Андрей Яхонтов - Учебник жизни для дураков

А почему бы, кстати, и не восторга? Почему не порадоваться за успех другого?

Никто, однако, никакого подобия восхищения не выказывал.

И это правильно. Мы вообще склонны переоценивать результат своего труда. А окружающие относятся к нашим усилиям спокойно. И рассуждают здраво: с какой стати я должен признать, что его опыты прошли удачнее, чем мои? Почему надо признавать кого-то лучшим, чем я сам?

* ТОЛЬКО ГЛУПЦЫ СПОСОБНЫ ПРЕДПОЛОЖИТЬ, ЧТО КТО-ТО МОЖЕТ РАДОВАТЬСЯ ИХ УСПЕХАМ.

Почему гении так редко получают признание при жизни? Не потому ли, что все ужасно рады их появлению?

Тася, провожая его на вокзале, обливалась слезами и говорила, что ничего не хочет, даже штампа в паспорте, просто хочет ребеночка на память — чтобы земля не оскудела Маркофьевыми, чтобы еще один похожий на него бутуз бегал по планете — копией и продолжением славных дел своего славного папаши.

Я стоял на платформе в кургузой синтетической курточке, невыспавшийся и, наверно, бледный, а Маркофьев — весь небрежно шикарный, в свободном плаще, под которым виднелась несвежая рубашка с ярким галстуком, красиво и модно подстриженный. Поверх Таенной головы он глядел куда-то вдаль, возможно, в свое прекрасное будущее.

И в поезде я корпел над выкладками, сводными отчетами и предложениями, которые заводчане посоветовали представить руководству моего института, а Маркофьев храпел на верхней полке.

Никогда, слышите, никогда не берите пример с таких, как я. А берите с таких, как Маркофьев. О, у него есть чему поучиться! Широте, размаху, открытости…

— Нельзя успеть все сразу. И выпивать, и работать. Надо сосредоточиться на чем-то одном, — говорил он мне. А, подытоживая нашу поездку, заключил: — В жизни приходится заниматься не тем, что нравится, а тем, что у тебя хорошо получается. Да, конечно, я бы хотел посвятить себя науке… Но мое призвание — это женщины, выпивка, застолье… Здесь я — король, в этом мне нет равных…

Контрольное задание № 1 ДО ГУЛЯНКИ

Для оценки степени собственной идиотичности проведите эксперимент.

Исходные данные: на вечер назначены две встречи — деловая и сулящая приятное времяпрепровождение. Как вы поступите?

1. Все сделаете, чтобы отменить, отложить, перенести деловую встречу — ради приятного вечерка? Просто не явитесь на деловые переговоры?

2. Напротив, предпочтете увильнуть от приятной компании и посвятите вечер скучнейшим деловым словопрениям — потому что, вам кажется, нет ничего важнее, чем двинуть дело вперед?

Задумайтесь! С течением времени вы не молодеете. И если любую, самую ответственную работу способен выполнить пожилой морщинистый человек, то приехавший для полуночных развлечений морщинистый человек выглядит странно, а то и жалко.

ВЫВОД: Полное исцеление от глупости наступает, когда у вас даже тени сомнения не останется, что выбрать — вечер в приятном обществе или скучное деловое препирательство, способное лишь прибавить забот.

Контрольное задание № 2. ПОСЛЕ ГУЛЯНКИ

Глупость живуча. И то, что вы выбрали гулянку, предпочли приятное общество скучным переговорам — еще ни о чем не говорит. Возможно, это временная победа. После приятно проведенного вечерка глупость может пробудиться в вас с новой силой. Надо быть постоянно начеку, надо искоренять в себе идиотизм ежеминутно!

Исходные данные: ночь напропалую вы гуляете, веселитесь, пьете водку, поете песни, обхаживаете девочек. А утром вы обещали поехать к знакомым на дачу, где должны помочь перетащить кирпичи с места на место.

Ваше решение:

а) надо ехать, я дал слово, меня ждут, на меня рассчитывают…

б) пошли они все… тащиться за тридевять земель… лучше продолжить гулять или выспаться после бессонной ночи…

ВЫВОД: Вам не хочется? Ну так и не ездите!

* НИКОГДА НЕ ДЕЛАЙТЕ ТОГО, ЧТО НЕ ХОЧЕТСЯ.

Экономьте силы. ВСЕГДА НАЙДЕТСЯ КТО-ТО, КТО ВЫПОЛНИТ ВАШУ РАБОТУ, ЕСЛИ ВЫ ЕЕ НЕ ВЫПОЛНИТЕ. Главное — не терять спокойствия и веры в свой разум. Дураков полно, они только и ждут момента, чтобы навьючить на себя ваши хлопоты и заботы. И это логично. На то они и дураки, чтобы тащить воз. Тем они и отличаются от умного, который, посмеиваясь, за ними наблюдает.

