Саймон Брэтт - Ой, кто идет! (Исповедь маленького негодника-2)

Иллюстрации Тони Росса

Введение.

Для тех редких читателей, кто не знаком с "Исповедью маленького негодника", первой частью моих знаменитых мемуаров, позволю себе кратко резюмировать события первого года моей жизни.

После довольно болезненного появления на свет (не приведи Бог еще раз пережить такое!) я успел достигнуть многого. Я прибавил в весе, перешел на твердую пищу, научился сидеть и падать, передвигаться ползком и даже произнес первое слово… Впрочем, этот список можно продолжать до бесконечности. И так же бесконечны горизонты моих новых возможностей.

Родители тоже росли и развивались. Конечно, не с таким размахом, как их отпрыск, но все же весьма впечатляюще.

Да, оглядываясь назад, я не могу не признать, что они тоже прошли долгий путь перемен. Помнится, в первые месяцы моего существования они склонны были предаваться наивным иллюзиям. Они думали, что появление ребенка – то есть меня – ровным счетом ничего не изменит в их размеренной жизни. Но очень скоро мне удалось развеять это детское заблуждение. В ту пору они даже считали – ей-богу, сейчас заплачу! – что будут жить как прежде, в свое удовольствие, и пребывали в безмятежной уверенности, что ребенок не помешает им вести активную общественную и – хм, хм, – половую жизнь. Н-да.

Не стоит и говорить, что все эти воздушные замки рухнули. И я тому непосредственный свидетель.

Конечно, путь был долог и труден. Родители медленно и неохотно привыкали к новому положению, к необходимости вести себя как подобает. Иногда перед ними даже брезжила слабая, безумная надежда, что они все же имеют надо мной некую власть… Ей-богу, вот умора!

Но я настойчиво, твердо и с недюжинным терпением проделывал тяжелую воспитательную работу, благодаря чему к концу первого года родители стали как шелковые. И приняли как данность неоспоримый факт: глава семьи должен быть один. И разумеется, это я.

Я вступаю во второй год жизни уверенно, но с осторожностью. Да, родители желают нам добра, однако с них нельзя спускать глаз. Стоит отвернуться, расслабиться – и Бог весть что может прийти им в головы. Вот почему над ними, как дамоклов меч, всегда будет нависать моя тройная бдительность. Ведь доброта и жестокость – неотделимы… Только так можно строить отношения с родителями.

Но вам, дорогие читатели, ничего не грозит. Я обещаю: вас ждет сплошное удовольствие, ведь вам предоставляется уникальная возможность прочитать избранные страницы из дневника второго года моей жизни. Счастливчики!

Тринадцатый месяц

Ну вот он и начался, мой второй год. И чем же родители отпраздновали это событие? Тяжелым похмельем после вчерашней попойки. Да уж, из образа не выпали… Господи, когда эти двое повзрослеют?

Ладно. Я решил по-своему отметить знаменательную дату – сказать второе слово. Я заранее знал, какое именно. Самое необходимое в любой ситуации, краткое, лаконичное и очень близкое мне по духу.

Подходящий случай для второго слова представился во время купания. Мамочка уже более или менее оправилась от похмелья и, по обыкновению, пыталась болтать всякую чушь и задавать мне дурацкие вопросы.

– Ну что, помоем головку, да, зайчик? – спросила Она.

Я не оставил никаких сомнений относительно своих мыслей на этот счет.

– Нет! – припечатал я.

Вечером, когда Он пришел с работы. Она поспешила продемонстрировать ему мое новое достижение. Она посадила меня к себе на колени и проворковала:

– Ну, а теперь мы скажем папочке наше новое слово, да, зайчик?

– Нет! – гаркнул я.

С сожалением должен признать, что это их обрадовало.

Она снова пытается оказать на меня давление и заставить общаться с другими детьми. Собирается организовать группу "Родители и годовалые дети".

Звучит преотвратно. Насколько я успел заметить, "другие дети" – это эгоцентричные, наглые, самодовольные маленькие мерзавцы.

По-моему, здесь один такой уже имеется. Разве недостаточно?

Еще подходящий случай для нового слова – нас навестила Его мамаша.

-Мы любим нашу бабушку, да, зайчик? – заюлила моя мать.

– Нет! – буркнул я.

Мамочка сгорела со стыда и рассыпалась в извинениях, но, честно говоря, по-моему, была рада. По крайней мере, за полдником я получил дополнительную порцию мороженого.

