении взрывных работ в полевых условиях нужно каждую закладываемую шашку упаковывать в специальный мешок из тонкой резины, чтобы не отсыревала при залегании — а наши «резинщики» с этими мешками всё время «резинят»! Ну, вот взрывники и приспособились выходить из положения: засовывают тротиловые шашки в гондоны — благо, они по размеру в точности с этими спецмешками совпадают — и закладывают. Чтобы, значит, шашка не отсырела и взорвалась. Так что — нужно нам ровно сорок ящиков… Такая вот ерунда.

Проблема покупки презервативов в ссср — если кто помнит — это отдельная песня: нет, безусловно, совецкая резиновая промышленность выпускала и это изделие, снабженное надписью «проверено электроникой» — но стоило какому-нибудь «ревнителю общественной нравственности» вдруг увидеть этот товар в аптеке, как он тут же звонил в какой-нибудь райком или обком — и уже через полчаса после такого «сигнала» аптекари, краснея, убирали «развратные резинки» прочь с прилавка. Вот и получалось, что на аптечных складах презервативов было — завались, а в продаже их видели, как говорится, годом да родом.

И дед набирает номер, и звонит начальнику областного аптекоуправления. Женщине, между прочим. И, представившись, спрашивает:

- Скажите, а у вас на складах есть «ИР № 2 М» — «изделие резиновое № 2 медицинское»?

- Конечно же, есть, — заметно, что дама-начальница, с которой разговаривает дед, сильно смутилась, — Вам сколько, Геннадий Иванович, нужно? Я могу сейчас прислать своего шофёра, и он привезёт, сколько Вам надо…

- Сорок ящиков нужно, — обрывает деловым тоном дед, — ровно сорок ящиков.

На том конце провода — пауза. Пауза, переходящая в минуту молчания. В тишину во Вселенной. И потом — вопрос, звучащий сдавленным, тихим голосом:

- Ско-олько?…

- Сорок ящиков, — в третий раз повторяет дед, — и не мне, а БАМовским взрывникам. Тут, понимаете-ли, такое дело… — и буквально в нескольких словах объясняет шокированной главной областной провизорше всё: и про тротиловые шашки, и про сырые таёжные лощины и скальники, и про находчивых взрывников.

- Боже мой! — отвечает его собеседница, — Боже мой!… Конечно же, сколько нужно, мы им отгрузим — пусть сейчас привезут мне письмо-заявку. Но ведь я думала, что это — Вам лично надо… Извините меня, пожалуйста…

Естественно, дедушка и не думал принимать эту ошибку всерьёз. Его веселило другое: государство — не наше с ним игрушечное «государство», а вполне серьёзное государство ссср затеяло «стройку века» — а обеспечить проведение взрывных работ не может! И — ладно бы, речь шла о каком-то сверх-современном оборудовании или технологии — так ведь, нет же! — речь шла о банальных, простых, примитивных, примитивнейших резиновых мешках, в которые нужно паковать заряды. И вместо которых предприимчивые взрывники догадались использовать «ИР № 2 М» — вместо того, чтобы использовать это самое «изделие» по его, изделия, прямому назначению…

И — мой привет всем, кто восторгается «великими стройками социализьма».

Следующий рассказ имеет прямое отношение к очередному совецкому гиганту индустрии — усольскому заводу «Химпром». По должности своей, дед курировал, то есть, обеспечивал всем необходимым это строительство с самого его начала. И вот, наконец, сооружение цехов завершено, и настало время ставить в цехах этих оборудование, монтировать производственные линии, и запускать очередной комбинат в эксплуатацию.

На столе у деда — объёмная папка с документами-заявками: здесь перечислено всё, что необходимо найти на промышленных просторах необъятной родины, привезти в город Усолье Сибирское, чтобы смонтировать и начать штамповать миллионными партиями детские совочки и ведёрки, пластмассовые мыльницы, уродливые корпусы для уродливых совецких радиоприёмников, и прочие, столь нужные в народном хозяйстве, предметы. Список огромный, и перечислены в нём и разные котлы, и задвижки, и трубы, и перегонные колонны, и компрессоры, и всякие агрегаты — а отдельно перечислено то, что необходимо завезти в лаборатории химкомбината. И этот список, касаемый лабораторного оборудования, тоже огромен — а заканчивается он заказом трёх сотен некоего химического приспособления — «сосуда Вердо».

А в кабинете у деда сидят его подчинённые-снабженцы, которым предстоит искать всё это, отправлять заявки в другие концы страны, самим ехать — «выбивать» у производителей оборудование… И, когда очередь доходит до списка заявок для химических лабораторий нового комбината, то выясняется вдруг, что никто не знает, что это за бузеновская реторта такая — «сосуд Вердо». И кто и где выпускает такие сосуды, тоже никому не ведомо…

- Может быть, — спрашивает специалистка, которой предстоит комплектовать оборудование для химических лабораторий, — может быть, там сосуд Дьюара указан?…

- Да нет, — отвечает дед, — русским по белому: «сосуд Вердо». Что за химик был этот Вердо, и какой он там сосуд изобрёл, я не знаю — но, раз указано в заявке, что для лаборатории 300 штук нужно, значит, будем искать…

…Через месяц специалистка управления, которой поручалось обеспечить лаборатории Усольского ПО «Химпром» тремя сотнями сосудов Вердо, в голос рыдала в кабинете моего деда:

- Геннадий Иванович!… Ну, не знаю я, что это за сосуд Вердо такой!… И никто — никто! — не знает!… Уж я куда только заявки не посылала…

- Так, — говорит дед, — необходимо сделать на комбинат запрос с требованием уточнить заявку — что это за сосуд Вердо такой, и кто его производит. Ладно, займусь этим вопросом сам…

Четыре месяца между трестом «ВостСибГлавСнаб» и ПО «Усольский Химпром» шла переписка, целью которой было выяснить, что это за фигня такая — сосуд Вердо, о которой руководство комбината просит. И четыре месяца на запросы деда из Усолья приходили ответы, что да, мол, три сотни сосудов Вердо необходимы для химических лабораторий комбината. Между Иркутском и Усольем — всего-то, 90 километров — меньше часа пути — но, почему-то, с комбината никто не ехал в областной центр, выпрашивать, выжимать, выбивать столь необходимую в химическом производстве, столь важную для нормального функционирования заводских лабораторий, столь уникальную штуковину, как таинственный сосуд Вердо.

Время шло, и вот однажды руководитель отдела снабжения Усольского Химпрома, всё же, появился в дедовском Главснабе — правда, за какой-то другой надобностью, но возник-таки, он в кабинете моего деда. Дедушка обрадовался ему, как родному:

- Что вы нам в заявке понаписали? Что за сосуд Вердо такой?! У нас уже четверо человек в командировки по стране поехало для вас этот проклятый сосуд Вердо искать — двоих в Москву, в Министерство химической промышленности, отправили — а ещё двоих…