Валерий Хайт - Большая книга одесского юмора (сборник)
Поскольку измерять меридиан еще трудней, чем короля за ногу хватать, сразу решили изготовить безупречный эталон – архивный метр. Механик Ленуар соорудил линейку из платины, шириной в 25 миллиметров, толщиной в 4 миллиметра, а длиной сами понимаете во сколько. И началось внедрение метрической системы с интенсивностью, возможной только в революции, когда отказ от внедрения рекомендованной властями системы приравнивается к государственной измене. В отличие от прочих деяний революции, система оказалась настолько разумной и удобной, что и после революции отказываться от нее не стали. Правильно сказал один из отцов метра, астроном Деламбр, что это не только один из лучших плодов этого катаклизма, но и самый дешевый. За него хоть человеческими жизнями платить не пришлось.
Кстати, из единицы длины автоматически получилась и единица веса – по странному совпадению, один килограмм и есть вес одного кубического дециметра воды. Это не менее удивительно, чем то, что длина парижского меридиана оказалась равной именно сорока миллионам метров… А в 1872 году именно с архивного метра сделали несколько десятков копий, уже из платино-иридиевого сплава, и разослали по всем странам – в Питере до сих пор хранятся копии номер 11 и 28. А себе французы оставили копию 6, которая лучше всех получилась. Ехидные программисты шутят, что до сих пор в Севре хранится еще и эталонный байт, который ранее состоял из 10 платино-иридиевых битов, но в оккупацию два бита куда-то запропали и с тех пор в одном бите ровно 8 байт. Впрочем, программисты до сих пор уверены в том, что в килограмме на самом деле 1024 грамма…
В прочих странах метр тоже понравился и быстро начал теснить старинные клоны египетского локтя. В России чуть побрыкались: мол, не откажемся от своих исконных аршина и сажени, мы их эталоны со времен крещения Руси в соборах храним! В России всегда так – подержатся зубами и когтями за свое исконное, а потом начинают резать бороды и гонять всех палками на ассамблеи курить табак и пить голландский джин, и чтоб непременно в немецком платье. Вроде еще недавно академик Фусс писал: «Известно, что сие разделение выдумано было во время французской революции, когда бешенство нации уничтожать все прежде бывшее распространилось даже до календаря и деления круга; но сия новизна нигде принята не была и в самой Франции давно уже оставлена по причине очевидных неудобств». А вскоре после появления этих строк вся Россия на метр перешла практически без особого сопротивления.
Знаете, кто всех убедил? Французские модистки – без них российскому дворянину, тем паче дворянке, и в приличном обществе показаться стыдно, а они ничего другого, кроме своего метра, и знать не хотели, больно уж удобно! Впервые метр попал в казенные бумаги в 1887 году, когда именно в миллиметрах установили размер новых российских банкнот. А уж при советской власти, когда метр ввели 11 сентября 1918 года указом Совета народных комиссаров, своей голубиной кротостью весьма напоминающего повивальную бабку метра, французский Конвент, никто и подавно не возражал – если бы все мероприятия советской власти были бы столь же обоснованны и полезны, мы бы горя не знали! Так что запрет использовать в СССР какие-либо системы мер, кроме метрической, последовавший в 1928 году, был уже сугубо формальным мероприятием. Так, для порядка.
Главный бастион сопротивления метру оказался по другую сторону Ла-Манша. Там к покушению метра на футы и фунты относились однозначно – как к попытке Бонапарта взять реванш за Ватерлоо. Англия – страна традиций, и гордые бритты стояли насмерть за свои ферлонги, фатомы и стоуны, несмотря на то что путаница с ними была полнейшая и работать с метрами было на порядок удобнее. Напрасно ехидный лорд Кельвин цедил сквозь зубы, что английская система мер была бы самой большой глупостью в мире, если бы не существовало английской денежной системы – своя дурь не только нам дороже чужого ума. Перспектива заказывать в пабе пол-литра пива вместо пинты ввергала в дрожь лично Ллойд-Джорджа, который себе такое даже представить отказывался – в пинте ведь на 68 грамм пива больше, требуйте долива после отстоя! И все же рухнул дуб, и 15 февраля 1971 года английские газеты вышли под заголовками: «Наш любимец лишился сегодня 140 своих верноподданных» – в фунте вместо 240 пенсов стало 100.