Иногда кажется: все срывается, никто, кроме вас, ничего не сделает, осталась последняя секунда, нервы не выдерживают, вы готовы начать работать… Не вздумайте сдаться! Ну вот он и вынырнул, дурачок, стоявший рядом и ничем до того не выдававший своей глупости. Вынырнул, чтобы принять ваш груз на себя.

* ТОЛЬКО ДУРАК ВЕЗЕТ ДВА ВОЗА (ЧУЖОЙ И СВОЙ), А УМНЫЙ ОДИН, И ТОТ НАПОЛОВИНУ ГРУЖЕНЫЙ.

Едва поступив в институт, Маркофьев сплотил вокруг себя курсовую футбольную команду. Затем она стала факультетской. Затем тренировки и матчи начали посещать преподаватели.

Приходя на занятия в аудиторию, Маркофьев дружески хлопал по плечу читавшего лекцию академика:

— Ну, ты, Васильич, даешь… Из такого положения вчера не забил!

Старичок-академик дребезжаще смеялся и виновато тряс головой.

Маркофьев, естественно, был душой коллектива, капитаном, лидером, ведущим за собой остальных. Его лихой чуб и красная капитанская повязка на руке вскоре сделались символом побед и славы института. А в Студенческом Научном Обществе, которое Маркофьев учредил, его, само собой, избрали председателем. Мне — по дружбе — был предложен пост заместителя. На заседаниях общества Маркофьев, одаривая всех обаятельной улыбкой, объявлял:

— Совершенно нет времени. Очень важная встреча. Должен бежать…

— Ты что! — кричал ректор, его тесть. — Завтра конференция, тебе делать доклад!

— Никак не могу, — улыбаясь, отвечал Маркофьев, — меня ждут. У меня свидание. — И сгребал бумаги в папочку.

Ученые мужи переглядывались.

— Кто будет вносить исправления в текст? У нас есть замечания и дополнения к твоему докладу, — наперебой кричали они.

Уже стоя в дверях, Маркофьев разводил руками.

— Завтра у меня вообще-то тренировка. Доклад переносится.

Вы, к примеру, что скажете начальнику, отпрашиваясь с работы? Начнете юлить, лгать про заболевшую бабушку… А нет чтоб сказать: надоело корпеть за столом, хочу съездить погонять пузырь по зеленой поляне…

Естественности и искренности — вот чего не хватает дуракам. Все-то они хитрят, подлаживаются, действуют с оглядкой на других.

* НЕ БОЙТЕСЬ БЫТЬ ИСКРЕННИМ! НЕ БОЙТЕСЬ ГОВОРИТЬ ПРАВДУ! ПРОЩЕ, ЕСТЕСТВЕННЕЕ НАДО СЕБЯ ВЕСТИ!

Вслед за Маркофьевым и я повторяю:

* ХОТИТЕ ПРЕУСПЕТЬ — НЕ СКРЫВАЙТЕ ОТ ОКРУЖАЮЩИХ СВОИ МЫСЛИ. ПРЯМО ВЫКЛАДЫВАЙТЕ, ЧТО ДУМАЕТЕ. БЕЗ КОЛЕБАНИЯ И СТЕСНЕНИЯ.

Сам он владел искусством откровенности в совершенстве.

— Люби, люби меня сейчас, — говорила ему девушка. — Через два года я стану толстой и некрасивой.

— Не надо ждать и двух лет, — отвечал Маркофьев. — Ты уже сейчас такая.

Хитрость, лукавство, словоблудие — выглядят убого. А откровенность и прямота замечательны сами по себе.

— Неохота ничем заниматься, — признавался Маркофьев. — Будь другом, нахлебздонь за меня доклад.

Я зашивался, сбивался с ног, переделывая и исправляя написанные мною же для Маркофьева тексты. Профессора и академики требовали то большей ясности изложения, то большей аргументированности. Порой я не в силах был учесть всех претензий. Пытался улыбаться. Но так обаятельно, как у Маркофьева, у меня не получалось.

Мне и самому порой стыдно за себя делалось — скучного, унылого зануду, стремившегося выполнить все, что ему поручено. Эта пунктуальность, эта приземленность выдавали примитивность моей натуры. Неспособность на душевный порыв. Настоящий талант — раскован, независим, не ограничен никакими рамками. Ему нет дела до того, кто и что о нем подумает или скажет.

Именно это в нем и восхищало: открытость, незамутненность взгляда, который он на всех устремлял, полная известность и доступность всего, что он делал или собирался предпринять. И в этой своей открытости он был непредсказуем, как ветер.

Однажды прикатил на занятия в белом «форде» с откидным верхом. Столпившимся вокруг машины любопытным с готовностью объяснял:

— Закрутил любовь с дочерью дипломата. Девочка — пальчики оближешь…

Так естественно — пересесть в машину, которая более комфортабельна, едет с большей скоростью и в том направлении, какое вдруг оказалось для вас наиболее подходящим. Так естественно — перепрыгнуть из колымаги прежней семьи — в новенькую спортивную модель.