Леонид Свердлов - От съезда к съезду, или Братья по-хорошему

— Перестань, Давыд, с чего ты взял? Не пойдут же Ростиславичи против решений съезда. Мы ведь постановили, чтоб междоусобиц больше не было. А против нарушителей крест будет и все князья. Твои подозрения безосновательны. Уж я-то знаю результаты расследования. Насчет Ростиславичей ничего не подтвердилось. Не беспокойся. Ничего они тебе не сделают.

Святополк дружелюбно улыбнулся и отхлебнул из чарки.

— Я за себя не беспокоюсь, — ответил Давыд. — Кто я? Сирота, изгой. Только твоей заботой и жив. Вот за тебя и боюсь. Видел, как на съезде Василько с Мономахом шептались и все на тебя косились? Не случайно все это. Василько — мелкая сошка. Избавится от меня, получит Владимир Волынский и будет уж этим счастлив. У Мономаха запросы побольше.

— Да ладно, — Святополк помрачнел. — Какие еще запросы могут быть у Владимира? У него и так все есть.

— А ты сам как думаешь? Куда может Мономах метить? Ты ж сам видел, как он на съезде со всеми разговаривал. Конечно, пока ты великий князь, Василько не решится отнять у меня Владимир Волынский. А если…

Святополк тревожно огляделся, жестом заставил Давыда замолчать и встал. Пару секунд князья молчали.

— Правда это или ложь, не знаю, — выдавил, наконец, из себя великий князь. — Коли правду говоришь, бог тебе свидетель, если же от зависти говоришь, бог тебе судья. Поверить не могу, а ну как правда все это.

— А ты их самих спроси. Спроси Василька. Вызови и спроси. Пусть он сюда приедет. Если его на свободе оставить, не княжить ни тебе в Киеве, ни мне во Владимире.

— Можно, — неуверенно пробормотал великий князь. — Он собирался на обратном пути заехать в монастырь святого Михаила. Это тут недалеко. Наверное, он сейчас там где-нибудь рядом и заночевал. Надо разыскать.

Ничего не подозревавший Василько Ростиславович действительно остановился на ночь в Рудице близ Киева. Поутру, когда он уже собирался отправиться дальше, к его лагерю подъехали Святополк и Давыд Игоревич.

— Доброе утро, дорогой племянник, — приторным голосом обратился к нему великий князь. — Как хорошо, что мы тебя застали. Поехали ко мне. Я как раз собирался пригласить тебя на именины.

— Именины? — задумался Василько. — Это ведь на Михайлов день? Ты же Михаил по-православному. Восьмого то есть. А у нас сейчас четвертое. Четыре дня, значит? Нет, извини, дядя, не могу. Мне домой возвращаться надо. Ехать еще далеко, да и вдруг там война какая.

— Ты что, отказываешься? — удивленно спросил Давыд, переглянувшись со Святополком. — Великому князю, дяде своему отказываешь?

Василько развел руками.

— Что ж тут поделаешь. Рад бы, да не могу.

Князья отъехали в сторону.

— Ну, ты слышал?! — зловещим шепотом спросил Давыд Игоревич. — Да он тебя просто цинично в лицо посылает. И это на твоей земле. Прикинь, что будет, когда он приедет к себе! Чего он так осмелел? А? Думаешь, он сам решился бы так с тобой разговаривать? Война у него, видите ли. С кем, спрашивается! Какие там города у него рядом? Туров, Пинск, что еще?

— Это мои города! — придушенным голосом застонал Святополк. — Его нельзя отпускать!

— Помянешь еще мои слова, — продолжал пугать Давыд. — Захватит он все твои города — вот увидишь!

Святополк от волнения так вцепился в свою бороду, что чуть не оторвал ее.

— Как же решения съезда? Вдруг Владимир узнает! Яйца оторвет. Я его знаю — он свое слово держит.

Давыд поморщился.

— Ладно, отдай Василька мне. Я сам с ним разберусь.

Великий князь тяжело вздохнул и вернулся к Васильку.

— Ну, не хочешь до именин остаться, так хоть просто заедь на минуточку. Посидим, побеседуем.

— Если только на минуточку, то, пожалуй, заеду. Сейчас, соберусь и через часик буду, — ответил Василько.

Он действительно собрался, сказал своим людям, что скоро вернется, и велел подать коня.

— Не едь к ним, князь, — тихо сказал ему слуга. — Они что-то против тебя замышляют.

— Пустое, — отмахнулся Василько. — Мы ведь только что все крест целовали. Не решатся же они так вот сразу.

Он сел на коня и, подумав, перекрестился и сказал негромко: «Воля господня да будет!»

Святополк, Василько и Давыд сидели за столом, молча глядя друг на друга. Затянувшуюся паузу прервал Святополк:

— Может, все-таки останешься на праздник? А?

