Сергей Шапурко - Вместе (сборник)
К земледельцам ехали чуть радостней, чем на военные сборы: с ними были девочки и не было придурка-военрука. Старшим был молодой физрук, который сразу же закрутил роман с самой видной девушкой Наташей и полностью выпустил руководство из своих рук. Так как живое тело коллектива быть без головы не может, то ею естественно и без лишнего шума стал Гош при всеобщем одобрении.
По приезду в колхоз всех школьников разместили по недавно построенным деревянным баракам.
Что не говори, а есть у деревни свои прелести! У колхоза «Восход» они тоже были. Обилие мух, запах гумна, дикая жара, отсутствие кинотеатров, кафе и телевизоров, почти полностью компенсировалось свежайшим воздухом, дурманящим запахом скошенной травы, великолепными закатами и райской тишиной деревенской ночи.
После первого рабочего дня, наскоро поужинав, пацаны побежали на танцы. Солнце уже заканчивало свой дневной забег, верхушки деревьев алели в вышине, и легкий сумрак сгущал краски дня.
Вбегая по ступенькам в клуб, Гош чуть не сбил с ног высокую девочку с улыбчивым лицом, с маленьким, но гордым, как лилипут на ходулях, носом и ясными, задорными глазами.
Потирая ушибленное плечо, она пристально посмотрела на него и скривила губы бантиком, отчего стала еще привлекательней.
Взгляды их встретились и розовощекий нудист по имени Амур, почесав затылок (ввиду несовершеннолетия «мишеней»), пожал пухленькими плечиками, немного подумал, но все же выпустил две стрелы. Попадание в них эфемерных снарядов оба почувствовали почти одновременно. Гош, как мы знаем, был не робкого десятка, да и со здоровой наглостью тоже было все как надо, но тут вышел небольшой сбой – он немного смутился и слегка покраснел. Однако сладил с собой и спросил:
– Ты, девочка, местная?
Надо заметить, что слово «девочка» он употребил впервые. Обычно он говорил «девчонка».
– Нет. Я из пятой школы. На практике здесь. Ты куда так мчал? Потерял, что ли, кого?
– Да так… Вообще-то… Может быть, я тебя и искал?
– Ну тогда получается, нашел, – сказала она и засмеялась.
Гошу сразу же стало легко на душе и он, немного расслабившись, обратил внимание, что по-прежнему держит ее за руку, за которую схватил после столкновения, чтобы она не упала. Заметив это, он представился: «Игорь» и потряс руку.
– Алина, – тихо сказала она, опустила глаза и мягко высвободила свою руку.
Каким-то чутьем уловив, что она наверняка его будет внимательно слушать, Гош открыл шлюзы своего красноречия, и беседа полилась. Надо было как-то занять даму, и он начал рассказывать, поначалу сильно сбиваясь и краснея, как, будучи маленьким мальчиком, воровал арбузы и катал их домой по пыльной дороге.
Ни на какие танцы они уже, естественно, не пошли – слишком многое им предстояло сказать друг другу. Ведь солнце в этот день светило только для них, да и у Гоша под напором мыслей и чувств сорвался клапан, и словесный поток, словно гейзер, мощно выплескивал слова и междометия. Казалось, что его байки никогда не закончатся. Поощряемый неослабеваемым Алининым вниманием, Гош, в конце концов, заврался до того, что начал рассказывать, как он тайно летал в космос на самодельной деревянной ракете. Вот тут Алина поняла, что пора домой, но Гош ее не отпустил.
Побродив с ней среди полей и перелесков немало часов, он под утро вернулся в свой барак. Зайдя, он услышал просто-таки душераздирающий храп. Подойдя поближе к эпицентру, в лунном свете он различил исполнителя ночного концерта. Им был дохленький очкарик из пятой школы. Гош испробовал множество способов борьбы с неприятным звуком: закрывал рот храпящего рукой, надевал на нос носок, мазал лицо зубной пастой. Ничего не помогло – храп лишь усилился. Теперь от него дрожали в окнах стекла.
«Ладно, завтра ночью с очкариком разберемся», – подумал, забываясь тревожным сном, Гош.
На следующее утро Гош отвел пацанов на «плантации» – деревенские поля, а сам пошел искать Алину. Нашел он ее на дальнем участке колхозной бахчи.
– Эй, красавица, хорош тяпкой-то махать, энергия еще пригодится, – весело крикнул Гош и тут же поняв двусмысленность сказанного, быстро добавил. – Когда после каникул в школу пойдешь.
– Алина подошла к Гошу и, щурясь от утреннего солнца, спросила:
– А ты чего без дела шляешься? Помог бы девушкам.
Услышав это, ее подруги одобрительно загалдели.
– Не волнуйтесь, барышни, всем в свое время поможем. А пока я у вас девушку украду. Ненадолго. У нас с ней летучее комсомольское собрание по вопросу летней страды. Очень важное мероприятие, нельзя пропустить.
