Влас Дорошевич - Влас Михайлович Дорошевич
Абл-Эддин пошел к великому визирю и сказал:
— Разрешить заданную тобой задачу могу я.
Мугабедзин спросил его:
— Как?
— Когда ты требуешь от садовника персиков, — ты ведь не спрашиваешь его: как он их вырастит? Он положит под дерево навоза, а от этого будут сладкие персики. Так и государственное дело. Зачем тебе вперед знать, как я это сделаю. Мне работа — тебе плоды.
Мугабедзин спросил:
— А что тебе для этого нужно?
Абл-Эддин ответил:
— Одно. Какую бы я глупость ни выдумал, ты должен на нее согласиться. Хотя бы тебя брал страх, что нас с тобой обоих за это посадят к сумасшедшим.
Мугабедзин возразил:
— Я-то, положим, останусь на своем месте, а вот тебя посадят на кол!
Абл-Эддин согласился:
— Будь по твоему. Еще одно условие. Ячмень сеют с осени, а собирают летом. Ты дашь мне срок от полнолунья. В это полнолунье я посею, в то полнолунье — жни.
Мугабедзин сказал:
— Хорошо. Но помни, что дело идет о твоей голове.
Абл-Эддин только засмеялся:
— Человека сажают на кол, а говорят, что речь идет о голове.
И подал великому визирю к подписи готовую бумагу. Великий визирь только за голову схватился, прочитав ее:
— Тебе, вижу, страшно хочется сесть на кол!
Но, верный данному обещанию, бумагу подписал. Только визирю, управляющему правосудием, дал приказ:
— Заострить для этого молодца кол понадежнее.
На следующий день глашатаи по всем улицам и площадям Тегерана возглашали, при звуках труб и барабанном бое:
«Жители Тегерана!
Веселитесь!
Наш премудрый повелитель, властитель властителей, обладающий мужеством льва и светлый, как солнце, отдал, как вам известно, управление всеми вами заботливому Мугабедзину, да продлит Аллах его дни без конца.
Мугабедзин сим объявляет. Дабы жизнь каждого перса текла в приятности и удовольствии, — да заведет себе каждый в доме попугая. Эта птица, одинаково занятная как для взрослых, так и для детей, служит истинным украшением дома. Богатейшие индийские раджи имеют сих птиц для утешения в своих дворцах. Пусть дом каждого перса украсится так же, как дом богатейшего индийскою раджи. Мало того! Каждый перс должен помнить, что знаменитый «павлиний трон» властителя властителей, отнятый его предками в победоносной войне у Великого Могола, украшен сделанным из одного, цельного, неслыханной величины изумруда — попугаем. Так что при виде сей изумрудного цвета птицы каждый будет невольно вспоминать о павлинном троне и восседающем на нем властелине властелинов. Заботу о снабжении попугаями всех добрых персов заботливый Мугабедзин передал Абл-Эддину, у которого персы и могут приобретать попугаев по установленной цене. Приказ этот исполнить до наступления ближайшего новолуния.
Жители Тегерана!
Веселитесь!»
Жители Тегерана дались диву.
Визири втихомолку спорили между собой:
— Кто больше сошел с ума?
— Абл-Эддин, написав такую бумагу?
— Или Мугабедзин, который ее подписал?
Абл-Эддин выписал из Индии огромный транспорт попугаев и. так как он продавал их вдвое дороже, чем покупал, то нажил хорошие деньги.
Попугаи сидели на жердочках во всех домах.
Визирь, управляющий правосудием, заострил кол и заботливо обил его жестью.
Абл-Эддин ходил веселый.
Но вот прошел срок от полнолуния до полнолуния.
Над Тегераном взошла полная, сверкающая луна.
Великий визирь позвал к себе Абл-Эддина и сказал:
— Ну, мой друг, пора садиться на кол!
— Смотри, не посади меня куда-нибудь попочетнее! — ответил Абл-Эддин. — Жатва готова, иди и жни! Отправляйся и читай мысли!