Пришла Ее мамаша.

– А нашу бабушку мы ненавидим, да, зайчик? – схитрила моя мать.

– Нет, – проворчал я, и они обе расхохотались.

Что за отвратительные уловки! Но ничего, я отыгрался. Минуту спустя Она потеряла бдительность и спросила:

– Но мы же любим нашу мамочку, правда, зайчик?

– Нет! – гордо ответил я.

Теперь, после столь явных успехов на лингвистическом фронте, думаю, надо вплотную заняться движением. Только представить, как расширит мои разрушительные возможности умение ходить!

Все еще во власти дурацких мыслей о родителях и годовалых, сегодня утром Она пригласила к нам одну знакомую мамашу с маленьким мерзавцем. Пускай. Мне это безразлично.

Но подумать только: этот мелкий проныра уже умеет ходить! Вот почему я холоден и безразличен как никогда.

Уверен, ходить совсем не сложно. Надо всего лишь ставить одну ногу перед другой, правильно я говорю? В конце концов, родители это умеют, а я не думаю, что они у меня какие-то особенно одаренные.

Тайком от них проведем несколько экспериментов.

Сейчас мой основной способ передвижения – ползанье. Надо сказать, это сильно ограничивает. Родителям хорошо известен мой рост, поэтому все самые заманчивые предметы – лазерный плейер, папина бритва, электрический чайник – для меня недосягаемы. Нет, с этим пора кончать. Итак, наши ближайшие задачи – хождение и новые разрушительные действия.

Стоять с поддержкой я уже умею, можно сказать, совсем твердо, – по крайней мере, пока не начинают дрожать колени, после чего я хватаюсь за что попадется как можно крепче и всем весом приземляюсь на задницу.

Иногда результат получается впечатляющий. Например, сегодня утром, когда моя мама беседовала с приятельницей, которая вся из себя деловая и преуспевающая, и старалась произвести впечатление собранной и хладнокровной особы, никоим образом не обремененной заботами о ребенке, я исхитрился и ловко стянул с мамочки юбку.

Нас опять посетили те же мамаша и ребенок. Честно говоря, двух мам и двух годовалых трудно назвать группой. И вообще одного годовалого в любом случае вполне достаточно.

Как только маленького мерзавца опустили на пол, я поспешил подползти к нему поближе.

– Ой, посмотрите, – развеселилась моя мамочка, – как они рады друг другу!

В ответ на эту инсинуацию я молча ткнул пальцем проныре прямо в глаз.

Утром, пока Она гладила, я попробовал стоять без поддержки. Взялся за подлокотник дивана, подтянулся на руках, оставляя на обивке живописный след (что поделаешь – обслюнявленное шоколадное печенье всегда мажется), отодвинулся от дивана как можно дальше и отпустил руки.

Одно короткое головокружительное мгновение я действительно стоял – сам, на собственных ногах. Но тут же колени подломились, и я бухнулся задницей об пол.

Пожалуй, рановато. Однако недалек тот день…

Она взяла меня с собой в магазин. Вообще говоря, мне по душе эти походы – ехать в тележке по проходу между рядами полок довольно приятно. Катишь себе, как король в карете. Я даже специально выучился новому фокусу: милостиво кивать и величественно помахивать восхищенному окружению.

Мамочку чрезвычайно радует эта маленькая шутка, Она все время повторяет, какой я умница. Но только сегодня до меня дошла истинная причина Ее радости. Дело в том, что, размахивая руками, я отвлекаюсь от некоторых других приятных вещей, которые мог бы вытворять, сидя в тележке. Какой же я был дурак, что раньше не просек Ее коварной хитрости!

Но ничего, мы наверстали упущенное. Я обнаружил, что, если на полном ходу протянуть руку и схватиться за что-нибудь, тележка совершит прямо-таки головокружительный поворот.

Мамочка ничего не подозревала, мы спокойно ехали впереди всех. У самого конца прохода я крепко уцепился за полку, и тяжелая тележка вырвалась у Нее из рук. Пока Она пыталась взять ситуацию под контроль, я резко отпустил руку, моя карета поехала наперерез толпе и на полном ходу врезалась в тележку пожилой дамы. Бедная старушка зашаталась и грохнулась прямо на полку с богатым выбором собачьих консервов. Да, доложу я вам! То-то было весело!