Валерий Попов - В городе Ю.: Повести и рассказы
Мечтательный взгляд Грунина устремился в славное прошлое.
— Так вы… за те замороженные брюки войну начинаете? — раздался насмешливый голос Ромки.
Грунин лишь отмахнулся, волнение мешало ему говорить.
— Ну, ясно! Распоясались тут! Свободу почуяли! — просипел Кульнев.
И этот туда же! Все мастера госпереворотов на месте!
— На самом деле горячность их кажущаяся,— тонко улыбаясь, Алехин произнес.— На самом деле авторы всей этой оперетты холодны, как лед. Все эти сражения за свободу народов не более чем ширма. Е д и н с т в е н н о е, что их интересует по-настоящему,— антигравитационный движок нашей кастрюльки! — Алехин кинул влюбленный взгляд на склон горы.— Все остальное…— Он презрительно махнул рукой.
Выходит, и я — все остальное? И на меня махнул?
— Прошу сообщить мне мое задание! — я холодно произнес.
Старики переглянулись, Грунин кивнул — и Колояров вынул из шкафа точно такую же статуэтку, как была у Карпентера, только более покарябанную, и «откат орудия», как мне показалось, на этой значительно больше был, чем на той.
— Вот,— Колояров гордо сказал,— к счастью, сумели им копию подсунуть, а подлинник удалось спасти!
Все залюбовались шедевром.
— А самое главное,— надуваясь гордостью, Колояров произнес,— тщательными нашими исследованиями удалось установить, что этот… с козой — вовсе не ихний Вакх, а наш древний языческий бог Волос!
Все зааплодировали. Потом по одному все стали поворачиваться ко мне, и аплодисменты смолкли.
Та-ак!
«А сейчас наш знаменитый трагик Егор Пучков… изобразит нашего бога Волоса!»
Ясно! Изобрели, значит, «троянскую козу»! А «входить в нее» — мне, восстанавливая древний обычай! За что и буду убит конкурирующим народом, которому это тоже на фиг не надо!.. И пошло, заполыхало!.. Крепко придумано! Козел-провокатор! Такого задания еще не было у меня!
— Так каково же мое задание? — еще более холодно спросил я.
— Так вы еще не поняли?! — рявкнул Грунин.
— Понял! Разрешите идти?
— Иди! — добродушно-ласково сказал Грунин.— Давай, дядька Черномор, пора соколов твоих выпускать из банки!
Я вышел на крыльцо. Солнце садилось. Да-а… если раньше мы вылезали из консервной банки, чтобы вина попить, с девушками заняться, то теперь — я глянул наверх, шевелюра Маркса еще дымилась — нам предстоит археологией заняться, направить ее, так сказать, на правильный марксистский путь! Хлопцам-то полегче моим: они не знают в лицо тех греков, что окопались там, поэтому быстро с ними разберутся… А я-то дружил со многими… мне тяжелей! Впрочем, если политикой хочешь заниматься — а ничем другим тебе не дано,— всех любить никак не получится. Одну половину души оторви да выбрось!.. Какую? А ты не догадался?
— Разрешите идти?
Алехин, мой «крестный папа», даже проводил меня немного в последний путь… сколько уже дорог «крестный папа» усеял крестами!
— К сожалению, более совершенного сигнала, чем некроволна, пока нет!..
— Ясно! Все сделаем!
Он отвалил. Потом я погнался за хорошенькой козочкой, но она юркнула в какой-то двор. О боже, как скучна набережная без греков!
Ничего!.. Скоро еще скучнее станет! Оторвем половинку души, плюнем и выбросим!
Я вспомнил, что в далекой молодости мы стояли вон за тем перевалом: спортивный лагерь Министерства обороны на уровне мастеров. Мы с другом моим Костей шли по фехтованию, и однажды на тренировке у него съехала маска и моя рапира вошла прямо ему под глаз! Был поражен какой-то нервный центр, одним словом, Костя начал умирать. Последнее желание было у него — перейти через перевал и увидеть восход над морем. Вместе со мной. Это еще означало и то, что зла он на меня не держит. Вышли поздно вечером, шли всю ночь. Под ногами были круглые камни — курумник, они то и дело скатывались, и Костя падал. Но на меня опираться отказывался. Спортсмен! Наконец вышли на перевал — из моря выпрыгнуло солнце и все осветило. Костя посмотрел, улыбнулся — и упал. И покатился по камням вниз. Когда я подошел к нему, он был уже мертв. Я закрыл ему глаза, поднял на плечо. Осмотревшись, увидел внизу крышу. В этом одиноком доме жили грек Кекроп, его старая жена и веселый, красивый мальчик. Передохнув, я понес Костю вниз, в деревню — Кекроп меня провожал. Когда мы спустились туда, нас торжественно встречала вся деревня! Откуда узнали? Я поглядел на мальчика — это и был Ясон — и по лицу его понял, что это он прибежал сюда короткой дорогой, через обвалы и пропасти, и всех предупредил.
