Геннадий Гендин - Байки старого телемастера
Между тем, несмотря на отсутствие дождя, апрельский ветерок делал своё дело, поэтому к моменту прибытия «нашей электрички» Татьяна, облаченная в красивое, но лёгкое демисезонное пальтишко, с трудом сдерживала стук зубов. Я же, как бы не замечая этого, заливался соловьём, рассказывая ей всякие байки о нашей тяжелой службе.
У нашего первого клиента в Томилино мы оказались уже после полудня. Татьяна трясущейся рукой сделала соответствующую пометку в своём акте, а я приступил к изучению причин неисправности телевизора. С этой целью я разложил на обеденном столе в полный разворот принципиальную схему телевизора (которую знал практически наизусть), достал из чемодана помимо тестера и паяльника всё, что производило солидное впечатление, отвернул и разложил вокруг себя на полу заднюю стенку и поддон аппарата, потребовал у хозяйки переносную настольную лампу с удлинителем и после этого некоторое время манипулировал щупами тестера.
О том, что в отсутствии синхронизации виновата перегоревшая лампа 6Н8С я догадался в первую же минуту, но сразу заменять её не стал. Татьяна тем временем слегка отогрелась и даже стала проявлять некоторый интерес к моей псевдодеятельности.
— Что-нибудь серьёзное?
— Вообще-то я вначале подумал, что из-за срыва генерации блокинг-генератора нарушился фазовый сдвиг в дифференциальной цепочке синхроселектора, но тогда бы и интегрирующий контур дискриминатора кадровой развёртки не стал формировать импульсы перемежения, а он их на самом деле формирует. Так что, по-видимому, дело не в блокинг-генераторе, а, скорее всего в задающем мультивибраторе схемы ключевой АРУ. Но не исключено, что дело может оказаться и в появлении переменной составляющей напряжения пульсации на выходе выпрямителя из-за потери ёмкости одного из электролитических конденсаторов, что часто приводит к пропаданию интерлессинга.
Неуверенность в причинах отказа телевизора была написана на моем лице так убедительно, что Татьяна, кивнув головой, сказала:
— Понятно.
Провозившись таким образом ещё с полчаса, я пришёл к заключению о необходимости полной разборки телевизора с извлечением всех его составляющих из футляра. Осуществив это мероприятие, я ещё полчаса измерял тестером величины сопротивлений всех резисторов подряд, время от времени с умным сосредоточенным видом заглядывая в принципиальную схему, а один раз даже достал из чемодана справочный листок с цоколёвками радиоламп и некоторое время изучал его.
Наконец мне всё это осточертело, я заменил перегоревшую лампу и радостно заявил:
— Ну конечно, я был прав. Всё дело именно в мультивибраторе.
После этого я потребовал у хозяйки влажную тряпку и десять минут самым тщательным образом вытирал поочередно каждую из 31 ламп, затем последовал процесс обратной сборки, после чего я торжественно включил телевизор, который — о, чудо! — сразу заработал.
Ликованию хозяйки и восхищению Татьяны не было предела. Однако я заявил, что мне не совсем нравится коэффициент нелинейности вертикальной развёртки и фокусировка изображения в верхнем левом квадрате. Устранение этих мнимых дефектов потребовало ещё получаса, после чего я предъявил хозяйке идеально работающий телевизор, заполнил наряд и попросил её в графе «отзыв о работе мастера» написать, нет ли у неё претензий ко мне и к качеству работы телевизора. О содержании её отзыва я, пожалуй, скромно умолчу.
* * *Итак, с первым ремонтом мы благополучно справились, когда на Татьянином хронометре было около половины третьего. Я озабоченно покачал головой и сказал, что нам следует поторопиться, поскольку официально мой рабочий день заканчивается в 18:00, а мы ещё не обедали, на что мне полагалось 45 минут рабочего времени.
При упоминании об обеде Татьяна заметно оживилась и сказала, что нарушать установленный распорядок рабочего дня никак нельзя. Исходя из этой концепции мы отыскали ближайшее кафе-закусочную, в которой я по-царски, с учётом предельных возможностей местного шеф-повара, попотчевал свою строгую инспекторшу, после чего мы в значительно улучшившемся настроении прибыли на платформу Томилино, время от времени провожая взглядом электрички, на которые не распространялось МПСовское определение «…далее со всеми остановками».
