Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени

Совсем уж отчаявшиеся командиры и начальники отправляли своих бездарей даже для сдачи экзаменов в Академии, деятельно хлопоча при этом о непременном их туда поступлении. А затем делали все возможное для гарантированного пребывания горе-военных в Академиях в течение всего срока обучения (не дай Бог, отчислят бездаря по неуспеваемости и пришлют во вред обратно!). Вот и идут академическому начальству подарочные контейнеры. Чего только не было в этих контейнерах: красная рыба и икра, лосятина и медвежатина. В общем, чем богаты, тем, как говорится, и рады были отчаявшиеся командиры и начальники. Только не вертайте, как говорится, взад этого академика-вредителя. А когда подступал момент выпуска, потоки подарков перераспределялись еще и на кадровые службы. Чтобы, значит, не вздумали бюрократы эти в отместку за что-нибудь прислать горе-выпускника обратно. Могли ведь они, кадровики эти, запросто взять и так вот антигуманно поступить. Затаить обиду на посылающих мимо них контейнеры и прислать этого гада обратно. Да еще на более высокостоящую должность прислать. А как же? Он ведь, вредитель, успешно завершил обучение в академии! Трепещите теперь, сирые.

Однако, в качестве частичного оправдания бюрократически-наживнической деятельности кадровиков, можно отметить, исключительно справедливости ради, что угрозой отправки очередного бездаря в места, откуда исходила обида пользовались не только они. В порядке безобидного разглашения военной тайны, поделимся: некоторые особо изощренные командиры и начальники использовали горе-служак в качестве орудий мести таким образом, что очередной служивый-подарок после выпуска из Академии оказывался вдруг в подчинении у давних их недругов. Комбинатор, как правило, выдерживал полугодовую паузу и звонил недругу, с нарочитой доброжелательностью в голосе говоря: «Здравия желаю! Я, такой-то! Помните? И я Вас! Я теперь Вас до конца жизни не забуду! Позвольте поинтересоваться, а как там такой-то? Да-да, это мой ученик! Для Вас готовил. Лучшие кадры всем раздаю! С кровью выдираю из сердца своего предынфарктного и раздаю! Сам себе удивляюсь, просто впал в альтруизм какой-то! Воспитываю этих шельмецов, вкладываю в них всю без остатка душу и раздаю!» А в ответ, как правило, уже не скрывающие широких улыбок комбинаторы слышали: «Так это ты этого гада…!? Ссу-кк-а-а! Отомщу! Пришлю! Жди!»)

И вдруг, такая вот несказанная удача выпала командирам и начальникам! Конец непрерывному поиску и терзаниям! И ведь, что здесь самое главное, — все на законных основаниях, без шума, так сказать, и без особой пыли. Сверстал приказ, и давайте, родной вы мой карьерист, дуйте к новому своему месту службы в новейшие свои войска. На этот раз это не я вас куда-то посылаю. Вас Родина на этот раз посылает. Да-да, именно Родина в лице нашей родной коммунистической партии и насквозь народного нашего правительства. Вот с ними и полемизируйте. На них и жалуйтесь в политотдел. Желательно в политотдел по новому месту своей службы начинать жаловаться, прямо сразу по приезду. Да не расстраивайтесь вы так. Может даже и с повышением у вас получится, если прямо сразу, сходу, значит, с самого доклада о прибытии дурь свою несусветную проявлять не будете, если затаитесь на какое-то время и умным удастся вам прикинуться, тогда может и повезет вам как-то.

Вот такие-то вот дивные горе-служаки и составили основу нового вида войск. А потом пошли туда служить их дети, по батькиным, так сказать, стопам. А яблоко от яблони-то, как известно, оно ведь совсем недалеко после падения во зрелости откатывается. Поэтому и первоначально сложившиеся традиции остаются там незыблемыми: строжайшее выполнение уставных и всяческих других предписывающих положений, помноженное на природную бестолковость. А это все приводит к круглосуточным бдениям ракетных военных, даже не задействованных в данное время для несения боевого дежурства. К примеру, тех ракетных военных, которые вроде как должны отдыхать после недели непрерывного боевого бдения в глубоком подземелье. Понятное дело: дежурным силам-то, как говорится, сам Бог бдить велел. А вот все остальные, в данный момент для выполнения боевых задач не задействованные, будут непрерывно собираться кем-то все вместе, о чем-то совещаться в режиме одностороннего монолога, а затем испуганно разбегаться и выполнять какие-то глупейшие в надуманности своей приказы и распоряжения. И так, в лучшем случае, до глубокой ночи будут то собираться и внимать суесловиям, то судорожно разбегаться и бестолково суетиться. А в худшем случае ракетные военные могут услышать: «К утру чтоб все було! К утру, я сказал, на-х!» Так что, ребята, вот так у них, у ракетных этих, все и всегда происходит. У нас тоже бестолковой всякой суеты порой хватает, но всеж-таки неизмеримо проще править воинскую службу. И поэтому шансов дожить до пенсии, не впав в растительное состояние, тоже неизмеримо больше».

