Алекс Экслер - Американская ария князя Игоря
К тому моменту, как их столик освободился, все уже прилично назюзюкались. Поэтому где-то через час обе парочки засобирались по номерам, и только Мишу с Бэрри потянуло на приключения. В результате договорились, что Миша с Бэрри останутся искать приключения на свою задницу, а Сергей с Игорем и подругами отправятся, как говорят в Америке, «ту слипки». А завтра они все встретятся с новыми силами и разнесут этот Вегас вдребезги пополам. На том и разошлись.
41. Сильное заявление
Следующий день у Сергея с Катей начался тихо и практически безмятежно. Утром они долго валялись в кровати, болтали и ждали звонка Игоря.
— Эх, — сказала Катя, грациозно потягиваясь. — Дни летят — просто пулей. Уже скоро уезжать, а у меня ощущение, как будто мы только вчера были в Сан-Франциско.
— Сан-Франциско, — загрустил Сергей. — Хочу туда снова обратно, в родной «Гранд Хайат». И чтобы сидеть с тобой в креслице у окошка, смотреть на ночной город, потягивать вискарь и целоваться.
— Да кто же не хочет-то, — вздохнула Катя. — Но, Серег, ты же знаешь. Эти вещи не повторяются. Даже если снова приехать в тот же отель. Да хоть в тот же номер — будет уже все не то.
— Конечно, не то, — согласился Сергей. — Мы же тогда только познакомились. Совершенно другие ощущения. А так хочется, чтобы это все длилось бесконечно.
В этот момент зазвонил телефон. В трубке раздался голос Игоря, который предлагал им спуститься вниз на завтрак — мол, Миша уже проявился, он их всех там будет ждать.
Сергей с Катей быстро собрались и отправились в указанную Игорем кафешку. Игорь с Кирой еще не подошли, но на одном из диванчиков восседал Миша, расправлявшийся с огромным омлетом, а рядом с ним, как ни странно, торчал Бэрри, размазывающий по глубокой тарелке овсянку. Вид у обоих был весьма потрепанный, но физиономии выглядели очень довольными.
— Всем привет, — сказал Сергей, и они с Катей сели за столик. — Как вчера погулялось?
— Гениально, — с чувством ответил Миша и в восторге закатил глаза.
— Мих, а и правда, — с жаром сказал ему Бэрри, который, судя по всему, продолжал какой-то спор, — оладушки с овсянкой — намного вкуснее, штоп я сдох.
Сергей с Катей посмотрели — рядом с овсянкой у Бэрри стояла тарелка, наполненная толстенькими оладушками.
— Так я же сказал, — ответил Миша. — Вкус оттеняет. Должно быть вкусовое пятно. Просто оладушек — он кажется пресноватенький. А вот когда после него глоток совсем пресноватенькой овсянки — оладушек просто взрывается фонтаном вкуса.
— Привет всем фонтанам вкуса, — раздался голос Игоря рядом со столиком, и через секунду Игорь с Кирой присоединились к компании.
Выглядела парочка так, как будто через час им предстоял ужин у посла Великобритании: тщательно уложенные прически, эффектный макияж у Киры, одежда — smart casual с уклоном почти в executive casual.
— Оба, — сказал Сергей. — А чего это вы так разоделись?
— Дело есть, — ответил Игорь, универсальным движением брови подзывая официантку. — Но об этом — чуть позже. Ты, кстати, тоже готовься.
— К чему?
— К тому и готовься, — объяснил Игорь. — К тому, что чуть позже.
— Вы говорите загадками, — ответил Сергей. — А я еще не позавтракал, поэтому мозг отказывается напрягаться.
— Кирик, ты что будешь кушать? — спросил Игорь подругу.
— Йогурт, круассан, апельсиновый джем, — четко и по-военному ответила Кира. — А ты, милый?
— Яичницу с ветчиной, два круассана, джем из кумквата, — также четко ответил Игорь.
— Видала? — обрадовался Сергей, обращаясь к Кате. — Вот люди — ну просто никаких сомнений в выборе еды. А мы что будем кушать, зайчик?
— Морковку, — мгновенно ответила Катя. — Ну, и пока не знаю, что именно. Но я решу. Очень скоро. Может, яишенку? И еще я хочу оладушки с овсянкой. Раз уж это дело тут так прорекламировали. Хочется, — застенчиво призналась Катя, — взрыва фонтанов вкуса.
— Я тогда тоже буду фонтаны, — решил Сергей. — И омлет — на случай, если не особо сфонтанирует…
— Ну что? — спросил Игорь Мишу, когда официантка приняла заказ. — Как вчера оттянулись?
Бэрри в ответ почему-то заржал. Миша тоже расплылся в улыбке и начал как-то странно подхихикивать — как будто филин ухал в лесу, подзывая сову заняться традиционным ночным полетом над сонным царством.
— Так, — сказал Игорь. — Я чувствую, вы там душевно оттянулись.
