Эликсир бодрости - Александр Семёнович Иванов
КРИТИКА СНИЗУ
Меня вызвали в местком. Федот Акимович, в присутствии немногочисленной общественности, сказал:
— Мы тут, так сказать, посовещались и кое-что решили.
Он сделал небольшую паузу и вздохнул.
— Одним словом, утвердили тебя редактором, так сказать, нашей стенной газеты.
— Меня? — опешил я. — Да вы что, смеетесь? У меня и так разных поручений хоть отбавляй. Что, вы другой кандидатуры не могли найти?
— Искали, — снова вздохнул Федот Акимович, — только все они наотрез отказались. А ты у нас покладистый, от общественных поручений никогда не отказываешься.
— Но я же газетой никогда не занимался, да и образование у меня сугубо техническое…
— Ничего, поможем, — бодро заявил Федот Акимович. — Ты, помню, сам критиковал нашу газету за ее беззубость. Вот и дерзай, поднимай критику, так сказать, на высоту, — заключил Федот Акимович и поднял вверх указательный палец.
Сраженный его железной логикой, я робко спросил:
— А кого критиковать будем?
— Это мы, не торопясь, обмозгуем. Вот ты, например, как считаешь, кого у нас можно пропесочить?
— А что, если начальника планового отдела? — неуверенно произнес я. — У них в отделе много недостатков.
Федот Акимович задумался.
— Действительно, недостатков у них много, — сказал он после значительной паузы. — Но Федор Николаевич — человек мнительный и обидчивый. К тому же поговаривают, что он родственник самого Никитина. Уловил? То-то же.
— Тогда давайте начальника отдела сбыта, — загорелся я. — Запчастей не хватает, а они у него на задворках ржавеют.
— Что ты, что ты? — испуганно замахал руками Федот Акимович. — Это же родной отец нашей Зайтуны. Она за это может лишить нас всех поголовно премиальных. Его нельзя.
— Тогда давайте критиковать сантехника, — разозлился я.
Федот Акимович внимательно посмотрел на меня, хлопнул ладонью по столу:
— А ведь это идея! Батареи то горячие, то холодные, из кранов то течет, то не течет, вода то есть, то нет. Давай, редактор, критикуй службу сантехническую.
— А если слесарь обидится и вообще выключит отопление и воду?
Федот Акимович весело рассмеялся:
— Не выключит. Он же нашу газету никогда не читает.
С невеселыми мыслями покидал я кабинет предместкома…
А вскоре вышел первый номер стенгазеты, под моей редакцией. В нем был помещен юмористический рассказ, который вы только что прочли.
Федот Акимович перестал со мной здороваться.
О ТЕЩЕ НАОБОРОТ
Возвращая мне рукопись сборника юмористических рассказов, редактор сказал:
— В принципе написано неплохо, с улыбкой, но два рассказа надо переделать: слишком старомодно выглядят.
Прощаясь, он как-то хитро, с прищуром посмотрел на меня и спросил:
— А что это у вас, батенька, в сборнике ни одного рассказа про тещу нет? Такая благодатная и вечная тема для юмористов! Или вы холостой?
— Нет, — говорю, — женатый. Только моя теща в юмор как-то по-настоящему не вписывается, а с другими я мало знаком. Вот и получается, что для рассказа нет прообраза.
— Для юмористического рассказа, батенька, любая теща годится, — весело заключил редактор, и мы расстались.
Придя домой, я быстро переделал указанные редактором два рассказа и сел писать о теще.
Сижу час, сижу два — ничего путного в голову не приходит. Я начал злиться. Злюсь на редактора, злюсь на тещу, которую никак не могу в рассказ втиснуть. Я уж и так прикидывал и эдак — ничего не получается. Чувствую, что уже не просто злюсь, а начинаю ненавидеть свою тещу. И тут меня словно прорвало.
Вспомнил, как она нам на свадьбе палас подарила. Другие тещи вон своим детям «Жигули» и дачи дарят, а моя, видите ли, палас. Правда, у нее не та работа, на которой можно быстро сэкономить на «Жигули» (она у нас театральный кассир), но все равно могла бы, в худшем случае, накопить на цветной телевизор. Знала ведь, что дочь замуж будет выходить.
А когда родился Костя, она стала жить у нас больше, чем у себя дома, Думаете, просто так? Это наверняка для того, чтобы потом упреками нас замучить, а заодно и ребенка настроить против родителей.
А когда у нас уборка или стирка — она тут как тут. Лезет везде со своей помощью. Думаете, тоже спроста? Перед соседями старается. Хочет показать им, что весь дом будто на ней только и держится.
Эти воспоминания о теще распалили меня не на шутку. Я все больше и больше находил в ее поведении недостатков и коварства.
Взять хотя бы праздники. Придет, бывало, и говорит:
— Вы пойдите погуляйте, а я посижу дома с Костиком.
Видали, куда гнет? Во-первых, сына от родителей отваживает, а во-вторых, опять предлог для обвинения нас в эгоизме.
А однажды дошла до того, что взяла и купила нам с женой путевки в дом отдыха. Представляете? Как будто мы сами не в состоянии были купить. Перед соседями даже стыдно.
О ее характере я уже не говорю. Стоит мне, например, начать ссору с женой, как она демонстративно принимает мою сторону. Да где это было видано, чтобы мать выступала против родной дочери? Вот ведь какое коварство!
Одним словом, материала для юморески собралось предостаточно и я застучал на машинке. Закончив рассказ, направился в издательство.
Редактор бегло просмотрел переделанные рассказы, а на юмореске о теще почему-то задержался. Прочитал раз, другой, а потом и говорит:
— Такую тещу, батенька, на руках надо носить, а вы про нее юмористический рассказ пишете, высмеиваете то есть. Стыдно, молодой человек! — и он выверенным движением швырнул юмореску в корзину для мусора.
ПЕРВОЕ МЕСТО
В нашем главке всего два управления: одно как бы с промышленным уклоном, а второе, наоборот, — с сельскохозяйственным. Несмотря на некоторое различие в специфике работы, эти управления с давних пор соревнуются между собой. В конце каждого
