Роман Трахтенберг - Вы хотите стать звездой?

Например, надо поставить такую цену на билеты, чтобы приходили только состоятельные люди. Правда, придется каждый раз переживать, что они могут не прийти, и что, может, ты не прав, и что, может, стоит снизить планку, и тогда народ повалит? Сомнения буквально гложут, но моя практика показывает, что стоит им поддаться, как ты пойдешь по наклонной прямиком к коммерческому краху. Потому что андеграунд — это, конечно, здорово, и во времена моей юности были, наверное, мыслящие хиппи, но сейчас там в основном одно говно. Приходя на дешевую пьянку, можно легко получить в морду по самым нелепым причинам: потому что еврей, потому что матюкнулся перед дамами, и причем ты-то матюкнулся, рассказывая анекдот, где матерное слово является ключевым, а скотина, которая хочет показаться более вежливой, чем ты, встает в полный рост и начинает орать через весь зал: «Ах ты, гондон и блядюга, ах ты... (вырезано цензурой)!!!... Как ты смеешь при всех материться?! Пидарас!!!»

Думаю, комментарии излишни и, возможно, чтобы иметь право ходить в обносках и приходить на вечеринки, нарядившись полным поцем, надо перед этим походить и в дорогих костюмах, а уж потом добровольно от них отказаться. Но если ты куришь «Приму», мечтая о дорогих сигаретах, — ты не являешься моим зрителем. Если нет денег ни на что, трудно понять, действительно ли честно ты выбрал путь андеграунда. Если же ты куришь «Беломор» не от безденежья, а потому, что он тебе нравится, — совсем другое дело. У тебя хватило образования и ума, чтобы разбогатеть и не кичиться этим. А мой юмор — выше сред-него — лучше доходит до людей образованных и поэтому состоятельных. По этой причине цены на билеты в мой клуб велики.

К тому же и я, выступая перед состоятельными людьми, не хочу чувствовать себя беднотой. Я хочу иметь возможность спокойно смотреть им глаза в глаза. Тогда и будет битва интеллектов, разговор уважаемых людей на равных. Дабы не было такого, что бедный кривляется перед богатыми, как в песне «Ленинграда»: «А вот я перед вами кривляюсь и танцую, играю на гитаре, пою, бля, ну и хули. А денег-то нам платят, как кот наплакал. Такой вот шоу-бизнес, ебаный мазафака!» Таких некомфортных для всех ситуаций нужно избегать.

Порой бывает, что бесплатно приглашаю в свой клуб — куда вход стоит сто долларов — разных материально необеспеченных людей, но что-то хорошее из этого выходит редко. Пришел как-то мальчик, который помогал мне переодеваться на показе мод (где я принимал участие). Напившись на халяву, юноша стал творить черт знает что. Провалил аукцион, во время которого я продаю один эксклюзивный фильмец. Гости обычно готовы выложить за него немаленькие деньги, а мальчик, думая, что все здесь игра, выкрикивал цену больше всех. В итоге он «победил» соперников, только платить не стал. Мелкий пакостник никогда не бывал на аукционах и даже не слышал о правилах, принятых там. Скотина! Ну что с него возьмешь? Уж точно не те пятьсот у. е., коих я из-за него лишился. Еще как-то приезжал на программу один «клоун», который мне когда-то помогал в работе: то ли микрофоны подносил, то ли реквизит расставлял. Весь вечер вел себя как король, типа он мой лучший друг, с которым мы вместе начинали. Потом еще выпил пойла подороже, его окончательно переклинило, и решил не оплачивать свой счет. И случай из самых последних, разозливший весь коллектив моего клуба: приехали ребята из далекого города, где я когда-то работал на дне рождения их начальника. Я ребят встретил радостно, ведь та вечеринка была одной из лучших за мою карьеру... если бы только знал, что в отсутствие шефа они совсем другие, и если в своем городе при руководстве сидели, поджав хвосты, то «без присмотра» оторвались по полной. Орали во весь голос, мешая слушать другим; унизили всех, кого только могли. Я изумился. Начальник-то у них интеллигентнейший человек; зато они, когда хотят почувствовать себя начальниками, начинают «быковать». А нормальные гости (возможно, более высокие по своему положению, чем эти орущие и пьянющие идиоты), пришедшие в тот вечер в клуб посмотреть шоу, морщились и не понимали, что за воинствующее быдло сидит рядом. Таким людям не место в моем заведении, даже за деньги.

Я часто участвую в богемных веселухах и вижу, что многие парни и бабы готовы продать душу, только чтоб попасть на вечеринку. Но они там инородное тело, как прилипалы. И своим присутствием только портят праздник. В качестве совета могу порекомендовать следующее: если вы устроитель гулянки, то этих пиявок на вечеринку не пускайте — испортят праздник, и на вас останется весь негатив, ибо люди не склонны анализировать, почему было некомфортно. Плохо и плохо. Но вы-то теперь уже знаете, как устранить причины?! А если вы только работаете на вечеринке, то не все ли вам равно, получилась она или нет? К вам претензий нет? Нет! До свиданья!