— Не могу, — снова ответил Василько. — Я уже людям своим сказал, что скоро вернусь.

Святополк посмотрел на Давыда, ожидая от него какой-нибудь поддержки, но тот как язык проглотил. Великий князь понял, что очередную паузу заполнять снова придется ему.

— Но на завтрак-то останешься?

— На завтрак останусь.

Снова наступившая тишина казалась невыносимой. Первым эту игру в молчанку не выдержал Святополк. Он встал и, бросив на ходу: «Пойду, распоряжусь», быстро вышел.

«Зачем он сам пошел распоряжаться? — с недоумением спросил Василько. — Мог же послать кого-нибудь».

Давыд ответил только каким-то невнятным движением.

«А что это, дядя, осень сейчас стоит что-то сухая очень. У тебя в княжестве урожай какой собрали? Хороший?» — попытался завязать беседу Василько. Он старался выглядеть непринужденно, но получалось не очень убедительно. Голос его звучал уже совсем неуверенно.

Давыд снова ничего не ответил, только встал, отошел к двери, приоткрыл ее и, наконец обретя дар речи, спросил:

— А Святополк где?

— В сенях стоит, — ответили ему.

— Пойду, посмотрю, чем он там занимается. Посиди пока здесь, — с трудом выдавил Давыд, обращаясь к Васильку.

Он поспешно вышел и запер за собой дверь.

Святополк распорядился собрать бояр и представителей киевской общественности.

— Тут вот что получилось, — начал он, глядя себе под ноги и нервно теребя бороду, — мы тут выяснили, что Василько заказал моего брата и сговорился с Владимиром меня тоже убить и забрать все мои города. Такая вот, выходит…

Бояре зашушукались.

— Откуда информация?

Святополк молча кивнул на Давыда. Тот тоже молча покачал головой.

Бояре снова зашушукались. После короткого обсуждения один из них сказал:

— Твоя безопасность для нас важней всего. Если всё действительно так, как говорит Давыд, то Василько должен понести достойное наказание. А если Давыд говорит неправду, то он сам ответит за это перед богом.

Все обернулись на сидевшего в стороне игумена.

— Бог покарает того, кто умышляет на ближнего своего, — сказал он. — Неужели поднимешь руку на брата?

— Мы все братья по-хорошему, — повторил слова Мономаха, сказанные на княжеском съезде, Святополк и с надеждой посмотрел на Давыда. — Если мы его убьем, то Владимир нам обоим…

— Хватит! — стукнул по столу Давыд. — Что за детский лепет! При чем тут Владимир? Кто здесь великий князь?

— Я, — неуверенно ответил Святополк. — Но убить брата… Может, подержим для острастки и отпустим.

— Думаешь, он нас после этого тоже отпустит?! — всплеснул руками Давыд. — Да никто ж не говорит, что убить! Что за убогие дедовские методы! В цивилизованных странах так давно уже никто не поступает. Что в таких случаях делают в Царьграде? Глаза выколоть — это и эффективно, и гуманно.

Святополк с облегчением вздохнул.

— Вот это действительно цивилизация. Нам до них расти и расти. У нас всё постаринке. Византийцы знают толк в политике. Мне нельзя быть добреньким — на мне судьба всей страны.

В ту же ночь Василька в оковах отправили в Белгород — небольшой город около Киева, верстах в десяти. Слугам было приказано там выколоть Васильку глаза и отправить его к Давыду во Владимир Волынский.

Святополк нервно переминался с ноги на ногу и теребил на себе одежду.

— Ты только там с ним на глаза никому не попадайся, — хныкал он, обращаясь к Давыду. — Только бы Владимир не узнал! Он ведь нам… Скажи, ведь это не больно?

— Заткнись! — неожиданно резко прикрикнул на него Давыд. — Распустил тут сопли, чистоплюй хренов! Пойди, высморкайся! И если кто спросит — мы друг друга не видели. И не вздумай проболтаться Мономаху — убью!

— Как ты разговариваешь с великим князем, невежа! — разревелся Святополк и побежал к себе в терем.

Ему предстояла бессонная ночь.

XI

А Святослав мутен сон виде в Киеве на горах.

Святополк мутный сон видел. В Киеве, на горах.

Снилось великому князю, что Владимир Мономах оторвал ему яйца.

Проснувшись, он хотел было позвать придворную гадалку, чтоб она объяснила смысл этого сновидения, но, выглянув в окно, сам понял, что сон в руку.

К Киеву подходили войска.

Вскоре Святополку доложили, что с ним хочет говорить Владимир Мономах.

Они встретились у ворот города.

— Что это ты в такую рань встал, Владимир? — тревожно спросил Святополк. — Не спится? Я, вот, в последнее время тоже совсем плохо спать стал. Нервничаю много. Не берегу себя совсем. А ты в связи с чем приехал? Надеюсь, ничего не случилось?