Алина Кускова - Через тернии – в загс!
– У тебя больше шансов, ты маячишь перед ним целый день. Это же твой новый начальник, Аллочка?
Отпираться было бесполезно. Дочь узнала все, что хотела. Но у Аллы от нее никогда не было секретов.
С начальником, работой и домом решили завязать и хотя бы на один выходной день смотаться на многострадальную дачу. Алена посчитала, что матери нужно развеяться и набраться новых впечатлений. Антона взяли с собой, но усадили в электричке поодаль, чтобы он своими заумными высказываниями о жизни не мешал получать удовольствие от поездки.
Алена, как только состав тронулся, принялась совмещать приятное с полезным. Как оказалось, а она это в глубине души подозревала, ее мама совершенно не знала правил обольщения мужчин. Как она без этого жила и общалась с ними, Алена не понимала.
– Слушай внимательно, – наставляло яйцо курицу, – мужики любят глазами, сколько бы они ни врали про нежную женскую душу, которая заставляет их трепетать, не верь. Они трепещут от другого. Я уже говорила о трех наших штучках. Задача женщины показать их в выгодном свете, а для этого надо обратить на себя внимание. Гляди – через лавку сидит вполне приличный тип. Он дремлет, у него утомленный вид, но сейчас я его расшевелю.
– Может, не надо?! – испугалась Алла, вглядываясь в мужчину, который мирно сопел по соседству. – Человек на дачу едет, ему еще работать на огороде, пусть отдохнет.
– Других объектов поблизости нет, – не согласилась дочь, – Антон не в счет, он уже прикормлен. Нам нужно бороться за чистоту эксперимента.
– Может, обойдемся без экспериментов, я поверю теоретическим выводам.
Алена усмехнулась, разве можно в таком деле обойтись без практики? И принялась за дело. Она встала, прошлась туда и обратно, задев сидящего с краю мужчину, тот очнулся и поглядел на нее с явным недовольством. Алена улыбнулась ему и села на место.
– Ты его разбудила, – зашептала Алла, – а ему, скорее всего, вылезать на конечной станции.
– Как скучно! – заявила громко Алена. – Даже поговорить не с кем!
Сидевшие напротив женщины оторвались от своих романов и удивленно поглядели на Алену.
– Он обернулся, – зашептала ей Алла, – и посмотрел не так гадко, как в первый раз.
– Видишь, действует. Теперь нужна общая тема. Наверняка он огородник и ему до чертиков хочется поговорить про посадки. Как картошка-то поспела! – принялась рассуждать Алена. – Крупная падает, как дыня. И чеснок уже осыпается с деревьев. Скоро помидоры нужно будет выкапывать, – она вздохнула, – а то перезреют. Ты чего? – Алена не поняла, почему мама толкает ее в бок.
– Ты все перепутала, – прошептала та, – еще ничего не созрело, нужно только сажать.
– Ну да, я и говорю про прошлое лето. А сегодня нужно сажать. С конфискацией или без. Слушай, Аллочка, – отвлеклась она, – у нас читал уголовное право такой симпатичный парень, просто загляденье. Ну, это я так. Конечно, для меня Антон вне конкуренции.
– Добрый день, дамы, – обе не заметили, как проснувшийся тип, вполне приличного вида, оказался рядом с ними. – Присесть разрешите?
Алла молча кивнула.
– Так что у вас перезрело? – поинтересовался он, усаживаясь рядом с матерью.
Остальная часть дороги показалась Аллочке очень короткой, Пал Палыч оказался весьма приятным собеседником. Он рассказал, что едет в ту же, что и они, деревню проведать свою старенькую маму. Обычно он делает это на машине, но сегодня не спал всю ночь, помогая соседке собирать воду из взорвавшейся стиральной машины, и сесть за руль побоялся. Тем не менее он очень рад, что встретил знакомых. На этом слове Алла удивленно подняла брови вверх, а Алена чуть не потеряла сознание. Она пыталась ставить эксперимент на профессоре Смоленском, который читал у них экономическую теорию и, прямо скажем, терпеть не мог студентку Хрусталеву. Она так и не призналась матери, что сдала курсовую не с первого раза. Как она могла так вляпаться?! Ее смутил спортивный костюм профессора и надвинутая на лоб бейсболка. На лекции он приходил в строгих костюмах и бейсболки себе не позволял. Пока Аллочка выслушивала все, что тот думает по поводу посадок, Алена делала Антону знаки, требующие его немедленного присутствия рядом с ними. Но тот читал и ни на кого не обращал внимания. Алена натянуто улыбалась и делала вид, что слушает Смоленского. Но тот старался не ради нее, он заинтересовался Аллой. Заметив эту женщину на платформе в городе, он сразу увидел, что она до безумия похожа на Эмму. Подойти сразу он не решился, а в вагоне его сморил сон. После того как Алена его разбудила, он решил пойти и познакомиться с ее сестрой.
