Слава Сэ - Сантехник, его кот, жена и другие подробности
Маша ответила спокойно:
— Раз мне она прабабушка, тебе она ПРА-тёща.
Сразу сделалось понятно. Это архетип вселенской вредности. Праотцы учат загорелым улыбкам и лампочки крутить, праматери всегда денег одолжат, а пратёщи летают в ночи на перепончатых крыльях, заглядывают в окно, пугают ночных посетителей холодильника. Если в три утра увидишь на дереве пратёщу, или двух, борщ скиснет, лето кончится в июне, новый провайдер окажется выдающимся козлом. Так что закрывайте глазки, поворачивайтесь на бок и спокойной вам ночи.
38
Проспали.
Собирались яростно.
По дороге в сад:
— Мама, а почему лошадь — сраная?
— Кто тебе сказал?
— Ну, папа. Он сказал: «отложи эту сраную лошадь и немедленно одевайся!»
Как отец, я отец очень темпераментный, иногда.
39
Люся поехала в Венецию. С собой взяла колбасу, трусы и штопор.
На месте Венеции я бы обиделся. Когда ты город на Средиземном море, по тебе плавают, извините за выражение, гондольеры, ты весь в каналах, карнавалах и Бродский в тебе похоронен, а кто-то приезжает в тебя с набором для пьянки в кустах, это свинство. Так считаем мы с Венецией.
Вчера Люся прислала письмо. Пишет, что всё отлично.
Кто б сомневался. Когда всё с собой и не надо выпрашивать колбасу, трусы и штопор, любая Сан-Марко дом родной. За каждым изгибом канала тепло, пенёк и заросли черёмухи.
А сегодня она в городе Пизе. Собирается лезть на башню.
Никто не знает, кстати, как будет по-пизански «упасть с башни»? Хочу послать Люсе эсэмэс-предостережение.
40
Смотрел передачу про суд. Плакал от торжества справедивости. Там один мальчик мерзко себя вёл с детства, курил табак, плевал где люди ходят, пел матерные песни. А учился так плохо, что после школы всем серебряные, золотые, а ему пластилиновую медаль дали, с надписью «чтоб ты сдох, проклятый двоечник».
Мальчик добывал гормоны роста из окорочков, распух что твой диплодок, стал асоциальным элементом. Поставил под окно БМВ и поехал в Египет загорать. Так делают все асоциальные элементы. Поэтому египтяне нас боятся и никогда не нападут. Они думают, тут вся страна такая, хари не влазят в фотоаппарат, сплошь асоциальные, под окном БМВ, с пластилиновыми медалями за образование.
Пока мальчик внушал уважение к России, его авто не скучало. Анонимный Робин Гуд разбил люк монтировкой и влил в салон полтора куба прекрасного бетона. За всё. За непереведённых через дорогу старушек, за сожранный в шестом классе дневник с двойками и за вой полуночных сигнализаций, за их неумение отличить кошку от угонщика. Накопилось у кого-то.
Бетон с машиной слились в единое, вышла очень крепкая конструкция, хотя и непригодная для поездки с женщинами на пикник. Гастарбайтерам пришлось неделю махать перфораторами, чтоб пробиться хотя бы к замку зажигания. Диплодок ходил по Родине загорелый и расстроенный. Он не был совсем бесчувственным, в его сердце жила любовь к технике. Движимый этим чувством, он живо нашёл водилу именно той бетономешалки, что развозила бетон для нужд мстителей микрорайона. Друзья двоечника дали почувствовать себя бубном. Постучали в него, постучали, потом в суд привели. Стали объяснять про частную собственность.
И тут бетономешалкин адвокат, красивая тётка, прожаренная солярием до хрустящей корочки, достала из сумочки старушку-соседку. Старушкина жизнь состояла из фонендоскопа, тетрадки и массы свободного времени. Пенсионерка прослушивала соседей, её протоколов хватило бы на тысячу лет тюрьмы всем двоечникам столицы.
Прокурор, конечно, выступил против подслушивающих старушек, но там все были живые люди, всем было интересно.
— Валяй! — сказал народ старушке.
Так вот, у диплодока оказалась невеста и ещё любовница, а у любовницы ещё любовник, он-то и устроил акцию, водитель бетономешалки пописать отошёл. Вроде бы он. Судья сказала, её это не касается. Главное — шофёр не виноват.
Приговор такой:
Шофёру впредь писать, не выходя из кабины.
Бабушке велели больше не подслушивать и подмигнули двусмысленно, мол, давай, так дальше и поступай.
Полюбовнику пожелали богатырского здоровья и крепости в области бубна.
Только диплодоку судья ничего не сказала, просто посмотрела, как обычно бетономешалки смотрят на БМВ.
