Елена Умнова - Королева для эстонцев
— Нет, ты что!
Послушался скрип и тихие шаги.
— А Ольга там бессовестно дрыхнет, — тихо сообщила Ира эстонцам.
— Ага, уснешь тут под ваше шу-шу-шу, — пробормотала я.
Тут дверь распахнулась, и вошел Капитошка. Немая сцена. Один эстонец полусидит, другой полустоит. Ира уставилась в поток, ожидая, когда рухнет люстра. Я сфокусировала взгляд на новом персонаже.
— А, привет, Капитошка. Можно, я дальше посплю? — спросила я и плюхнулась на подушку.
— Фух, Капитошка. Фух, — обрадовалась Ира.
— Что? При мне можно побалбесничать. Да? Да? — возмутился Капитошка.
— Ну, вас! Дайте поспать, — сказала я.
На один бок повернулась, на другой, опять перевернулась. Ромашка!
— Да не смотрите вы на меня так пристально, я не могу улечься! — ворчливо сказала я.
Отбросив подушку, я замоталась в одеяло и уселась на тумбочку.
— Мое место заняла? — спросил Одеяло.
— Нет, теперь это мое.
— Тогда я могу занять кровать?
— Ну, попробуй.
— В смысле, попробуй? — озадачился Одеяло.
— В смысле, попробуй залезть туда без помощи тумбочки, — пояснила я.
Одеяло забрался на нижний ярус моей кровати, на ней немедленно проснулась девочка, издала нечто нечленораздельное, сгоняя Одеяло, и снова уснула. Тогда он попробовал встать на стул. Ага, который без крышки! Х-х-х… Одеяло поставил ногу на воздух и надел каркас от табуретки на ногу. Расстроившись, он снова сел на нижнюю кровать, и снова был согнан покриком девушки. Тогда он попытался устроиться на тумбочке Подушки, но тот его с хохотом согнал. Одеяло слетел на пол, поднялся и пошел к стулу. Вот олух царя небесного с прогрессирующим склерозом! Я захохотала. Ирка, увидев его манипуляции, тоже захихикала в плечо Подушке. Сам Подушка сначала дико покосился на Иру, а потом и сам вспомнил плачевное состояние нашего единственного стула. Одеяло как ни в чем не бывало дошел до стула, переставил его и сел.
— А-ы-оа-ы, — воскликнул Одеяло, вскочил на ноги, не удержался и упал.
Мы дружно захохотали.
— Ты что тут стоишь как… как… — обратилась я к Капитошке.
— Статуя, — закончила за меня Ира.
— Мца, — возмутился Капитошка. — Я тут вообще-то ночной дежурный и должен следить, чтобы сего безобразия, — он махнул рукой на эстонцев, — не было.
— Мы поспать пришли, — сказал Подушка.
Мы с Иркой переглянулись и захихикали. Сразу вспомнилось дурацкое украинское "С кем?". Подушка удивленно смотрел на ржущих нас, Ира наклонила его и, видимо, озвучила наш вопрос. Подушка надулся.
— А спать негде, — сказал Одеяло.
— А на красной даче?
— А там нельзя спать. Вдруг эти придут, очередное паука принесут, — ответил Одеяло.
— А с ними можно? — спросил Капитошка, кивая на вас.
— Можно. Почему нельзя? Спать хочется, — нескладно ответил Одеяло.
— Попросите Ольгу с Иркой поделиться, — внес конструктивное предложение вожатый.
— Не-эт, — Одеяло как-то зашугано покачал головой. Неужели мы такие страшные?
— Эх, идемте, — вздохнул Капитошка и увел эстонцев.
— Куда он их повел? В вожатскую спать? — спросила Ира.
— Хоть бы! И мы бы поспали!
Я, наплевав на все, улеглась, надеясь уснуть до их прихода. Как же! Черта с два! Они вскоре вернулись, волоча за собой матрасы и подушки.
— Куда мы их прятать будем? — спросил Подушка у Одеяла.
— Да в ту щелку, где сами прятались, — махнулся Одеяло в сторону стены.
Матрасы были разложены на полу, и Одеяло с Подушкой улеглись спать.
— Спокойной ночи! — Ира.
— Спокойной ночи, — Подушка.
— Спокойной ночи, — я.
— Спокойной ночи, — Одеяло. — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, — Подушка.
— Доброе утро, — загробным голосом сообщила Ира.
Все уснули.
— А куда все подевались? — удивилась я поутру, проснувшись. — Ирка, все на зарядку ушли, нас тут оставили! Давай эстонцев будить. Их в любом случае кто-то должен был попинать.
Ирка спустилась и потормошила Подушку. Эффекта ноль. Потормошила сильнее… Эффекта по-прежнему не последовало. Теперь она тряхнула его совсем уж сильно.
— Ты меня слышишь?!
Интересно, что он должен был слышать?
Подушка продрал глаза и дико уставился на Иру. Я ткнула свое Одеяло. Вот покладистый мальчик, от одного тычка (не будем уточнять, какой силы) проснулся! Он подскочил на полметра, я успокоительно погладила его по голове. Кажется, этого он напугался еще больше.
