Ян Гелин - Прекрасный принц
И вот однажды, пробираясь так-то по канаве, он подхвачен был одной из городских уборочных машин, которые, подметая, всасывая, перемешивая и прессуя, очищают таким образом улицы от сора и грязи. Итак, он подвергся последовательно всем названным процессам и обнаружен был только на свалке, куда был выдавлен в спрессованном виде вместе с прочими нечистотами через отверстие агрегата, называемого в просторечии «колбасницей».
Его, пожалуй, и вовсе бы не обнаружили, если бы не кровь, выдавленная прессом на поверхность его шерсти. В общем, его срочно доставили в больницу. Теперь на Прекрасного П. смотрели несколько по-иному. Ведь он умудрился дожить до весьма преклонных лет. Одни ссылались на него как на пример поразительной жизнеспособности нации. Другие приводили его в пример, когда требовалось ответить на вопрос, как государство заботится о своих инвалидах. И те и другие из соображений чисто патриотических были заинтересованы в том, чтобы он вышел живым из пустячного столкновения с уборочной машиной, и потому он был срочно доставлен в больницу.
Благодаря прессу он оказался до некоторой степени сдавленным. Голова ушла в плечи, чтобы не сказать, в ребра. В результате гладкая половина лица оказалась частично прикрыта волосатой кожей груди. С точки зрения эстетической, гармонии получалось не больше, чем прежде, и решено было отделить от груди этот участок кожи и «надеть» его на неприлично до тех пор голую и в своей оголенности несколько вызывающе нахальную половину лица. В результате создавалась полнейшая иллюзия однородности. Правда, один раз они уже проглядели, что подсадили ему на глаз целый лес, каковую ошибку благополучно повторили, но, с другой стороны, зачем, спрашивается, ему теперь глаза. К тому же глаза у него были, хоть и под кожей. Глаза, в общем-то, имелись, так что никакой, по сути, ошибки допущено не было.
***Он еще лежал на операционном столе, когда хирургу, эстету по натуре, пришло в голову, что не мешало бы чуточку всюду закруглить, подскоблить и сгладить. Что он и сделал. Одна из сестер заметила, что соскоблены оказались и насущнейшие, так сказать, части, но кто-то со смехом ответил, что тем самым пациент оказался избавлен от лишних хлопот, особенно если учесть, сколь холодный прием встречают обычно те, кто, не имея ни партнеров, ни внешних данных, упорствуют в проявлении своих внутренних возможностей.
В результате этого последнего и заключительного пребывания в больнице Прекрасный П. приобрел красивую однородную форму, обретя вместе с тем возможность полностью перейти на пенсию. За предыдущий отрезок времени он успел значительно перешагнуть установленный пенсионный возраст, но поскольку не сумел подтвердить пенсионным властям свою личность, те повременили переводить его с частичного пенсионного обеспечения на полное, или, как его еще называют, горе-обеспечение.
Солнечным весенним днем медсестра выкатила его за больничные ворота и слегка подтолкнула, что помогло ему скатиться вниз под горку прямо к дому для престарелых, предназначенному, как выяснилось, стать ему родным домом до конца дней.
***Последовавшие за тем годы были блаженной порой для ПП. Десятилетия катили свои волны, увлекая за собой его круглое тело. Он полеживал на солнышке, ощущая, как подсыхает на шерсти роса, или в прохладной тени шелестящих деревьев. Иной раз он чувствовал, как тычутся своими влажными носиками облетающие листья — и понимал, что это осень.
В первое время он различал, бывало, голос дрозда или зяблика, и тогда приходило ощущение весны. Зима не доставляла ему неприятных ощущений, поскольку природа и врачебное искусство отлично вооружили его против холода. Дождей он не любил.
Для современной богадельни он был, однако, не находка и доставлял администрации немало хлопот. Давно уже было установлено, что чрезвычайно важно, чтобы каждый человек имел возможность до последнего дня чувствовать себя полезным обществу. Стариков, хотя бы для видимости, следует тренировать, чтоб предотвратить ненужное увядание тела.
С этой целью для них устраивали разные игры, приглашали на танцы и развлечения. При этом поначалу придерживались старых предписаний, рекомендовавших учитывать интересы престарелых, однако попробовали бы вы заставить кого-нибудь поиграть с ПП, например, в «колечко»! Теперь же в доме объявился новый директор, он ратовал за более подвижные игры, в которых к тому же и ПП смог бы участвовать, пусть в пассивной роли, но смог бы!
