Охлажденный и Замороженный - Алекс Кожин
‒ А как же сексуальная потребность? ‒ поинтересовался Женька.
‒ А…, это… ну, это условный рефлекс, выработанный за долгие годы руководящей работы, это у него происходит автоматически, как спороношение, ‒ объяснил опытный Закгейм.
‒ А вы не пробовали лишать его удовольствия? ‒ спросил Женя. ‒ Может это его оживит.
‒ Его уже ничего не оживит, ‒ поскучнев, заключил доктор.
На прощанье доктор попросил не пользоваться директорским спиртным, поскольку «сумасшедшая Фира» все записывает. И посоветовал не пить заводскую «гидрашку», то есть спирт из опилок. Местные алкаши к «гидрашке» привычны, пьют и не слепнут, а вот новому человеку лучше избегать.
На том и расстались.
Часть 10
Несколько дней Женька пребывал в депрессии, время от времени выныривая на поверхность с помощью крепкого алкоголя. Спиртное придавало уверенности в том, что неразрешимых проблем не существует. «В крайнем случае, уеду в деревню, ‒ думал Женя, ‒ заведу корову, картошку посажу. Проживу как-нибудь». Но эти мысли помогали только на время, в глубине души Женя понимал, что заставить гриб говорить невозможно. Ситуация была тупиковой. «Придется сдать костюм обратно и возвращаться в морозильник», ‒ все чаще думал Женька.
В один из дней, когда он в очередной раз вынырнул из пучины своей хандры, в кафе к нему за столик подсел невысокий лысый человек, плутоватого вида. «И физиономия, прошу заметить, глумливая», ‒ вспомнил Женька слова классика.
Человек был с ног до головы одет в «Адидас». Кажется, даже носки у него были от известной фирмы. Увидев Женькино изумление, незнакомец не стесняясь громко объявил:
‒ Кто имеет «Адидас» ‒ тому любая баба даст!
После чего сунул Женьке с золотым тиснением визитную карточку. На которой значилось:
Иглоукалывание и Магнитный Резонанс
Академик Нетрадиционной Медицины
Норик Мирзоян
Норик без обиняков налил себе из Женькиного графинчика, смачно выпил, понюхал рукав своего «Адидаса» и вежливо спросил:
‒ Кажется, у вас возникли проблемы, коллега?
Женька поморщился от такой наглости, особенно его покоробило слово «коллега», но возражать он не стал.
‒ Я слушаю, ‒ коротко бросил он незнакомцу.
‒ Видите ли, ‒ начал Норик, ‒ я не буду втирать вам про метод Рэйки, исцеление наложением рук, и работу с визуальным фантомом, про лечение через ауру и прочее. В вашем конкретном случае это все не поможет. Но я хочу показать вам одну вещь.
Норик достал из кармана сырую картофелину и положил ее перед Женькой.
‒ Представьте, что это ваш клиент, ‒ пояснил академик. ‒ А теперь используем метод магнитного резонанса, ‒ с этими словами Норик воткнул в картофелину несколько иголок, после чего достал из портфеля прибор, похожий на реостат, включил тумблер и начал крутить ручку – картофелина слабо задвигалась по столу.
Здесь нужно сказать, что Женька не был техническим профаном. В детстве мы вместе посещали радиокружок во Дворце пионеров. Но основная часть наших радиоупражнений проходила, конечно, дома. Мне радиолюбительство наскучило довольно быстро, и я дальше детекторного приемника не продвинулся. А вот Женька ушел значительно дальше. Он много возился над своими изделиями, паял, мотал катушки, ну, в общем, занимался тем, что делали советские кустари-радиолюбители в 70-е годы. Каждое свое достижение Женька с гордостью демонстрировал мне. Как помню, это был ламповый радиоприемник, который ловил только «Маяк»; усилитель, который заставил уйти из дома всех мышей, а следом и кошек; гетеродин (до сих пор не знаю, что это такое); и, наконец, вершина Женькиного творчества – радиопередатчик.
Время нашего детства было советское, и за передатчик можно было запросто получить тюремный срок. Как-то это было связано с холодной войной, шпионами и ошибкой резидента. Мы дождались, когда родителей не будет дома, включили передатчик, что-то поговорили в микрофон, покричали и даже спели, и, не получив ответа, пошли гулять на улицу.
Через полчаса к дому подъехали две армейские машины, из кузова выпрыгнул десяток автоматчиков, квартал оцепили. Мы наблюдали за происходящим из беседки во дворе. Военные что-то искали, лазили на чердак, открывали канализационные люки, заглядывали в сараи ‒ крутились у наших домов еще несколько дней, потом исчезли. Странно, что нас никто не выдал, все жильцы знали, кто в нашем доме «радиолюбители».
Женька сразу оценил пользу, которую мог принести Норик, но когда Мирзоян обозначил сумму за свои услуги, Женя погрустнел. Норик хотел слишком много. «Пожалуй, мы и сами сможем насовать иголок в директора и сделать ему резонанс», ‒ подумал Женя. Эта мысль, похоже, дошла и до Норика и он сбавил цену. Немного поторговавшись, пришли к согласию, после чего отметили сделку, как обычно это делают в нашем отечестве, то есть выпивкой.
Часть 11
Несколько ночей ушло на эксперименты. Иглы вставляли в разные места Макара Семеновича, включали «резонанс» и смотрели на реакцию. Как правило, реакции никакой не было, а если и была, то едва различимая. Тогда Норик принес какую-то китайскую книжку по иглоукалыванию, и, глядя на рисунки, старался попасть иголками в наиболее болезненные места директора. После того как давали ток Макар Семенович иногда дергался.
‒ Это как школьный опыт с лягушкой и электричеством, ‒ объяснял Норик, – чистая физиология!
‒ Если дать тебе по башке, ты тоже задергаешься, ‒ шутила в ответ Ляля.
И все же опыты постепенно приносили результаты. В ходе ночных бдений удалось добиться от Макара Семеновича нескольких устойчивых реакций. По команде он мог поднимать правую бровь, кривить рот, дергать рукой или сучить ногами. Кроме этого, в отдельных случаях можно было вызвать у директора устойчивую эрекцию и сжатие сфинктера. Но самый большой эффект получался, когда на первом этаже что-нибудь ремонтировали. Электроинструменты вызывали у директора наиболее бурный ответ. Дрель, например, совершенно преображала Макара Семеновича, вначале он выпрямлялся, тряс головой, потом стучал кулаком по столу и совершенно четко произносил: «Я тебя пополам распилю!». После этих слов эффект пропадал и директор снова впадал в кому. Доктор Закгейм с сомнением смотрел на все эти фокусы с магнитным резонансом, но экспериментам не препятствовал.
Через неделю показали результаты своих изысканий правлению ДОКа. Троица была вполне удовлетворена, а Лео от восторга даже похлопал Женьку по плечу и пожал ему руку. Единственным пожеланием руководства было сделать так, чтобы иголки не торчали из разных мест Макара Семеновича. «А то он на ежа похож», ‒ заметил самый толстый член правления.
Убрать иглы было непросто – реакции пропадали. Тогда доктор Закгейм внес свой вклад в науку, предложив вживить иглы под кожу. С трудом, но так и сделали.
Последний прогон назначили на пятницу. Но неожиданно все