Алла смущенно призналась, что является не сестрой, а мамой взрослой дочери, чему Смоленский несказанно удивился. Это была уже полная победа – ей не давали ее возраста. Алла обрадовалась и защебетала с новым знакомым довольно кокетливо.
Долгий путь от платформы до самой деревни пролегал в лесу. Идти договорились не по асфальтовой дороге, петляющей между соснами, а по тропинке. Природа щедро одаривала путников солнечным светом и свежим ветерком. Тропинка была узкой и не позволяла идти в одну шеренгу, Смоленский шел впереди дам вместе с Антоном, который, увидев его, обрадовался до неприличия. Алла за руку с дочерью тащились за ними следом. Тащилась, конечно же, Аленка, предполагая, что целый день теперь не увидит своего Тошку, взятого в плен профессором. Алла легко шла рядом с ней и чуть ли не пританцовывала от удовольствия. Столько приятных моментов сразу: солнце, воздух и комплименты от вполне приличного мужчины солидного возраста.
– Перестань о нем думать, – дернула Аллу за руку дочь, – он для тебя старый.
– А с чего ты взяла, что я думаю о нем? – улыбалась та. – Гляди, какое солнышко! А как пахнет елью!
– Солнышко у тебя должно быть одно, твой начальник, как его там…
– У него сказочное имя, – романтично произнесла Алла, – его зовут Максим.
– Что-то ты не рассказывала мне в детстве сказок про Максимов-богатырей.
– А ты и сейчас не хочешь их слушать, – пожала плечами Алла и быстро поцеловала дочь в нос. – Ты у меня такая практичная, что порою становится страшно. Аленка, плюнь на обстоятельства, которые играют не в твою пользу, и улыбнись людям!
– Это Смоленский-то человек?! – возражала Алена. – Изверг он, его на курсе все девчонки боятся. Настоящий женоненавистник.
– Ты думаешь? – удивилась Алла. – А я бы так не сказала.
– Конечно, после тех комплиментов, что тебе отвесили. Ладно, он прав, ты действительно похожа на мою младшую глупую сестру.
– Как ты разговариваешь с собственной матерью?! – Алла пригрозила взрослой дочери пальцем. Но ей было чрезвычайно приятно быть ее младшей сестрой.
О чем говорили впередишагающие мужчины, они не слышали. Всполошились только после того, как Смоленский, зацепившись за торчащий из земли корень сосны, чуть не упал. Все бы ничего, да только он порвал ручки своего тяжелого пакета.
– Надо же, – досадовал он, – как же его теперь нести?
Выход нашла Аленка, она сняла со своих джинсов голубой ремень со стразами и протянула профессору. Тот поблагодарил, протянул было руки к своим спортивным штанам, но тут же все понял и принял помощь девушки. Идея была действительно хорошая, пакет перетянули ремнем, за него и понесли. Пал Палычу помогал Антон, как же иначе? Аленка дулась, но молчала. Алла старалась ее убедить, что не все профессора женоненавистники.
Их дома в деревне оказались на одной улице, и Смоленский пригласил Аллу с семьей в гости. Та пообещала, несмотря на дочь, вцепившуюся в своего Антона, обязательно зайти и познакомиться с его мамой. В душе она горько жалела, что все хорошие мужчины – чьи-то дети, и ей было жаль, что Смоленский не сирота. Небось мать вертит им, как хочет, то-то у него на руке нет обручального кольца.
О кольце пришлось забыть, когда они втроем подошли к своей калитке. Печальная картина торчавшего из-под земли фундамента вызывала грустные воспоминания, но Алла сегодня не хотела грустить. Она принялась бегать вокруг будущего дома и намечать планировку.
– Вот здесь, Антон, нужно обязательно сделать кухню, это северная сторона, будет не так жарко. Здесь расположится большая общая комната, наверху будет ваша спальня и детская. Когда-нибудь у вас обязательно будут дети! – Антон покраснел, как будто она говорила о чем-то неприличном. – Алена! Моя комната будет на первом этаже. Тебе не кажется, что придется делать пристройку?
Алена вздыхала, смотрела на зародыш дома и думала, как не скоро они его построят. Можно начать этим летом, но мать откладывала деньги на отпуск, собралась тащить их к морю, не может же она лишить ее такого удовольствия. Пашет Аллочка весь год, так хоть пусть вырвется в теплые края дней на десять. Вот скоро Алена окончит институт, устроится на хорошую работу и потребует, чтобы Аллочка ушла из своего «Меченосца», пусть сидит дома, вяжет внукам носки… Алена посмотрела на мать и поняла, что та не станет сидеть дома, что заставлять ее сидеть дома – преступление, такой красотой должны любоваться люди. Или этот, как его там, богатырь Максим. Если, конечно, он бросит свою престарелую любовницу. А нет, так и не видать ему матери, как собственных ушей! Алена ее в обиду не даст и работать рядом с проходимцем и бабником не позволит.