Очень хорошая передача. В ней правое дело торжествует над капитализмом в лице БМВ. В ней человек главней механических монстров. Особенно спящий человек. А к той сволочи, что всю ночь у меня под окнами бибикала и сверкала праздничными огнями, я нынче приеду на бетономешалке. Спрошу, чего ей не спится.
41
Дети рисуют мать по памяти. Согласно чертежам, их родил аквалангист, гуляющий по картофельному полю в миниюбке.
По вечерам ходим в дальний магазин, чего-нибудь разрушить. Кругами, чтоб нас потом не выследили.
Однажды в винном отделе Ляля раскинула руки и полетела. Совсем как Катерина из Грозы. И крылом задела бутылку. Пока бутылка падала, пред внутренним моим взором пронеслась и попрощалась вся моя ненаглядная зарплата за последний год.
Как отец и гражданин я потребовал дождаться и понести наказание. Мы взялись за руки, но никто к нам не шёл. Долго ждали, секунды три. Тогда мы раскинули руки и скорей отсюда полетели — мимо конфетных, молочных и мыльных рядов, вдаль, через железную дорогу, домой.
В другой раз нам встретился манекен мужчины на роликах. Маша запрыгнула на него. То не был акт любви. Манекен был похож на дерево с колёсами и его нельзя было пропустить. В общем, Маша верхом на манекене выкатились из магазина в фойе.
Благодаря этому случаю, я видел самую удивлённую в стране кассиршу.
Ну и самое остросюжетное — угон инвалидной коляски вместе с содержимым. Днём, из отдела туалетной бумаги. Тоже Маша. Инвалид приехал со своей женщиной-штурманом, но она была какая-то несобранная. А если ты нормальный человек, тебе конечно же хочется прокатиться. Коляска-то отличная. И вот выждав, когда штурман отвернётся почитать пачку сахара, Маша подарила инвалиду ощущение жизни методом разгона коляски до скорости звука. Пассажир сначала удивился. Потом по рёву воздуха в ушах, заподозрил неладное. И лишь в молочном отделе понял, что кто-то злой его украл, чтобы убить о витрину со сметаной. Тут Маша смело поставила коляску на одно колесо и свернула в рыбный отдел, где экипаж поймали посетители, растревоженные плачем неблагодарного калеки.
Не знаю как у вас, а в нашей стране такое поведение называется «беззаботное детство».
42
У синьора Мальдини глаза пожилого бассета. И в перстнях золота больше, чем во всём бюджете какой-нибудь Молдавии. Возле его кровати, наверное, ведро стоит. Синьор Мальдини туда ссыпает украшения на ночь. Потому что спать с гирями на пальцах неудобно.
Нас предупредили: он — продюсер и театральный художник, а не тот, на кого похож. Такая версия всем понравилась. Никто теперь не боится, что это босс мафии. Все думают, простой пенсионер, чудной старик, ставит по миру пьесы из жизни Неаполитанцев.
Он лично подбирал мне костюм. Называл меня «сынок». Просил не называть синьором, просто Чезаре.
— В первом акте ты будешь в белой майке, сынок. В Неаполе летом очень жарко.
И посмотрел вдаль, за шкаф, где примерно Неаполь, Моника Белуччи, папа Бенедикт и прочие равиоли.
Я спросить хотел — а пистолет? — но понял по красным отвисшим векам, что пистолет мне ещё рано. Мы, итальянские музыканты, гуляем в майках безоружные и спим поперёк дороги, как в Индии коровы. Никто не прогоняет нас метким выстрелом. Самое большее, палкой спросят, нельзя ли тут пройти, осторожненько.
А мандалинист Жора у нас страшно нервный, он двадцать лет грустил по консерваториям, хотел от скрипочки детей родить. Но скрипачей в Латвии больше, чем в Неаполе членов мафии, приходится калымить мандалинистом, хоть название у профессии неприятное и даже двусмысленное.
Мы записывали любимую Тарантеллу синьора Мальдини. Там надо сыграть тройной форшлаг. У Жоры, кроме страшно полезного для жизни образования, ларингит, развод и собака родила 15 щенков. Он не в силах исполнить тройной форшлаг на мандалине. Тремоло, трель или четверной форшлаг — пожалуйста… Но шерстистые уши синьора Мальдини хотят чтоб тарантелла была тарантеллой, а не огрызком из Шостаковича. А час записи в симфонической студии больше, чем родить, вырастить и покрошить в лазанью целый хор мандалинистов. Очень тогда переволновались за нашего. Оператор потом резал форшлаг из всякой мандалинной требухи, спасал Жору.
Я согласился на майку. А Жора встал в третью позицию, сказал, что привык в смокинге.
— Синьор Мальдини спрашивает, есть ли у вас отец, — перевела хриплое итальянское недоумение переводчица Нина, толстая и красивая.
