Иронические фантазии - Татьяна Берестова
А как же слон, спросите Вы? А вот он-то пришёлся, как говориться, ко двору. Дети с удовольствием отправлялись на нём в путешествия, превращая слона-производителя то в космический корабль, то в подводную лодку, а с сумерками слон сам превращался в отличное пугало для непрошеных гостей. Любой злодей, увидевший в темноте эдакую штуковину, вздрагивал и пускался наутёк
Дворник Бунхильо частенько использовал слона в качестве надёжного укрытия от праведного гнева дражайшей супруги. Задраив наглухо отверстие в животе элефанта, он спокойно пережидал, пока разъяренная половина не выпустит весь свой пыл, затем мирно засыпал и богатырский храп его многократно усиливал эффект отпугивания непрошеных гостей.
Вы бы, дорогой Читатель, тоже испугались, увидев слона-производителя, правда-правда.
Проворонила ворона воронёнка.
Каага и Мори со дня на день ожидали приезда родимого внука.
Надо сказать, что предстоящее событие было причиной несказанной радости для бабушки и поводом для немалых огорчений деда. «Опять будешь носить его в зубах, Мори. Он, небось, здоровенький вымахал, смотри не надорвись». Но Мори и слушать не хотела. Она души не чаяла в единственном внуке и не могла дождаться, когда же она обнимет, наконец, своё сокровище.
Сокровище прибыло ровно к обеду и, действительно, представляло собой упитанного молодца, сплошь увешанного какими-то железяками. «Привет, ба, здорово, дед, – с порога бросил внучек бабушке с дедушкой и уселся за стол,– есть охота, проголодался с дороги». В мгновение ока уничтожив угощение, внук откинулся на спинку стула и потянулся. «Ну, как поживаете?» – спросил он, снисходительно глядя на стариков. «Живём помаленьку» – буркнул Каага, глядя как внук лениво ковыряет зубочисткой в зубах. «Вечно ты недоволен! – Мори сделала жест рукой в сторону Кааги, – не слушай его, внучек, всё у нас в порядке. Огород посадили. Пенсию получаем, даже с прибавкой… ». «С прибавкой – это хорошо», – рассеянно вымолвил внучек и встал из-за стола. «Ну, я побежал. Надо проветриться и проведать кое-кого». «Да, судя по всему, проветрить мозги кой-кому не помешало бы», – проворчал Каага. «Ну, какие мозги, что ты, в самом деле, старый. Видишь, ребёнок погулять хочет». «Да уж, вижу», – Каага плюнул и вышел за дверь.
Неделю счастливая Мори, угождая внуку, сновала от плиты к столу и потчевала ненаглядное чадо пирогами, блинами и прочими вкусностями. Но тут произошло событие, разом перевернувшее всё с ног на голову. Получив пенсию, Мори, как обычно, сняла с буфета шкатулку, ту самую, в которую откладывала понемногу на чёрный день, и оказалось, что день этот уже настал, потому как денег в шкатулке не оказалось. Не веря глазам, Мори перевернула шкатулку и даже зачем-то потрясла её. Денег не было. Не зная, что делать, она бросилась к дверям и столкнулась с вошедшим внуком. На груди у внука красовалась громадная цепь с какой-то жуткой блямбой посередине. Мори так и застыла, глядя на отливающую золотом штуковину.
«Ты понимаешь, ба, – пояснил внучек, уловив взгляд Мори, – пока бы я родителям написал, пока бы они мне прислали…. Да и то не факт. Ты же знаешь, они вечно в долгах сидят. А вещь бы ушла… Накопишь ещё. Сама же говорила, вам пенсию прибавили. И вообще, не парься ты так из-за денег, ба. Не в деньгах счастье». Хлопнув остолбеневшую Мори по плечу внучек засвистал соловьём и вышел прочь. На негнущихся ногах Мори добралась до стула, да так и застыла на нём с пустой шкатулкой в руках. В таком положении её и застал вернувшийся Каага. Вытряхнув из жены правду о том, куда подевалось содержимое шкатулки, Каага пошёл на почту и отправил телеграмму следующего содержания: «Нашёл сокровище. Приезжайте делить». Дочка с зятем, по полгода не казавшие нос к старикам, на следующий же день стояли на пороге. После кратких объятий они засыпали родителя вопросами: что за сокровище, сколько стоит, где нашёл. Глядя на раскрасневшуюся дочь и зятя, который, судя по лицу, уже прикидывал, как повыгоднее распорядиться свалившимся нежданно-негаданно счастьем, Каага усмехнулся: «Сокровище целиком ваше. Только у меня одно условие. Забирайте его и уезжайте как можно быстрее». Вконец заинтригованные дочь и зять вошли вслед за Каагой в комнату, где на кровати сидел их взъерошенный сын. «Вот, – сказал Каага, – забирайте, и до тех пор, пока ваш сын не научится уважать чужой труд, на глаза мне не показывайтесь. Молчи, старуха, – прикрикнул он на всхлипнувшую, было, Мори – допотакались уже».
Наутро семейка Гуггисов в полном составе покинула дом.
Прав или не прав был Каага с точки зрения, например, педагогической науки, авторы судить не берутся. Не специалисты. Но то, что лето в этом году выдалось для Кааги на редкость спокойным, это факт. Да и Мори развела, наконец, целый палисадник любимых цветов и сама при этом сильно похорошела, что также было единогласно подтверждено соседями. И как тут не вспомнить народную мудрость, которая гласит: «Проворонила ворона воронёнка», или: «Не всё то золото, что блестит», а ещё: «Баба с возу, кобыле легче». Впрочем, выбирайте сами. Главное, чтобы овцы были целы, а с волчатами, пусть, волки сами разбираются.
Как-то так.
О петухе, козах и возвышенной любви.
Что может быть более благородным, чем намерение добропорядочного джентльмена создать, наконец, семью, осчастливив тем самым себя, свою избранницу и ту часть общества, члены которой имеют прямое или косвенное отношение к данному событию.
Почувствовав в себе готовность стать отцом семейства и добродетельным супругом, Куксис стал присматривать подходящую партию. Сам он обладал благородной внешностью и превосходными манерами, и, хотя был далеко не юн, вполне мог соперничать с молодыми кавалерами за благосклонное внимание дам. Следует добавить, что джентльмен наш был эстет и в душе где-то даже, немножечко, сноб, но в обществе слыл непременным либералом. Требования ко второй половине у него
