Елена Бушаева - В поисках короля
Она посмотрела на Гаррета, и все посмотрели на Гаррета.
— Ты меня забыл?
— Не забыл. — Тихо ответил демон, шевельнув плечами. — Нелни.
Женщина подошла ближе, осторожно, как кошка к спящему псу, готовая в любое мгновение спасаться бегством.
— Гаррет, Гаррет! Я тебя едва узнала! Что с тобой сталось! С кем ты связался! Наемники, шлюха и варварская шлюха!
— Варварских шлюх не бывает. — Надменно заметила Рут. — Это все знают.
Нелни, прищурившись, одним взглядом оценила дикарку и резко ударила ее по губам.
— Не нужно этого. — Укоризненно сказала она. — Не нужно. Это всем неприятно. Нам всем приходится иногда опускаться на самое дно, но не обязательно там оставаться.
— Да уж, просто днище. — Подтвердила варварка, выразительно косясь на глубокий вырез, доходящий почти до пупка.
Второй равнодушный удар разбил ей губу. Хмель страдальчески вздохнул и толкнул Рут плечом, чтобы замолчала.
— Гаррет, я очень скучала.
Демон неверяще поднял на женщину глаза, все остальные с точно таким же выражением посмотрели на демона. Нэлни подошла к нему и потерлась пышной грудью, поцеловав в плечо, больше не доставала.
— Пять лет тянулись, как пятьдесят.
Рут открыла рот сказать, что и выглядит девица соответственно, но теперь ее толкнул уже Герк.
— Я тебя везде искала. — Нэлни потрогала веревки на запястьях угрюмого демона. — Продолжала искать, несмотря ни на что. В самых отдаленных уголках королевства, но эта война все разметала, будь проклят Тринидад, надеюсь, он правда сдох, как и говорят! Неужели ты думал, я тебя забыла? Все, что между нами было? Как нам было хорошо?
Теперь неловкость и раздражение почувствовали уже все, кроме леди, которая, приоткрыв рот, наблюдала за разворачивающейся прямо на глазах любовной сценой.
— Я все помню. — Повторил гворт.
— А если помнишь…
Нэлни наклонила его голову двумя руками и страстно впилась в губы. Демон оттолкнул ее, раскрасневшуюся, с горящими темными глазами, резко дернул руками, разрывая веревки, и властно притянул к себе, запрокидывая ее подбородок. Женщина радостно засмеялась и прижалась к его груди, торжествующе поднимая лицо и отвечая на поцелуй. Он был долгим и голодным, Гаррет, закрыв глаза, пробовал позабытый вкус чужих податливых губ, вдыхал запах почти не изменившейся за несколько лет красивой женщины, знающей себе цену.
Его спутники не спешили радоваться: наемники лениво отлипали от стен, выставляя копья, похоже, на них нежданно свалившееся на демона счастье не распространялось.
— Вы еще потрахайтесь тут! — Взвыла Рут, глядя, как Нелни трется об гворта бедрами.
Покосилась на наемников и добавила на варварском щедрых подробностей, на которые только способна дикарка, имеющая в подчинении орду нечестивцев и богохульников. Слова рассыпались звонкой трещоткой, варвары зашлись хохотом, а Нелни гневно вспыхнула и отлетела от демона, как ошпаренная.
— Перевести? — Невинно поинтересовалась Тринидад.
Перевода не потребовалось, женщина мстительно повернулась к своим людям, чтобы отдать приказ, но Гаррет успел раньше. Рут показалось, что это будет пощечина, и даже с готовностью шагнула под нее, но вдруг увидела когти, и это было последнее, что она увидела, перед тем, как в глаза хлынула тьма.
Глава 62. Над Кроатон
Первым чувством была боль. Рут в очередной раз начала клясться себе, что раз и навсегда заканчивает пить, как вспомнила, что голова болит вовсе не из-за пьянства. Она страдальчески поморщилась и тут же ахнула, схватившись за лицо. Успевшие затянуться порезы снова закровоточили. Вокруг было темно как в Аду, видно на пленников решили не переводить факелы, пахло застоявшимся воздухом и прелой соломой.
— Где это мы?
— В тюрьме. — Уныло ответила откуда-то из темноты Лависса.
— А где Хмель и Герк?
— Не знаю. Их дальше увели.
Тринидад села, ощупав вокруг себя руками. Каменная холодная стена с вбитой лежанкой, на которую набросили соломенный тюфяк.
— Ты как? — Спросила Лависса. — Я думала, ты умерла.
— Бывало и хуже. Эх, говорил мне папа не связываться с лордами, ох говорил! А про демонов, зараза старая, молчал, как рыцарь под раскаленным прутом! Вот про кого надо было предупреждать! Вот кто хуже самого распроклятого лорда! А я-то думала, чего он их в войско не берет, такая ведь силища и не жалко, если что! Ох меч мне в зад, не зря про них никто доброго слова не сказал! Надо было продать эту скотину, пока возможность была!
— Рут-Рут, погоди, зачем ты так? В каких мы только передрягах ни были, а Гаррет всегда нас выручал.
