Эрик Ньюби - Штурм Мир Самира

От переводчика

В 1956 году два англичанина – Эрик Ньюби и Хью Кэрлесс – решили совершить путешествие в Нуристан – область на востоке Афганистана, в горах Гиндукуша, где очень редко бывали европейцы. Больше месяца шли они по горам и долинам, встречали разные племена и претерпели немало злоключений. Но им никогда (почти никогда!) не изменяло веселое настроение и чувство юмора.

Как это часто бывает с путешественниками, они, сидя в Лондоне, задумали множество смелых предприятий (и осуществили, разумеется, далеко не все из намеченного). В частности, Ньюби и Кэрлесс мечтали покорить в Афганистане не меньше трех шеститысячников. Хью Кэрлесс уже побывал в Кабуле в 1952 году и пытался тогда (безуспешно) подняться на Мир Самир (6060 метров); на этот раз он не сомневался в успехе.

Правда, никто из них не обладал альпинистским опытом. Оба много читали о горах и кое-что из прочитанного запомнили. Они знали, кто такой «сэр Джон» (Хант – руководитель экспедиции на Эверест в 1953 году), «сэр Эдмунд» (Хиллари – участник той же экспедиции, взявший вершину вместе с шерпой Тенцингом), «Джо Браун» (участник взятия третьей вершины мира, Канченджанги, в 1956 году), знали, что значит «тигр» (почетное звание, присваиваемое шерпам, совершившим выдающиеся восхождения)… Но ведь этого еще мало, чтобы подняться на шеститысячник, пусть даже он кажется не очень трудным.

До того как поехать в Афганистан, Эрик Ньюби десять лет работал торговым агентом в большом ателье мод. На одиннадцатом году он окончательно понял, что из него не выйдет хорошего коммерсанта. О том, вышел ли из него альпинист – или хотя бы литератор, – можно узнать из публикуемых ниже глав его книги «Прогулка по Гиндукушу».

Рождение альпиниста

Узнав, когда из Нью-Йорка прилетит Хью, я поехал в Лондонский аэропорт встречать его.

Мы поздоровались; он спросил, что слышно от Арнольда Брауна.

– Ничего.

– Плохо, – сказал Хью.

– Подумаешь, обойдемся без него. Ты уже бывал в горах, и я быстро научусь. Главное, быть осторожным, остальное – ерунда.

Почему Хью такой бледный? Верно, укачало в самолете…

Вдруг он сказал:

– Понимаешь,– я никогда не делал настоящих восхождений.

Я опешил.

– Но ты же сам рассказывал! Сам говорил, как вы с Дрезеном…

– То была, собственно, только разведка.

– Постой, а снаряжение? Откуда ты знал, что заказывать?

– А книги для чего?

– Но ты говорил: у вас были носильщики?

– Не носильщики, а погонщики. Это тебе не Гималаи. В Афганистане нет «тигров». Тамошние горцы ничего не смыслят в альпинизме…

Последовало долгое молчание; мы ехали по Грейт Уэст Роуд.

– Может, отложим на годик? – заговорил, наконец, Хью.

– Ха-ха! Я только что уволился!

Хью выпятил подбородок. Он всегда выглядел очень решительным, а теперь – и подавно.

– Возврата нет, – заявил он. – Будем учиться.

Я должен был вылететь в Истанбул первого июня. Нам оставалось ровно четыре дня на то, чтобы освоить технику альпинизма.

После усиленных телефонных переговоров мы выяснили, что лучше всего изучать альпинизм в Уэллсе, и на следующий день Хью заехал за мной на своей новой машине. Яркий кузов, окрашенный в светлые тропические тона, привлек внимание местного населения; во мгновение ока собралась толпа любопытных ребятишек обоего пола. Матери стояли поодаль.

В саду перед домом громоздилась накрытая брезентом мебель, которую мы вынесли из гостиной, чтобы освободить место для снаряжения. Гостиная походила на склад засекреченной воинской части. Хью был искренне восхищен.

– И давно вы так живете?

– С незапамятных времен. Это еще не все. Тут нет продуктов.

– Каких таких продуктов? – На лице Хью был написан ужас.

– Шесть ящиков с походными рационами. Завтра привезут.

– Оставим их в Англии. Не знаю, как ты, но меня еда не волнует. Проживем тем, что добудем на месте.

Я вспомнил австрийца фон Дюкельмана: и без того поджарый, он за четырнадцать дней потерял в Нуристане шесть килограммов.

– Нет уж, что угодно оставим, только не продукты…

– Как хочешь, отдадим кому-нибудь там.

Голос Хью выдавал глубокое потрясение человека, который внезапно открыл, что его друг морально неполноценен. Это было историческое мгновение.

Моя жена с нескрываемой радостью смотрела, как мы грузим альпинистское снаряжение в машину.

