Курлык - Евгений Юрьевич Лукин

Евгений Лукин

Курлык

Да уж, послал бог тётеньку! Двоих мужей схоронила, третьего выгнала. Горничные у неё тоже долго не держатся — либо уволит, либо сами сбегут. Из родни — один я такой терпеливый. А куда денешься? Не в курьеры ж идти! Вот и приходится денежку клянчить. Придумал я тётеньке погремуху… Только — тс-с… Никому! Ни под каким предлогом! Погремуха такая: баблоотекарша. А особняк её, соответственно, баблоотека.

Нет, но я ж не наглею! Какого ей ещё племянника надо? Не алкоголик, не наркоман, не игроман… Даже не меломан. Если и прошу, то на дело. У меня, между прочим, экзамен скоро. А там такой экзамен, что без денежек не сдашь.

Только вот, боюсь, не даст тётенька денежек. Скажет: экзамены сдавать надо по-честному. Правильная нашлась! Как же к ней всё-таки подкатиться-то? Сказать, что профессор — голубой? А я, стало быть, перед выбором: либо на лапу дать, либо в койку… Неужто и это её не проймёт?..

Размышляя подобным образом, добрёл я до угла, за которым таилась тётенькина баблоотека — трёхэтажный стройный особнячок с внешними лесенками, шпилями, прочим выпендрёжем. Добрёл, говорю, — и, что называется, остолбенел. Переулок перед чугунными вычурными воротами был загромождён полицейским автотранспортом. Сирены молчали, и лишь несколько мигалок на крышах легковушек бились в тихой истерике.

Инстинктивно пригнувшись, я двинулся к месту оцепления, но был остановлен сержантом полиции, тоже пригнувшимся.

— Куда?

— Т-туда…

— Резко ушёл!

— Да я… племянник…

— Чей?

— В-вот… её… — потыкал я в сторону керамического золочёного кота, восседавшего на кирпичном столбе, разделявшем ворота и калитку тётиной баблоотеки.

— Товарищ полковник! — позвал сержант и увлёк меня к служебному микроавтобусу, за которым, присевши, укрывались трое в штатском. Старшего по званию я угадал сразу. Полковник — он и на корточках полковник.

— Кто такой?

— Говорит, племянник…

Беседу пришлось прервать, поскольку в руке полицейского ожил сотовый телефон, установленный на громкую связь.

— Даю на размышление полчаса, — продребезжал оттуда на редкость мерзкий голос. — Потом изнасилую и убью.

— Кого? Тётю? — ужаснулся я.

Полковник шевельнул желваками и мрачно кивнул.

— Тётю, тётю… — издевательски отозвался на моё восклицание неведомый террорист.

Опаньки! А парень-то в особняке, видать, засел отчаянный. Ну, убить — это я ещё представить могу. А вот изнасиловать… Там такая тётя, что сама кого хочешь изнасилует.

— А начнёте захват — пристрелю её сразу, — предупредил он.

Один из присевших за микроавтобусом решительно забрал телефон у полковника. Я бы даже сказал: не по чину решительно. Сам молодой, бледный, глаза горят. Хоть в сериале его снимай.

— Ваши условия, — бросил он.

— Два миллиона и вертолёт!

— Два миллиона чего?

— Чего-чего! Денег!

— Рублей или долларов?

Террорист запнулся.

— Э-э… долларов! — выпалил он наконец.

— Ладно. А вертолёт — какой?

— Ты чо, прикалываешься? — взвизнули в телефоне.

— Нисколько, — надменно заверил бледный. — Вам, как понимаю, куда-то лететь. А вертолёты — они ведь разные… На ином и не улетишь далеко без дозаправки.

— Ишь, хитрый какой… — изумился террорист. — Хочешь узнать, куда я намылился?

— Не хочу! — отрубил молодой и решительный. — Вы меня вообще не интересуете. Меня интересует исключительно жизнь заложницы.

— У-тю-тю-тю-тю… — с издёвкой прогнусили в телефоне. — Какие мы благородные! А вместо неё в заложники пойти — слабó?