— Ты что? — удивился Подушка.
— Вас кто-нибудь пинал? — спросила Ира.
— Никто, — покачал головой Подушка.
— Все ушли на зарядку, а нас не разбудили, — сказала я. Сразу видно, Капитошка ночной дежурный.
— Что? Мы проспали зарядку? — оживился Подушка.
— А вы не знали, что ее можно проспать?
— Да нет, просто там придут будить, а нас нет.
— Да ладно, — махнула рукой Ира. — В общем, вставайте и идите на свою дачу умываться. Не забудьте свои матрасы убрать!
Эстонцы ушли (спросонья по кипарису. Мы думали, кипарис рухнет!), а мы пошли умываться и одеваться. Тут вернулись наши соседки.
— Представляешь, я спускаюсь, а там что-то белое на полу! — в лицах рассказывала Лариса.
— Вообще-то там что-то черное на белом матрасе лежало, — уточнила я.
— Мне без разницы. Я только заорать, Капитошка мне рот заткнул и сказал вас не будить, а быстро уходить.
— А, ясно.
— А куда они делись?
— Ушли на свою красную.
За завтраком мы встретили Людмилу Евгеньевну, которая сообщила нам, что сегодня первый тур. Ну, вот сон-час отменяется. А жаль…
Все время до конкурса мы усиленно репетировали.
Концерт был в Су-уксу, куда нам пришлось идти пешком. Блин, нафига я сразу туфли на каблуках надела? Надо было кроссовки! Дойдя-таки до места, мы увидели эстонские изваяния на лавочках. Может, это предмет декора, чтобы лавочки не занимали? Ну и фиг с ним, лавочки широкие.
Мы обошли лавочки с другой стороны (ага, по клумбам), уселись, и давай болтать. Лариска в порыве чувств звезданула одного эстонца по спине. Тот обернулся. Видно, диких русских девиц он еще не встречал.
— Отвернись, — сообщила ему Ира.
Он покладисто отвернулся и сгорбился. Ирка ткнула его, побуждая выпрямиться, он опять послушался. Тут Ире приспичило подтянуть подъюбник на глазах у всех эстонцев, кроме тех, что сидели на этой лавке. Я крутанула воротник, но чуть не удушилась. У меня-то воротник пришит!
— А мы матросы! — воскликнула Лариска, у которой крутануть воротник получилось лучше. — О, слюнявчик!
Ира сняла воротничок, надела на голову и стала выпендриваться за спиной у эстонцев, а те возьми да и обернись. Ира поскорее сняла с головы слюнявчик и… напялила на голову эстонцу, все дружно захохотали (хоть обстановку разрядила!). Ира тем временем забрала слюнявчик и надела на место. Вот блин, приколистка!
Ира уселась на место и тут же придумала новую каверзу. Она медленно стала продвигаться по лавочке назад, пока не согнала сидящего за ней эстонца, того же, кому на голову надели слюнявчик. Посмотрела на ошалевших от такой наглости соседей бедолаги, перекинула ноги и села нормально, отправив согнанного эстонца сидеть с нами. Тот покладисто уселся на предложенное место. Интересно, послушность у них — национальная или благоприобретенная черта?
— Коалиция, — предложила я эстонцу.
— А? — не понял тот.
— Ты хочешь ее выселить?
— Ыгы, — кивнул он.
— Ну, тогда, — я протянула ему руку, тот, подумав, пожал ее.
Мы развернулись и столкнули ее. Эстонец поскорее уселся на место.
— Нет, ну вообще! Дайте хоть расческу! — возмутилась Ира.
К несказанному нашему удивлению, расческу ей дали! Ей ничего не осталось сделать, как причесаться и, поблагодарив, вернуть. Вот, блин, эстонцы, у наших парней сроду никаких расчесок нет!
— О, что-то знакомое! — разглядела где-то Ира, и мы пошли на промысел по клумбам. Наконец, и я узрела знакомый до боли хвостик и светлые пряди. Пока они там что-то обсуждали на своем эстонском, Ира протянула руку и как следует дернула мое Одеяло (вот наглость — "мое Одеяло"!) за хвост, мы поскорее спрятались. Одеяло обернулся, буркнул что-то на эстонском, видимо, что-то типа «глюки», и снова отвернулся. Мы с Иркой расхохотались за кустами. Ирка снова вышла на промысел и еще раз дернула за хвост. Хохот увеличился. Теперь она решила поиздеваться над своим Подушкой. Он что-то эмоционально рассказывал Одеялу (наверное, о глюках), и тут Ира подкралась к нему сзади. Одеяло открыл рот, но так и не произнес ничего. Ира подошла и, ухватив его за длинные пряди у лица, несколько раз капитально пригнула к земле.
Подушка в немом вскрике схватился за голову.
— Привет, — как ни в чем не бывало, сказала Ира.
Подушка что-то пробормотал на эстонском, наверное, что-то типа "Еще бы сто лет не видеть, но нет, блин, приперлись".