– Пожалуй, не стоит брать все, – сказал Хью. – Еще станут ломать голову, на что нам столько приспособлений, если мы не знаем, что с ними делать…

За последние недели я не раз говорил себе то же самое.

– А палатку?

Палатка прибыла только что утром. Представитель фирмы объяснил мне, что она предназначена для «завершающего штурма». И действительно, достаточно было взглянуть на нее, чтобы ощутить дыхание больших высот. Кроме того, конструкция палатки красноречиво свидетельствовала о том, что на Гиндукуше нас ждет необычный климат.

– На твоем месте я бы не стала брать эту палатку, – зловеще произнесла жена. – После завтрака дети попытались установить ее в саду, но это невозможно. На фабрике забыли сделать отверстия для шестов.

– Ты уверена?

– Уверена. Ты же знаешь: такие шесты, углом, их вставляют в специальные клапаны. Так вот, клапанов нет…

– Хорошо, что ты вовремя это обнаружила!.. Представляешь себе, какой дурацкий вид был бы у нас на Мир Самире!

– Этого вам все равно не избежать. Я не удивлюсь, если окажется, что в спальные мешки нельзя влезть.

– Ты звонила на фабрику?

– Зачем? Они попросят прислать палатку, а тогда ты ее вообще больше не увидишь. Я позвонила портнихе. Она обещала прийти завтра утром.

Мы продолжали обсуждать, что брать с собой в Уэллс.

– Стоит захватить твою байдарку, – сказал Хью. – Там, наверное, есть озеро поблизости. Вот бы и испытали ее, до того как придется форсировать пороги. На Гиндукуше такие бурные реки…

Я отнюдь не собирался тонуть в афганских реках и сообщил Хью, что у меня нет байдарки.

– Как же? Разве я не писал тебе, чтобы ты купил? Странно. А жаль, времени осталось совсем мало…

– Совершенно верно.

Была почти полночь, когда мы выехали из Лондона.

Мы направлялись в дебри Кернервоншира. Хью созвонился с тамошней туристской гостиницей и объяснил хозяину, в каком сложном положении мы оказались из-за своего невежества, кривить душой было бессмысленно: Хью рассказал все. Хозяин гостиницы был не только опытным альпинистом, но и начальником спасательного отряда. Он согласился помочь, и мы до конца жизни будем благодарны ему за это. Ведь он мог просто ответить, что в гостинице нет мест.

Мы прибыли на место в шесть утра, но из трубы над домом уже вился дымок.

Войдя в гостиницу, мы первым долгом обратили внимание на дверь слева, с надписью: «Эверестская комната». За дверью перед нашим взором предстала точная копия интерьера альпинистской хижины. Бревенчатые стены, лавки из толстых досок… Всюду – предметы, напоминающие о великих альпинистского мира: их личные веревки, рюкзаки, штормовки, горные ботинки… Это был не музей, а святилище. Казалось, вот-вот войдут сэр Джон и сэр Эдмунд.

– Ну, здесь-то нам учиться нечему, – сказал Хью, когда мы благоговейно затвооили дверь «Эверестской комнаты». – Откровенно говоря, мне начинает казаться, что мы кое-что смыслим.

– Вот именно.

В тот же миг к нам подошла дюжая девица, отличающаяся необыкновенно здоровым видом.

– Большинство уже позавтракало, но вы еще можете успеть, – сказала она.

Единственный человек, которого мы застали в столовой, был крепыш лет сорока пяти, уписывающий такой завтрак, какого мне не одолеть и за десять лет. Судя по куртке, он был настоящим альпинистом.

Обуреваемые истерическим весельем, какое иногда нападает на человека перед лицом смертельной опасности, мы принялись шепотом прохаживаться насчет незнакомца. Это было не так-то просто: откровенно говоря, в его внешности не было ничего смешного.

– Погляди, какой здоровяк. (Его кожа напоминала цветом старинную мебель.)

– Здесь у всех здоровый вид. Кроме нас…

– И ты думаешь, это настоящий загар?

– Он, наверное, снимается в фильме «Спасательный отряд идет на помощь».

– Вот-вот!

– Может, возьмет нас дублерами, изображать трупы?

После завтрака хозяин гостиницы представил нас незнакомцу.

– Это – доктор Ричардсон, – сказал он. – Он любезно согласился обучать вас основам альпинизма.

Мы ощутили некоторую неловкость.

– Вы когда-либо совершали восхождения? – спросил доктор.

– Нет, – ответил я решительно, полагая, что сейчас не самый подходящий момент козырять моими жалкими прогулками в Доломитах и афганскими похождениями Хью. – Мы не знаем даже самых простых приемов.

В девять утра мы снова сидели в машине, направляясь к северным склонам горы Трайфэн.