В качестве утешения цены на аукционах Сотби и Кристи, а также гонорары врачам, художникам и примазавшимся к благородным профессиям адвокатам до сих пор назначают в гинеях, а в одной гинее целых 105 пенсов, просто чтоб жизнь медом не казалась. Никакой Евросоюз англосаксам не указ – совсем недавно торговец Стивен Тоберн из города Сандерленда демонстративно отказался продавать свою картошку и морковку килограммами – только на фунты и унции, в знак протеста против навязывания Евросоюзом доброй старой Англии Бонапартова наследства. Погорел на 2000 фунтов штрафа, оплатил судебные издержки в 60 000 фунтов – и все равно заявил, что не сдается и будет бороться! Кому-то, может быть, и смешно, а я не могу не восхититься знаменитым британским упорством, которое не удалось сломить ни Наполеону, ни Гитлеру. Если бы они только научились разбираться, где Наполеон и Гитлер, а где метр и сантиметр…
А в главную свою вотчину – спорт – англосаксы и до сих пор метр до конца не впустили. Что хочешь делай, а до сих пор футбольные ворота имеют размер 8 футов на 8 ярдов, и баскетбольная корзина висит ровно на 10 футов от земли, и пенальти вовсе не с 11 метров бьют, а с 12 ярдов – до сих пор! Когда на мексиканской Олимпиаде Боб Бимон совершил свой знаменитый прыжок на 8 метров 90 сантиметров, весь стадион просто взревел, когда объявили этот результат – практически никто не верил, что такое возможно. И только сам Бимон никаких эмоций не проявил – откуда бедному угнетенному негру знать, что такое 8 метров 90 сантиметров, он академиев не кончал… Только когда кто-то крикнул ему: «Парень, ты улетел за 29 футов!» – он понял, что совершил, и возликовал по мере сил.
А сейчас все платиново-иридиевые эталоны – не более чем красивые сувениры. В 1960 году постановили, что метр – это длина, равная 1 650 763,73 длины волны в вакууме излучения, соответствующего переходу между уровнями 2p10 и 5d5 атома криптона 86. Запомнили? Отлично, теперь можете забыть, помнить наизусть такое вредно. Рулетки у вас дома нет, что ли?
Дозволенная форма грабежа
Как бы вы отнеслись к перспективе выплачивать кому-либо определенные (причем немалые) денежные суммы, заведомо зная, что он не будет нести перед вами никаких ответных обязательств? Понятно как. Тем не менее все мы делаем это, ибо, согласно определению законоведов ФРГ, налог – это и есть платеж, исключающий какие-либо ответные обязательства государства. Видимо, не зря еще средневековый отец церкви Фома Аквинский определил налоги всего-навсего, как «дозволенную форму грабежа». Реверансы перед властями относительно того, что налоги можно назвать «грабежом без греха», когда добытые с их помощью деньги идут на «общее благо», совершенно не меняли сути.
Сами понимаете, как налогоплательщики всех стран охотно соединялись в трогательной любви к налоговым органам. В VII веке, например, франкские короли часто посылали собирать налоги своих злейших врагов. Если налогоплательщики их не прикончат и они соберут какие-то налоги – хорошо, если прикончат – совсем уж прекрасно. Правда, и от этого есть польза. Вот, например, сборщик налогов из города Апольди в Тюрингии для своей охраны придумал разводить очень злобных собак, скрещивая пинчеров, догов и ротвейлеров, и в итоге скромную фамилию сборщика налогов – Доберман – теперь знает весь мир.
Отвлечемся малость на такой немаловажный вопрос, какими же были налоги вообще. Примитивные вожди древности пользовались простым принципом, который вроде бы возвращается к нам на новом витке диалектической спирали, – что удастся отнять. Когда же выяснилось, что это выгодно, но небезопасно (вспомните князя Игоря, который в земле древлян таки доигрался), придумали сначала подушный налог, а потом поземельный. Именно этот принцип господствовал все Средневековье. А в Новое время вернулись к идее одного из последних фараонов Амасиса, который впервые на памяти Геродота потребовал от подданных налоговую декларацию – основу нового налога, подоходного. Под страхом смертной казни, разумеется – слава смягчению нравов! Заодно в подавляющем большинстве стран договорились, что налоги платят все. Это тоже дело недавнее, ибо дворяне не платили налогов еще в царской России, а в османской Турции налоговая политика мешала даже такому богоугодному делу, как поголовная исламизация всей страны, ибо налоги платили только неверные и обращение их в веру пророка автоматически сажало на мель государственную казну.
Но принципы принципами, а доходы доходами – к основному налогу государство добавляет столько дополнительных, сколько ему позволят. А с теми, кто не платит, разбирается по-свойски. Во Франции смертная казнь за неуплату налогов существовала еще при Меровингах и Каролингах. Ацтеки поступали проще – привязывали у двери неплательщика налогов ягуара и отвязывали только после уплаты. Закупить бы нашим налоговым инспекторам побольше ягуаров, да где денег на это взять?
