Дмитрий Скирюк - Прививка против приключений

— На камбуз! — едко сказал тот и вышел, хлопнув дверью.

Глава 16

На третий день Олег, у которого выдалось свободное время, посетил наши вечерние чтения и тоже получил от Пашки комсомольскую путевку на камбуз, что, впрочем, неожиданностью не было. Сюрпризом стало другое — фантастика Паше тоже разонравилась.

Теперь он писал любовный роман!!!

Разумеется, его мы тоже забраковали; даже как-то неудобно стало перед Пашей. И все же он не сдался. Нас теперь он не пригласил, зато после трех дней напряженной работы поволок свое творение прямиком к Капитану.

Через некоторое время Игорь вышел на палубу и, завидев нас, подошел поближе. Глаза его восторженно блестели.

— Пашка-то, а? — заметил он, попыхивая трубкой. — Голова! Да… Кто бы мог подумать. Ишь ты…

— Неужели понравилось? — осторожно спросил Олег.

— Еще как! — воскликнул Игорь. — Вот дочитаю до конца и обязательно подкину вам прочесть — закачаетесь. Экая история! А Пашка молодец — не только напечатал, но и переплел, чтобы читать удобней было. Красота!

Оставив нас в полном недоумении и растерянности, Хозяин нахлобучил поплотнее треуголку и удалился, видимо, дочитывать. Скорого его возвращения ждать не стоило — Игорь читал книги медленно, со вкусом и обычно перед сном. Да что греха таить, скажем прямо — читать Игорь не любил. Тем более казалось подозрительным, что Пашкина стряпня так его увлекла.

— Он что, и в самом деле стал писать лучше? — спросил Олег.

— Хуже уже некуда, — мрачно заметил Витя и посмотрел на меня.

Молчание затягивалось.

— Что вы на меня так смотрите? — наконец не выдержал я. Можно подумать, что я чуть не погубил в зародыше вашего непризнанного гения. Ну?

— Молодому автору, — Витя многозначительно поднял палец, — нужна поддержка. А мы ругались только! Сам подумай, ты же у нас самый умный!

— Зато ты, как видно, дурак!

Олег растерянно переводил взгляд с меня на Витю и обратно.

— Может быть, не стоило… — неуверенно начал он.

— Хватит! — вскричал я. — Довольно! Можете считать меня идиотом, ослом, критиканом — кем угодно, но я все равно повторю — Пашка писал полную белиберду! Да! Пашка мог бы достичь успеха и сделать что-то путное… года через полтора! Но он не мог, слышите, не мог создать шедевр за три дня, тем более после такого старта, если это вообще можно назвать стартом. Это, скорее, фальстарт, да не один, а…

— Ладно, угомонись, — Витя покровительственно похлопал меня по плечу, от чего я слегка присел. — Обидно, когда тебя обходят другие, я понимаю. Молодым — дорога, старикам — почет, верно?

— Что?! — мой голос сорвался на фальцет. — Что ты сказал? Ты что, намекаешь, что мне пора на пенсию?!

Замахав кулаками, я ринулся защищать честь своего мундира, нанес Витьке несколько чувствительных ударов, получил оглушительный хук справа и с гудящей головой сел на палубу. Витька виновато пожал плечами.

— Извини. Я не хотел.

— А… э… — я пошарил вкруг себя в поисках опоры, ухватился за фальшборт и медленно встал. Удар отрезвил меня, и, поразмыслив, я пришел к выводу, что позволил себе лишнее. Я перевел дух и повернулся к Виктору.

— Извини, погорячился, — признал я. — Но все же ты не прав.

— Как знать…

Олег поспешил встать между нами.

— Хватит ссориться, — примирительно сказал он. — В конце концов, ничего ведь не ясно. Подождем, пока Игорь дочитает.

На том и порешили.

Пашка поразил всех, включая и меня — пока Игорь силился одолеть первый его роман, он уже засел за второй! Машинка трещала, как пулемет, не умолкая даже ночью. Пришлось признать, что Пашка, начавши с азов, в рекордно короткие сроки достиг мастерства. Через три дня второй роман был напечатан, переплетен и представлен на суд Предводителя. Отказать в гениальности Пашке было невозможно. Теперь, пока Игорь дочитывал старый его роман и начинал новый, весь экипаж был занят тем, что обслуживал Пашу, создавая ему условия для творчества. Запасы продуктов постепенно таяли.

Третий роман Пашка закончил за два дня. С четвертым управился за день, равно как и с пятым, а затем производительность его стала просто пугающей — он стал выдавать «на гора» по два романа в сутки! Богатая библиотека в капитанской каюте день ото дня пополнялась Пашкиными творениями, которые со временем заняли целую полку. Это уже ни в какие ворота не лезло, и даже Витя заподозрил неладное. Игорь же, в своем стремлении объять необъятное, хватал то один роман, то другой, то третий и в результате не дал нам ни одного. Лишь изредка из его каюты доносилось приглушенное: «Голова! Ну, голова!» Разговоры между ними происходили примерно такие.