И с величайшей пышностью, верхом на белом арабском коне, при свете факелов, в сопровождении Абл-Эддина и всех визирей, Мугабедзин отправился в Тегеран.
— Куда тебе угодно заехать?
— Хоть вот в этот дом! — указал великий визирь.
Хозяин остолбенел, увидев таких великолепных гостей. Великий визирь ласково кивнул ему головой.
А Абл-Эддин сказал:
— Веселись, добрый человек! Наш заботливый великий визирь заехал узнать, как ты поживаешь, весело ли, доставляет ли тебе удовольствие зеленая птица?
Хозяин поклонился в ноги и ответил:
— С тех пор, как премудрый господин приказал нам завести зеленую птицу, — веселье не покидает нашего дома. Я, моя жена, мои дети, все знакомые не нарадуются на птицу! Хвала великому визирю. внесшему радость в наш дом!
— Прекрасно! Прекрасно! — сказал Абл-Эддин. — Принеси и покажи нам твою птицу.
Хозяин принес клетку с попугаем и поставил перед великим визирем.
Абл-Эддин достал из кармана фисташек и начал пересыпать их с руки на руку.
Завидев фисташки, попугай потянулся, нагнулся боком, посмотрел одним глазом.
И вдруг крикнул:
— Дурак великий визирь! Вот дурак великий визирь! Вот дурак! Вот дурак!
Великий визирь вскочил, как ужаленный:
— Ах, подлая птица!
И вне себя от ярости, обратился к Абл-Эддину:
— Кол! На кол этого негодяя! Выдумал так меня осрамить?!
Но Абл-Эддин спокойно поклонился и сказал:
— Птица не от себя это выдумала! Значит, она часто это слышит в этом доме! Вот что говорит хозяин, когда уверен, что его никто чужой не подслушивает! В лицо он тебя хвалит мудрым, а за глаза…
А птица, глядя на фисташки, продолжала орать:
— Великий визирь дурак! Абл-Эддин — вор! Вор Абл-Эддин!
— Ты слышишь, — сказал Абл-Эддин, — сокровенные мысли хозяина!
Великий визирь обратился к хозяину:
— Правда?
Тот стоял бледный, словно уж умер.
А попугай продолжал кричать:
— Великий визирь дурак!
— Да уймите же проклятую птицу! — крикнул Мугабедзин.
Абл-Эддин свернул попугаю шею.
— А хозяина на кол!
И великий визирь обратился к Абл-Эддину:
— Садись на моего коня! Садись, тебе говорят! А я поведу его под уздцы. Чтобы знали все, как я умею казнить за дурные мысли и ценить за мудрые!
С этих пор, по словам Мугабедзина, он читал в чужих головах лучше, чем в своей собственной. Лишь только его подозрение падало на какого-нибудь перса, он требовал:
— Его попугая.
Перед попугаем клали фисташки, и попугай, глядя на них одним глазом, рассказывал все, что было на душе у хозяина.
Что чаще всего слышалось в задушевных беседах.
Ругал великого визиря, ругательски ругал Абл-Эддина.
Визирь, управляющий правосудием, не успевал обтесывать колы.
Мугабедзин так полол огород, что скоро в нем не осталось бы и капусты.
Тогда знатнейшие и богатейшие люди Тегерана явились к Абл-Эддину, поклонились ему и сказали:
— Ты выдумал птицу. Ты выдумывай на нее и кошку. Что нам делать?
Абл-Эддин усмехнулся и сказал:
— Дуракам помогать трудно. Но если вы наутро выдумаете что-нибудь умное, и я для вас что-нибудь придумаю.
Когда наутро Абл-Эддин вышел в свою приемную. весь пол ее был выстлан червонцами, а купцы стояли в приемной и кланялись.
— Это неглупо! — сказал Абл-Эддин. — Удивляюсь, как вам не пришла в голову такая простая мысль: передушите