— Не то слово, — загыгыкал Миша. — Жалко, конечно, шо вы так подло свалили, но мы и с Бэрри хорошо зажгли. Хто ж знал, что Бэррио такой заводной!
С этими словами Миша легонько хлопнул Бэрри по спине, но немного не рассчитал силы, поэтому Бэрри сначала впечатался носом в оладушек, который он держал перед собой, а потом вместе с ладонью, оладушком и носом ударился об овсянку, расплескав ее почти всю.
— Ой, — сконфузился Миша, доставая голову Бэрри из тарелки, — пардонь, друг, не рассчитал.
— Да лана, Мих, — ответил Бэрри, вытирая лицо сначала оладушком, а потом и краем скатерти. — Фигня это все. Главное — вот это вчера оттянулись так оттянулись.
— Где были, — продолжал допытываться Игорь, — что видели?
— Сначала в ночной клуб пошли, — доложился Миша. — То ли «Какаду», то ли «Шмакаду», то ли вообще «Малибу-шмалибу» — не помню.
— Мы сначала в другой ночной клуб пошли, — поправил его Бэрри. — Ну, тот, помнишь, который с Дедами Морозами?
— Сначала мы ваще еще выпили, — восстановил хронологию Миша. — А то Бэрри свои эти безалкоголи за ужином лупил — шо за дела такие?
— Мне алкоголь много нельзя, — объяснил Бэрри, — я тогда очень буйный становлюсь.
— Да, — согласилась Катя, — помнится, тогда в Новый год так разбуянился, что аж десять блинов умял.
— Двадцать, — сурово поправил ее Бэрри с таким видом, что, мол, чужого ему не надо, но свое — не отдаст никогда.
— Короче, — продолжил Миша, — влил я в него коктейль «Клубный специальный», в себя — двухсоточку вискаря, ну и пошли мы, солнцем палимые.
— Ветром, — добавил Бэрри, — обдираемые.
— Пока не пришли мы, — былинным голосом сказал Миша, — в ночной клуб «Кровь».
— «Крейв», — поправил Бэрри.
— Сначала вроде понравилось, — признался Миша. — Там всякие Деды Морозы — прикольно, Новый год все-таки.
— Но недолго песенка играла, — вздохнул Бэрри, приступая к очередному блину.
— Недолго дидусь танцевал, — тоже вздохнул Миша.
— Ты глянь, — удивленно сказала Катя Сергею вполголоса, — как они спелись. Им теперь вдвоем — хоть на эстраду.
— Точнее, — поправился Миша, — танцевали-то эти Деды Морозы долго, но в основном раздетые. До трусов.
— Это уже не Деды Морозы, — авторитетно заявил Бэрри. — Это уже северные олени какие-то.
— Козлы они, а не олени, — припечатал Миша. — Мы-то пришли повеселиться, выпить, Новый год еще раз отметить. А там бегают эти Деды и вертят задницами или чем еще похуже.
— Чем еще побольше, — уточнил Бэрри.
— И только мы собрались уходить… — сказал Миша.
— Как нас оттуда выперли, — в азарте продолжил Бэрри.
— Скажешь тоже, — фыркнул Миша, — выперли… Выпер один такой. До сих пор выпирает у него то одно, то другое…
— Это точно, — сказал Игорь. — Не очень представляю, как Мишу откуда-то можно выпереть. Помнится, нас как-то в общаге бить собрались. Ну, мы все такие в боевом духе, засобирались, а Миша…
— Стоп, — сказала Катя. — Мне бы хотелось сначала дослушать про Дедов Морозов. А про драку в общаге — потом, на десерт.
В этот момент официантка принесла целую кучу тарелок и начала расставлять их на столе. В основном это были оладушки и овсяная каша.
— Что-то у меня аппетит разыгрался, — признался Миша, глядя на все это великолепие. — Прям захотелось оладушков с овсянкой.
— Что тут странного? — удивился Сергей. — Твое же изобретение.
— Это не изобретение, — объяснил Миша, — это прикол. Мне просто хотелось, чтобы Бэрри на завтрак лупил овсянку — ну, как в кино. А то шо это за Бэрри такая без овсянки?
— Прикол не прикол, — важно сказал Бэрри, погружая оладушек в остатки овсянки, — а вкусно — не то слово. Оладушек просто фонтанирует овсянкой.
С этими словами Бэрри затряс оладушком, и тот действительно стал разбрызгивать во все стороны овсянку.
— Вот я тоже попробую, — сказал Миша и по-простому забрал себе один комплект этой пищи богов.
— Так что там случилось-то? — заторопил его Игорь, которому, как и Кате, хотелось услышать продолжение истории. — Вы там нахулиганили?
— Да какое там? — удивился Миша. — Ты же меня знаешь, я же тихий. Если меня не трогать. Но если тронуть — я громкий.
— А там один такой смелый — рискнул, — развеселился Бэрри и так захохотал, что с его оладушка овсянка снова полетела во все стороны.