Наконец, одна из электричек, сжалившись над нами, остановилась, забрала нас с собой и благополучно довезла до станции Ильинка. Когда мы покинули гостеприимный тёплый вагон, на хронометре Татьяны начался пятый час. Ожидавший нашего визита КВН и его хозяин гражданин Потёмкин жили на второй поперечной просеке. Последний раз я был у них примерно месяц назад и помнил, что просека расположена приблизительно в 10 минутах ходьбы прямо вдоль железнодорожного полотна по ходу поезда.
Именно поэтому я галантно взял Татьяну под руку, перевел её через переезд на другую сторону и уверенно повёл в противоположном направлении.
За много лет работы в пригородах Москвы я установил любопытную закономерность: чем дальше вы удаляетесь от нужной вам улицы, тем меньше встречных знает, где эта улица находится. Поэтому уже через 20 минут нашего шлёпания по скользкой, грязной, полужидкой тропинке вглубь посёлка Ильинка практически ни один встречный не мог сказать, где же, в конце концов, находится эта чёртова вторая поперечная просека.
Посовещавшись на месте и принимая во внимание жалкий вид моей спутницы, особенно её модных «лодочек», было решено шлёпать тем же путём обратно на станцию и там уточнить у дежурного нужный нам адрес. Обратный путь занял не 20, а целых 30 минут, и к его концу я стал опасаться, что дальше мне придётся кроме чемодана тащить на себе и Татьяну.
Как выяснилось, нужная нам улица находилась вовсе не там, куда мы вначале отправились, а совсем в противоположном направлении. Ещё через четверть часа мы, наконец, разыскали обитель гражданина Потёмкина. К этому времени до конца моего официального рабочего дня оставалось чуть больше двадцати минут.
* * *В акте, который на следующий день сдала Татьяна, было прямо указано, что запредельное количество телевизоров, которые опытнейший мастер может починить за городом в течение полного рабочего дня, составляет… полторы штуки, и что ни о каком увеличении нормы не может быть и речи.
Любопытно, что остальные семь контролёров, сопровождавшие семерых наших корифеев, как будто сговорившись, представили в министерство аналогичные заключения.
ИВАНОВ! ОБЕДАТЬ!!!
— Бедненький ты наш, горемычный! И как же это тебя сподобило? — такими словами встретила меня утром Маргарита, вертя в руках бланк наряда — А с виду такой тихий, никогда и не подумаешь.
— Это ещё что за штучки?
— Да какие уж тут штучки: человека в психушку определяют, тут уж не до штучек.
— Да ладно, хватит трепаться! Что случилось-то?
— А то и случилось, что ждёт тебя, миленький, дальняя дорога в казённый дом, в психиатрическую лечебницу имени товарища Кащенко.
— Это ещё с какой стати?!
— А с той стати, золотой ты наш, — засмеялась Маргарита, — что поступила из этой самой психушки заявка на установку телевизора «Т-2 Ленинград», а отец наш родной, Сергей Давыдович, распорядился послать туда именно тебя. Так прямо и сказал: «Это специально для него». На-ка вот, держи наряд и поезжай сразу туда, потому что такелажники с антенной и кабелем уже выехали и будут тебя там дожидаться.
* * *О местонахождении больницы я в общих чертах выяснил по карте Москвы, рассчитывая более точные данные получить на месте. И действительно, сойдя с трамвая на нужной остановке, от первого же опрошенного встречного получил самую исчерпывающую информацию. Благожелательный собеседник первым делом выяснил, что конкретно мне нужно на территории больницы и разъяснил, что в данном случае имеет смысл проехать ещё одну остановку и зайти в больницу «с тыла», чтобы не топать пешком лишние полтора километра через парк, и притом в гору.
Поблагодарив радушного гида, я проехал ещё одну остановку, свернул в проезд, идущий вдоль железнодорожного полотна окружной дороги, и, старательно обходя не успевшие просохнуть лужи, зашагал в указанном направлении. Но не успел я пройти и двадцати шагов, как в тот же проезд с Загородного шоссе с воем, рёвом и включенными «мигалками» свернули одна за другой две пожарные машины и пронеслись мимо, разбрызгивая фонтаны жидкой грязи. Я едва успел отскочить в сторону, чтобы не оказаться забрызганным с ног до головы.
«Будем надеяться, что это горит не больница», — подумал я. Преодолев за последующие пять минут остаток пути и подойдя к открытым настежь воротам, я с неприятным удивлением обнаружил, что обе пожарные заехали именно во двор больницы, перестав при этом завывать. Я ускорил шаги, завернул за угол шестиэтажного больничного корпуса и остановился, как вкопанный. Моему взору предстала совершенно невероятная картина.