***В результате тогда был введен так называемый стариковский футбол. Трудноразрешимой для директора проблемой на предыдущем его поприще, — что, впрочем, не мешало ему проводить свои идеи в жизнь, — была проблема стариковских ног, легко ломавшихся при столкновении с грубой, враждебной поверхностью футбольного мяча. У ПП же была как раз та приятная на ощупь оболочка, по какой тоскуют стариковские ноги, и поскольку, служа в качестве мяча, он тем самым активизировался бы и как личность, то таким способом решались две важные проблемы зараз.
Возможно, кому-нибудь вне стен Дома это могло показаться возмутительным. Но, как подчеркивал директор, сам ПП вовсе не протестовал против такого обращения, активные же игроки стали получать от игры гораздо больше удовлетворения. Вскоре, кстати, вообще забыли, что он принадлежит к числу престарелых, и он благополучно занял отведенное ему отдельное место среди прочего инвентаря на складе. Что надлежит рассматривать как немалую привилегию, поскольку никто из прочих обитателей отдельного помещения не имел, а спали нередко человек по десять в палате.
Единственное, что могло бы еще послужить поводом для беспокойства, — это утрата им за время тренировок слуха. Никто, правда, не знал этого в точности, поскольку он никогда ничего не говорил, но замечено было, что он все реже выкатывается на зов, когда предстоит матч. Да, впрочем, и не все ли равно, ведь он, так или иначе, разделял завидную судьбу всех граждан, живущих в счастливой стране, и имел еще покуда возможность вносить и свою долю во всеобщее процветание и счастье.
***А когда он окончательно лишился слуха, то сделался, надо полагать, совершенно уже счастлив, дожидаясь теперь только смерти. Он все испытал на своем веку, и счеты его с жизнью были покончены. А на этой стадии человек, как принято думать, обретает полнейшее душевное равновесие.
Однако умер он еще не так скоро. Напротив, он прожил дольше, чем живет большинство людей. И оттого сделался под конец достопримечательностью, и его всячески оберегали. Ибо долгая жизнь уже сама по себе есть разновидность счастья. Так случилось, что ПП, претерпевший на своем веку известные — по внешней видимости — испытания, сделался благодаря отпущенной ему долгой жизни живым примером того, сколько заботы проявляет общество к относительно обездоленным. Итак, считалось, что он являет собой весьма поучительный пример и своим собственным долголетием сам же опроверг немалую часть глупостей, которые наговорил в дни молодости.
***То была страна, которая была давным-давно счастливая страна. Это означало, что государство там выполняло все свои обязанности по отношению к обществу, равно как и общество выполняло свои обязанности по отношению к государству. Так оно и должно быть, но, к сожалению, не всегда так бывает.
Страной этой правил король. Тот ли самый король, при котором родился и вырос Прекрасный Принц, неизвестно, да это и не суть важно. Ибо у короля не было своего имени, и никто толком не знал, какой именно король ими правит.
Но не мог же король, согласитесь, сам всюду поспеть. Вот он и разделил страну на четыре домена и в каждом посадил наместника. А поскольку короли в этой стране были, повторяем, безымянны и сменяли друг друга без ведома народа, что было очень удобно, наш король подумал и мудро решил, что надо как-то так же распорядиться и насчет наместников. И распорядился. Кто бы ни правил тем или иным доменом, все те лица звались всегда одинаково, правитель Норланда — Норман, Эстерланда — Эстерман, Сёдерланда — Сёдерман и Вестерланда — Вестерман. Эти четыре правителя были очень могущественны, и главнейшей их задачей было присматривать за народом, а также выступать время от времени в прессе. Иные особо значительные лица тоже имели иногда возможность появиться в прессе рядом с правителем, а именно: тот, кто достиг особо преклонного возраста, тот, кто отличился хорошим поведением, тот, кто спас кого-нибудь от самоубийства, и, кроме того, вундеркинды.
***Всеми вроде бы забытый, ПП продолжал себе кататься по травке возле Вестерландского Дома для престарелых, пинаемый босыми костлявыми ногами и, судя по виду, вполне счастливый. А в Замке сидел себе посиживал Вестерман, перелистывал календарь и думал, не пора ли ему выступить в прессе.