Он подхватил смеющуюся Алину и увлек за собой.
– Тут недалеко есть одно великолепное место у реки. Пойдем туда?
– А зачем?
– Рыбу ловить будем.
– Так у нас же удочек нет!
– А мы руками.
– А… Ну, тогда пошли.
Место было действительно недалеко и действительно великолепное. Устроившись на траве, молодые люди проговорили до самого вечера, позабыв про работу, про еду, про друзей и подруг, про все на свете.
Упоительно вечером в деревне! Тишина, крепко пахнет землей и полынью. Проводив уже в сумерках Алину к ее бараку, Гош спросил:
– Ты хочешь быть моей девушкой?
– Ну, ты, паря, даешь! Может предложишь еще переспать с тобой?
– Отличная идея! Ты переспишь со мной?
– Дурак! – Алина развернулась и хотела убежать, но Гош ловко ухватил ее за руку и сказал:
– Извини! Пошутил.
– Ах так! Так это ты пошутил насчет девушки твоей?!
– Нет! Подожди, ты меня совсем запутала!
– Ну вот и иди, распутывайся. А завтра о результатах расскажешь. Спокойной ночи!
– Спокойной…
Гош пошел в свой барак.
«Ничего я так и не понял. Хочет она встречаться или нет? Хотя бы какую-нибудь энциклопедию издали про девчонок этих! А то как тут разберешь, что им надо».
Когда он зашел в деревянный домик, пацаны готовились ко сну. Некоторые, наверное, особенно уставшие за день, уже спали. Среди последних был и очкарик из пятой школы. Его храп начал набирать обороты.
– Надо с этим чудаком что-то делать. Мы же так от бессонницы все свои молодые силы в этом колхозе оставим, – Гош был явно зол.
– А что с ним сделать можно? – спросил Леня, который спал недалеко от храпуна и страдал неимоверно.
– Лечить будем. Вчера я попытался, ничего не получилось. Поэтому сегодня лечить будем комплексно.
Подготовка заняла пятнадцать минут. Все пацаны забыли о сне и с энтузиазмом принялись помогать Гошу.
В бараке койки стояли двухъярусные. На одной из нижних и спал храпун-очкарик, звали которого Коля Фокин. К пружинам верхней койки, находящейся над ним, привязали две веревки, другими концами привязанные к большой оловянной кружке. К кружке же была привязана и третья веревка, которая была закручена на другие две. В емкость залили воду и закрутили по часовой стрелке. Эта конструкция, «гениальное» изобретение Гоша, была им окрещена «вертолетом». Когда кружка полностью раскручивалась, одна из веревок ослабевала, и вода выливалась вниз. Над Колей также привязали за ручки к верхней койке тазик днищем вниз. Возле его кровати поставили тазик с холодной водой. Стекла его очков залепили черной бумагой.
В сладостном предвкушении все затихли. Только дикий храп Фокина рвал тишину в клочья.
«Вертолет» сделал последний оборот, и действие сорвалось с места.
Коля, облитый холодной водой, вылившейся из кружки, глухо крикнул и проворно вскочил, но тут же ударился лбом об висевший над ним таз. Оглушенный, он соскочил с койки и угодил в таз с водой. Затравленный, ничего не понимающий со сна, он схватил с прикроватной тумбочки очки, одел их и тут же дико заорал – скорей всего он подумал, что ослеп. Орал он так, что разбудил всю деревню, а у колхозной гордости, коровы-рекордсменки Маньки, на следующий день пропало молоко.
Пацаны насмеявшись, подбежали к Коляну и кое-как вернули его к действительности. Ему объяснили, что это была шутка, но он смеялся как-то нервно и не от души.
Больше он уже не храпел. Никогда в жизни.
Гош с Алиной виделись каждый день и, в отличие от других школьников, мечтали, чтобы их «колхоз» никогда бы не заканчивался. Но… все имеет свое начало, и естественно свой конец.
Пыль грунтовой дороги туманом закрыла бескрайние поля колхоза «Восход», рев мотора школьного автобуса перекрывали громкие песни устало-радостных пацанов и девчонок. На заднем сидении Гош обнимал за плечи славную девушку Алину и говорил ей какие-то слова, которые она не слышала из-за шума, но понимала, о чем он говорит, потихоньку плакала и одновременно радостно улыбалась, как солнце во время летнего дождя.
Закончилась колхозная практика, дальше школа, потом… А что будет потом Гош, не знал, знал он только одно – теперь у него есть Алина.
Поступление в институт
Десятый класс пролетел очень быстро. Что о нем вспоминать? Последний класс, он и есть – последний!
На следующее утро после выпускного вечера, который, вопреки ожиданиям, прошел на удивление кисло и обыденно, Гош проснулся весьма озабоченным.