...Сказать точно, где подстелить соломку, очень сложно. Особенно, если человек занимается чем-то необычным, ему и тяжелее вдвойне, и... легче вдвойне:

— тяжело, потому что он первый и не понимает цену того, что делает, сравнить-то не с кем; зато люди, осознавшие всю возможную прибыль его проекта, всегда готовы наживаться на неведении. Но можно утешить себя тем, что за одного битого двух небитых дают;

— а легко потому, что именно у него больше шансов стать пионером; ведь он реализовал то, чего еще никто не делал. А лавры всегда получает первый. Остальных впоследствии станут сравнивать с тобой. Они могут быть лучше тебя, но ты уже снял все сливки. Последний же из тех, кто включается в игру, вообще все теряет. Более того, он еще и становится виновным во всех грехах предшественников. На своих программах я люблю цитировать Беранже, сказавшего, что жизнь подобна собачьей упряжке: если ты не лидер, картина никогда не меняется.

И, возможно, если я сейчас расскажу, как искал «себя в искусстве», как искал работу и как потом  искал возможности свалить с этой работы живым, это вам что-то даст. Конечно, если моя биография вам до фонаря, можете эту главу и не читать.

...Ну, о многих вещах в самом начале карьеры я даже не догадывался. Мне просто надо было чем-то заниматься, а делать всегда лучше то, что ты умеешь и любишь. Что я умел?.. Звезды сложились так, что еще с детства я учился быть душой компании. Было трудно, судьба мне препятствовала: роста я был крошечного, водку пить меня не звали, бабы не давали, спортивных достижений за мной не числилось. Но зато понял важную вещь: я умею рассказывать анекдоты! Потому что люблю их, слушаю везде (тогда еще не было печатных сборников) и запоминаю в любых количествах. И к тому же это мне действительно нравится. У всех, наверное, так. Только кто-то увидел шахматы в пять лет, и его не оттащить. Кто-то нажал на клавишу компьютера и с тех пор от него не отходит, мой сын встает в шесть утра и садится играть на аккордеоне (а я так ни за что не садился за фортепьяно, пока мне не давали рубль). Каждый делает то, что ему нравится, и только тогда он находит свое лицо (если только его лицо не слеплено продюсером, но тут отдельная тема для беседы). И возможно, что другой работы, кроме как в клубе, судьба мне не уготовила.

Прошли годы, и я научился неординарно мыслить, был весел и находчив и ко всему прочему знал кучу анекдотов, которыми мог проиллюстрировать любую мысль, даже самую дебильную. Более того, я мог указать человеку его место при помощи тех же самых анекдотов. Многие заявляют: чего, типа, сложного?! Стоять на сцене и травить анекдоты. Или: «Да мы и сами с усами,  тоже умеем материться»! Хочется для начала посоветовать посетить мое выступление. Судить о Трахтенберге по телевидению и радио так же глупо, как учить дзюдо по самоучителю (пусть даже и написанному самим Путиным). «Травля» анекдотов один за другим полная безвкусица. Анекдот может существовать только в гордом одиночестве и быть только иллюстрацией какой-то мысли, например афоризма. А мудрые мысли, используемые мною, взяты из классики. Прежде чем заявлять, что я со сцены несу ахинею, подумайте, а вдруг за фразой стоит всеми признанный автор, а вовсе не мое творчество. «Женщина есть извращенная форма существования материи» — это Гегель. «Между прочим, все мы дрочим» — Бродский. И так далее. А если и использую мат, так еще народ заметил, что из песни слов не выкинешь. И главное, чтобы слова твои были точны и остры. Мат — это только форма.

В какой-то момент своей жизни (после армии, института, поездок по турецким рынкам и немецким кабакам) я уже являлся готовым конферансье: дайте мне труппу, и будет вам шоу. Но труппы не было, да и меня, собственно, никуда не звали. Тогда я решил мыслить «от противного», если у меня нет труппы, может быть, я могу вписаться в уже готовое шоу. И я начал поиски. Но клубы тогда делились на два типа: или стриптиз, или дискотека. Были еще рестораны, где я изредка работал в качестве тамады, но на постоянную работу все равно не звали, а я ведь уже говорил, как важно иметь именно ее. И вдруг однажды мне под-фартило: меня пригласили провести «Тату-конвенцию» в новый, только что открывшийся бар. Именно там кто-то из гостей послал меня по матери. И в этот момент, отвечая ему изысканной матерной тирадой, меня осенила мысль, что ведь мат может стать фишкой. Потому что народ прекратил жевать, пить и выпал в осадок.