— Вот, Капитан, — заливаясь стеснительным румянцем, протягивал Паша очередную свою книгу, — роман написал! Не сочтите за труд прочесть.

— Прочту, голубчик, обязательно прочту, — ласково приговаривал Хозяин, запихивая книгу на полку. — А это что, на титуле?

— Дык, дарственная надпись.

— Неужели? — восхищался Игорь.

— Дык, как всегда. Вы же знаете, как я ценю ваше мнение!

Теперь уже Игорь смущался.

— А знаешь, Паша, — говорил он, — я ведь не любил раньше читать, до того, как твои вещи прочел. А теперь и сам вот вижу: литература — это искусство! Да… Гм, кстати! Тут вот у меня, кажется, книжечка стояла. Синенькая такая… Странно. Куда это она могла деваться?

— Э-ээ, — мялся Паша. — Это я взял почитать. Только вот неинтересная она оказалась. Скучная и это… как его… примитивная. Так что я ее того… за борт.

— Правильно, правильно! — одобрительно кивал Игорь и косился на меня. — Иным только туда и дорога. Развелось графоманов, житья от них нет. Ну ладно, иди работай. Ужин тебе подадут.

После этого собеседники расходились.

— Ну? — хмуро спрашивал я друзей. — Теперь-то убедились? Тут явно что-то нечисто!

Коля задумчиво чесал в бороде, лопатой ниспадавшей на широкую грудь, и переглядывался с Олегом.

— Оно, конечно, так, — кивал он. — Да хорошо бы проверить.

Этим же вечером, приготовив кашу из остатков риса, мы заморили червячка и расположились на палубе близ каюты Капитана. Шло время. Солнце миновало зенит и стало неторопливо опускаться к горизонту, когда треск пишущей машинки смолк. А еще через полчаса показался Паша, пунцовый от переполнявшей его радости. В руках у него была толстенькая книжка в синем коленкоровом переплете. Уверенно миновав мачту, он обогнул канатный ящик и широкими шагами направлялся к дверям командорской каюты, когда дорогу ему загородила долговязая Витькина фигура.

— Вечер добрый, — Витя был сама любезность. — Как дела?

— Э-э… — смутился было Паша, но быстро взял себя в руки. — Спасибо, хорошо. Книжку вот… написал, — он помахал синим томиком.

— Неужели? — восхитился Витя. — Командору, небось, несешь?

— Ага… ему, — почуяв неладное, наш беллетрист нервно заоглядывался, ища путей к отступлению, но со всех четырех сторон дорога была перекрыта.

— А мне можно посмотреть? — Виктор протянул свою широкую лапищу. Пашка попятился, прижимая книгу к груди. Виктор шагнул вперед, и с лица его в один миг исчезло все радушие. Теперь он был хмур и серьезен.

— Дай книгу! — жестко потребовал он. — Ну!

— Еще чего! — возмутился Паша, и в следующий миг столкнулся с Колей. — Это… Здравствуй! — нашелся он.

— Виделись, — невозмутимо заметил Коля и тоже потянул руки к книге. С затравленным криком Пашка пригнул голову и бросился вперед в надежде прорваться, но на полпути стукнулся головой об огромный Витькин кулак и рикошетом отлетел к фальшборту.

— Ах вы вот, значит, как?! — вскричал он, сунул книгу за пазуху и засучил рукава тельняшки. — А ну, подходи!

Сладить с Пашкой и в мирное-то время было непросто, загнанный же в угол, он сопротивлялся до последнего. В пылу сражения меня отбросили прочь, и я увидел, как Паша, выхватив книгу, обрушил ее на коротко стриженный Олежкин затылок и размахнулся, явно намереваясь бросить ее в океан.

— Так… не доставайся ж… никому! — пропыхтел он.

В отчаянном броске преодолев разделяющие нас несколько метров, я вцепился в синий коленкор и вместе с книгой рухнул на палубу. Сам черт не смог бы теперь ее у меня отнять! Мои спутники мгновенно потеряли к Паше интерес и столпились вкруг меня. Я сел, потирая ушибленный бок, расправил помятые в драке страницы и, закрыв книгу, тупо уставился на аккуратно написанное заглавие, после чего разразился хохотом.

Естественно, в руках у меня была вовсе не Пашкина халтура — я с самого начала подозревал подвох, да и Командор наш далеко не глуп, чтоб восхищаться страшным Карлом или млечными пиратами. Но тут необходимо сделать небольшое отступление. Поскольку нашему боцману полюбилось бездельничать, он вскорости нашел простой и элегантный выход из положения, а именно: незаметно крал у Игоря из шкафа книги, перепечатывал их и выдавал за свои, пользуясь тем, что Командор неважно там ориентируется. После двух книг, «написанных» таким вот способом, его осенила еще более гениальная идея — записав стрекот машинки на магнитофон, он гонял эту запись сутки напролет, а сам ограничивался тем, что заклеивал имя настоящего автора и менял титульный лист.