— Знаем мы, зачем он нас выручал! Если выберемся, хрен он чего там получит! Отряд с луками ему быстро покажет, кто тут главный! Утыкают, как пыхтуна, никакая сила не поможет!
— И все равно, почему ты думаешь, что он нам не поможет? Он знает эту Нелни, вряд ли она станет нас убивать…
— Очнись, Исса! Ты эту бабу видела или на Геркову задницу пялилась? Гаррету лет больше, чем Старому Хольту, когда тот помер, сколько у него таких, как мы, в жизни было! Так что я бы выбрала бабу, тем более вон она сама не нем повесилась. Разве что Хмеля вытащит, и то по старой памяти.
— А Хмель — нас!
— Тогда нам каюк. — Усмехнулась Тринидад, ощупывая толстые прутья решетки, потом нашарила ногой камешек и бросила в нее.
Решетка отозвалась легким звоном. Рут подняла камешек и бросила снова.
— Что ты делаешь?
— Ничего, так, обстановку изучаю.
— И что там?
— Стена на расстоянии двух вытянутых рук. На стене кольцо и цепь. Решетка у нас только здесь, стены каменные. Тут полно таких камер.
— Почему ты так думаешь?
— По звуку. Не видно же ничего. А звук он летит, пока не споткнется о преграду. И по нему можно понять, что находится в темноте.
— Правда? — Недоверчиво спросила Лависса. — Как это?
— Я долго училась. Мне показал один слепой. Над. Воин должен видеть не только глазами. Они смотрят только вперед, а опасность может таиться за спиной. Для этого нужны уши, чтобы слышать, и нос, чтобы чуять. Кожа и дыхание, чтобы чувствовать. Он это умел, Над.
— Над?
— Над Кроатон. — Рут улыбнулась в темноте грустно и нежно. — Ох Троеликая, я стала старше него, а ведь он казался тогда таким взрослым!
— Это из того рода, которым нельзя до свадьбы?
— Из него.
— А разве у вас не убивают калек?
— Да ты с ума сошла, Исса!
На самом деле леди была не так уж и далека от истины. Законы цеха ведьм и лекарок были страшными, и нарушения карались сурово, но что делать, если так хочется поделиться тем, что не принимает душа, а рядом сестра, не просто похожая, а совсем такая же, и она точно не расскажет! А разделенное на троих уже не кажется таким неподъемным. Искалеченных в бою не убивали, но и не лечили, помогая облегчить боль и спокойно уйти на Дорогу Сна. Это все знали, негласно считая правильным. Но вот то, что лекарки, бывало, хладнокровно душили едва родившихся младенцев, было известно только лекаркам, ведьмам и Рут Тринидад. Кто будет разбирать, отчего умерла девочка, которой Богиня забыла прикрепить вторую ножку? Отвлеклась Творящая, пока создавала новое тело будущему человеку, недоглядела, а потом спохватилась и забрала обратно дыхание жизни, чтобы вдунуть в здоровое тельце. Маленькие трупики даже не отдавали матерям, и ведьмы забирали их, чтобы изучать и не дать подобному свершиться снова. А уж куда они их девали потом, знали только ведьмы. Им Богиня запрещала иметь детей, за великий дар они расплачивались великой ценой. Но, как всякие женщины, хотели ласкать и любить, поэтому однажды собрались и с помощью черных заклинаний и человеческих жертвоприношений зажгли огонь в чреве одной из творящих сестер. А уж чем они его поддерживали, чтобы не угас и разродился первым криком, о том знала только сама Творящая. Все-таки непотребное колдовство не осталось без отмщения: у ведьмы родился слабенький хилый мальчик с белыми глазами, неспособными видеть. Поговаривали, что это из-за того, что в жертву приносились калеки, больные и умирающие, и Богиня разгневалась. Ведьмы просили Тринидада разрешить повторить опыт, но вождь запретил. Чтобы рожать у меня есть много здоровых сильных женщин, и они делают это без черных заклинаний. Мальчика Тринидад тоже потребовал себе, но несчастная мать упросила его не губить дитя. Я была из рода Кроатон, сказала она. Он вырастет и умрет, не оставив потомства, кому, кроме меня, нужен слепой? Оставь его мне, Дон Тринидад, у тебя ведь тоже будут дети, и ты поймешь меня когда-нибудь.
Однако не так просто помереть, если твоя мать — ведьма. Маленький Над не то, чтобы боролся за жизнь, но умирать и не думал, и кое-как дожил до того возраста, когда дети начинают ходить и бегать. Бегать он вскоре научился весьма шустро и плевать хотел на встающие на пути преграды, которые огибал, будто видел, не щупая возле себя рукой. Никогда не видевший, он не знал, чего был лишен, и прекрасно обходился, полагаясь на слух, осязание и запахи. Выросший в пещере, он выучил все травы, мог без труда угадать, что лежит в закрытой шкатулке и предсказать дождь. Младшие отказывались играть с ним в прятки, потому что Над мог пройти за спиной до того бесшумно, что не чуяли даже собаки. В жмурках и пятнашках ему тоже не было равных. А когда он научился таскать у варваров бусины и прочие безделушки, к его матери пришел первый наставник Рут и забрал его с собой.