— Ну почему же? — хладнокровно отозвался тот. — Готов обсудить ваше предложение.

Остальные укрывшиеся за служебным микроавтобусом переглянулись.

— Ну-ка приглуши, — шёпотом скомандовал полковник. Посопел и спросил: — Может, сразу захват?

— Говорит: пристрелит…

— Если есть из чего. Он вооружён вообще?

Ответом был выстрел из окна третьего этажа. Пуля срикошетила от камушка в тротуаре и заныла, уходя ввысь.

— Я же сказал, приглуши! — шёпотом рявкнул полковник, и переговорщик запоздало вырубил громкую связь.

Все присели пониже, едва не чиркнув по асфальту задницами.

— Ну-ка за угол все! По-быстрому…

Гусиным шагом мы отступили за угол, где менты продолжили свой совет.

— Как-то, как-то всё не по уму… — раздражённо проворчал полковник. — Захватил миллионершу… Тётя — миллионерша? — уточнил он у меня.

— М-м… м-может быть…

— Ну и взял бы он у ней эти миллионы… прямо из сейфа… Миллионы — в сейфе?

— Кажется, в сейфе… — сказал я.

— Враги у неё были?

— У тёти? Были и есть.

— Кто?

— Все!

— И вы тоже?

— Мне нельзя. Она меня содержит…

— Ага… — На меня поглядели с интересом. — Завещание тётя составляла?

— Не знаю… Наверное, нет.

— А вы единственный наследник?

Та-ак… Начинается!

— И что? — ощетинился я. — Ещё в заложники я её не брал! У меня вон алиби…

— Какое?

— Ну… вот сижу тут с вами…

— А вдруг он твой сообщник? — вмешался второй мент в штатском — плотный мрачный коротыш, звания не знаю.

— Кто?

— Этот… в особняке.

— Тогда уж проще было сразу её грохнуть, — одёрнул я его. — Захватывать-то зачем?

Двое задумались. А и вправду…

— Стоп! — внезапно всполошился полковник. — А где Курлык? Там остался? Он же сейчас дел натворит!

Действительно, третьего мента в штатском (молодого, бледного, с горящими глазами) с нами не было.

— Курлык! — истошно завопили оба. — Лейтенант Курлык!

Через некоторое время появился и он. Как выяснилось, пока мы выясняли степень моей причастности к происходящему, этот энтузиаст почти уже успел столковаться с похитителем.

— Опять на подвиги потянуло? — прошипел полковник.

— Это наша работа, — укоризненно напомнил Курлык.

Полковник то ли прочистил горло, то ли негромко зарычал.

— И что говорит? — буркнул он.

— Согласен обменять её на меня, — отрапортовал лейтенант. — Но с доплатой…

— С какой ещё доплатой?

— Требует впридачу бутылку армянского коньяка!

— Губа не дура… — скривился полковник. — На дагестанский, значит, не согласен?.. Ладно! Тут минимаркет неподалёку. Послать сержанта…

— Уже послали.

— Послушайте… — вмешался я. — Погодите…

— Что, тоже в заложники захотелось? — повернулись ко мне.

— Нет-нет!.. — испугался я. — Я как раз хотел поговорить с вашим… сотрудником… образумить, так сказать…

Менты постарше обменялись тоскливыми взглядами.

— Ну попробуй образумь… — проворчал плотный и мрачный. — У нас вот не получается… Второй месяц с ним тыкаемся, с Кур-лы-ком…

— Послушайте… — зашептал я, отведя лейтенанта подальше. — Вы женаты?

— Нет, — ответил он. — Помолвлен.

— То есть у вас невеста…

— Да.

— Молодая, красивая…

— Да.

— Ну и какого ж вы тогда лешего? Вы тётеньку мою хоть раз видели?

— Нет, конечно…

— Так вот я вам говорю: старая злобная грымза… И ради этой карги вы рискуете своей жизнью? Да что там жизнью! О невесте подумайте! За что ей такое горе? Она-то в чём виновата?

Он смотрел на меня как бы из неимоверной дали. Словно бы разглядывал в микроскоп.

— Это моя работа, — презрительно процедил он наконец.

Со