Это ночное повествование у пламенеющего костра уже вроде бы совсем стерлось из Серегиной памяти, но вдруг вспомнилось как-то все сразу и было живо воспроизведено воспаленным его сознанием с точностью до мельчайших деталей. И случилось это озаренье в тот момент, когда Сергей как будто в полусне заслушивал текст из уст речистого направленца-кадровика самого Главного из всех управлений кадров. А смысл текста как раз и сводился к формулировке подкупающего своей заманчивостью, деятельного такого предложения о создании некой нерушимой связи Серегиной судьбы (причем в самое ближайшее время) с лучшими в СССР войсками. Можно даже смело утверждать о создании устойчивой в судьбоносности своей связи с элитой наших Вооруженных сил — самой значительной и действенной частью нашей ядерной триады. Это не каждому так может повезти! Это все только для избранных! Тем более, сразу на капитанскую должность. У нас таких должностей целую пятилетку ждут, а то и две пятилетки. Даже песня такая в строгих Ракетных наших войсках давно стала популярной: «Пятнадцать лет промчалось не заметно — и вот уже я старший лейтенант!» А вас сразу на капитанскую должность. Ценить надо! Правда, еще не факт, что вам это звание в ближайшем будущем присвоят. Это ведь так послужить-то надо, чтобы начальство сначала ваше рвение заметило, потом оценило и, наконец-то, все-таки, вам присвоило очередное ваше звание. Но это, казалось бы, очередное звание может ведь для вас и последним оказаться. И какую вы пенсию тогда будете получать, когда окончательно на службе состаритесь? С таким то вот высоким воинским званием? С голоду подохнете, донашивая старые мундиры. Поэтому полностью надо уметь отдаваться даже не всегда, положим, любимому делу. Вот просто взять так, плюнуть на все слюной и уйти из семьи, забыть о воспитании собственных злодеев-детей и посвятить себя работе с родным личным составом. А как вы хотели? Вот сейчас стали о тяжелой судьбе проституток писать. Вот уж не любят они, горемычные, сам процесс трудовой своей деятельности! (У них же, у б… й этих, все точно так же все происходит, как и у всех остальных представителей не таких уж и древних профессий — сначала нравится трудовой процесс, ну просто до оргазма нравится, а потом в один прекрасный момент вдруг раз — и все, чертовски и все сразу надоело, апатия вдруг просто какая-то нападает). Ненавидят уже жрицы любви сам процесс, но при этом так ему отдаются! Просто полностью ему отдаются — до самого кончика конца! До почек! И часто по нескольку раз на дню! А вы? Чем вы хуже проститутки? Почему вы должны работать с меньшей самоотдачей? И еще один важный момент ни в коем случае нельзя упускать (помимо работы с навязанным вам личным составом) — это организация грамотной эксплуатации, вверенной партией и правительством, самой дорогостоящей в мире (из золота сделанной и почти медицинским спиртом протираемой) боевой техники. А техники у вас будет много и вся на колесах. Да-да, мы учли ваши клаустрофобические склонности. Мы же не звери, в конце концов. Не хотите вы штаны просиживать в хорошо отапливаемом и иногда проветриваемом подземелье — извольте: теперь будете по полям, лесам и болотам топким кататься и лазить. Не один, естественно, будете кататься и всюду лазить, а с великим множеством различного люда — рядового, сержантского, прапорщицкого и офицерского сословий. Кататься с множеством слегка обученного чему-то людей беспорядочно расфасованных по кабинам и кунгам великого множества боевых и, по веселому, зеленых таких автомобильчиков. Теперь Вы будете и в жаркий зной, как говорится, и в студеную стужу (не говоря уже о весенне-осенней распутице) разнообразную связь ракетно-стратегическому командованию стараться обеспечивать. И попробуйте хотя бы разок чего-то не обеспечить!

Тем временем, изрядно впечатленный подобными «отеческими» напутствиями, наш хромоногий герой уже почти вплотную приблизился к цели своего пешего перехода и решил уточнить свои координаты у одиноко сидящей на остановке старушки: «Здравствуйте, бабуля, скажите, пожалуйста, чтобы выйти к поселку «Молодежный» мне налево сейчас надо повернуть?»