С тех пор мы дружили. Ясон рос. Превратился в красавца, а заодно — в местного «короля»! И при том скромно работал на бульдозере, был вежлив, никогда не хамил.
Помню, мы стояли с ним на бульваре, тут подошел какой-то лихой отдыхающий с девушкой и стал цепляться к Ясону:
— Да кто ты такой? Да я тебя одной левой!
Я думал, что Ясон его разорвет, но он лишь загадочно улыбался, словно узнал какую-то тайну. Когда тот, подергавшись, убрался, Ясон доверительно сказал мне:
— Я понял, он не злой! Просто перед девушкой бахвалится!
Многим ли по плечу такое открытие?
Я тоже старался быть на уровне.
Недавно Ясон меня нашел и сказал, что отец его Кекроп очень болен: старческое воспаление железы, не может даже мочиться, а друг мой Рома берет теперь за операцию бешеные деньги. Я мягко поговорил с Ромой, и тот согласился. За бесплатно! Так что кой-чего еще могем!
Хотя ясно: где начинаются национальные вопросы, все личное исчезает. Проходил уже!
Да и не в нациях тут сейчас дело! Это просто предлог! Главное — пора! Были власть п е р е д е р ж а щ и е, теперь власть н е д е р ж а щ и е. Пора! Даже лично я — так разворовался, что удержу нет! Разве же при твердой власти можно было такое? Даже бильярд из клуба загнал! Все! Хорош! Пора! И тут вдруг ветер донес до меня треск бульдозера!
Значит, работает Ясон, не бастует? Ну, клево! Хоть один человек делом занят! Последней сукой буду, но Ясона я спасу… как смогу.
Я поглядел наверх… Над тоннелем бульдозер в наклоне застыл неподвижно. Так кто же это шумит? Слуховая галлюцинация? Нет, тарахтит!
О, все понял! Я кинулся туда. Под железнодорожным мостом раскинулась галька — река разливалась по ней только в паводок, а сейчас лишь булькала тонкой струйкой. Весной тут смерчи бывают — унесло грузовик! Туда понесся!
Ага! Вся команда в сборе! Бульдозер с громким шорохом сгребает гальку, экскаватор грузит, самосвал увозит! Стало быть, у Ясона не вообще пропала охота к работе, а только к бесплатной! Ясно. «Бандитстрой»! И техника у них вся импортная, ярко-желтая — не нам чета! Засыпают гальку для какой-нибудь очередной виллы в горах! Ясон, вижу, за рычагами. Соображать начал мужик!
Увидев приближающегося меня, Ясон вежливо вырубил двигатель. Потом виновато глянул наверх, где нависал оползень… Все соображает!
— Извини,— пробормотал он.— Приходится! За операцию отца надо расплачиваться!
— Ты что городишь-то? — заорал я.— Я ж бесплатную тебе операцию устроил! Именем отца начал спекулировать?
Ну, молодежь! Сердце так и запрыгало.
Ясон тоже позеленел. Честь, да еще и отца,— для них святое!
— Бесплатная, да? — стиснув зубы, прошипел он.— Да такой «бесплатной» не надо нам больше!
Помню, Ромка вышел к нам из операционной, весь заляпанный кровью до бровей.
«Чтоб вы знали,— орал он,— железа эта не вырезается, а выщипывается! Вы-щи-пывается — ясно вам?»
— Бесплатно! — Ясон теперь тоже кричал.— Вторую виллу строим ему! Бесплатно? Убить тебя велел — это как?
Мы умолкли. После этих слов переходить снова на крик как-то неудобно.
Убить?.. Ясону?.. Меня?
Но зачем Ромке-то это нужно? Всю жизнь же были кореша, несмотря на разность во взглядах. Вот это да!
«Наливайте, мама, щов, я привел товарищов!»
А-а, ясно за что… Он же главврач теперь вместо Гаврилиади! А за это о «маленькой услуге» попросили его: друга убить! Так не своими же руками! Ничего страшного. Клиента попросить, тем более горцы ради родителей на все пойдут… Культурно!
Ясон виновато вздыхал. Ничего, это лишь часть остроумно задуманной военной операции! Не переживай!
— За коз, говорят, теперь принялись!? — все же не удержался я.
И почувствовал, что наступил на мозоль!
— Да, за коз! — завопил Ясон яростно.— Семьдесят лет вы не давали нам их разводить! Говорят, тайный циркуляр ЦК был об этом! О «нравственности» нашей беспокоились! Все! Хватит!.. Вот, почитай на досуге! — Он вытащил из джинсовой куртки брошюру, отдал мне.
Князь Урусов. «Коза. Ее применение и размножение.»
— Ну, извини…— Я все-таки заставил себя успокоиться.— Так когда мы?..
— Торопишься? — улыбнулся Ясон.— Еще козу не привели.
— А чего тянуть-то? Не по-мужски! Солнце садится…
