Говорит и показывает (СИ) - "Sco"
- А мне свистеть и хлопать?
- Не сейчас, - серьёзно ответил Артём, будто заранее готовясь к выходу на «бис».
«Ну можно смотреть только ему в лицо», - сообразил Виктор и поспешно закивал. Сейчас этот эксгибиционист по-быстрому оголит свой тощий зад, и – о, боже - свобода! Виктор будет свободен! Лёгкая улыбка пробежала по лицу парня.
- Ну, вы заранее-то не смейтесь, - обиделся артист.
- Обещаю! – приложил руку к груди Виктор и поинтересовался: – Может, музыку включить?
Артём хотел, вроде, обидеться, но справедливо рассудив, что других зрителей, кроме школьного охранника, он на сегодня не найдёт, унял свой норов и порывисто снял носки. «Ну-у, это было смело», - подумал про себя Виктор, изо всех сил сдерживая улыбку. Невроз перешёл в дебильное «ха-ха», и всё напряжение разом отпустило. Весь этот цирк уже казался фарсом, сюром и никакого дьявольского подтекста больше в себе не нёс. «И что я себя накрутил?» - удивлялся Витя, умостившись в кресле поудобнее. Васильков аккуратно уложил серые носки на диван и тяжело вздохнул. Премьера явно давалась ему с трудом. В комнате было совсем тихо, слышно было только шуршание обивки да скрип дивана. Васильков несмело встал на ковёр голыми пятками. Виктор опустил глаза и удивился аккуратным пальчикам, которые торчали светлыми дольками из-под штанины. Артём потянул футболку за рукав, высвободил руку вовнутрь. Кряхтя, повторил тоже самое с другой рукой и, зажмурив глаза, поднял руки, снимая её через голову. Виктор удивлённо разглядывал мраморную кожу пацана. Понятно, что у блондинов кожа светлая, но этот был похож на статую в музее. Сразу захотелось его потрогать, только для того, чтобы убедиться, что он тёплый. Вопреки Витиным ожиданиям, он не был костлявым. Кости не выпирали, живот не вваливался, а на груди даже прослеживалась некая мышечная форма. Не такая, как от качалки, а природная, как у подвижных, спортивных людей. Руки были узкие только в запястьях, а в остальном самые обычные руки, не без мышцы. Упругий живот, будто резиновый, был, конечно, без кубиков, но зато подтянутый и крепкий на вид. «Ты, вроде, на лицо ему смотреть собирался», - напомнил внутренний голос, и Виктор спохватился. Чёрт, разглядывал пацана, как озабоченная баба! Витя поднял глаза на лицо Артёма и покраснел, увидев, что тот пристально следит за его взглядом. Парень занервничал, больше было не смешно. Совсем. Артём закусил губу и потупился.
- Я совсем некрасивый? – тихо прошелестел он, замерев в ожидании ответа.
- Нормальный, - выдавил из себя Витя. Ну, а что можно ответить мужику на такой вопрос?
Артём поднял руки к поясу джинсов и начал возиться c застёжкой. Виктор почувствовал, что его лицо покрылось испариной. Перед ним сотню раз раздевались другие парни – в раздевалке, в душе, на пляже – но ни один из них не хотел понравиться Виктору или его соблазнить. Ни один не лез к нему с поцелуями, не отсасывал ему – а вот Артём вчера… Так, стоп! Он здесь последний раз! Он сейчас покрутится перед Виктором и уйдёт восвояси. Пацан расстегнул джинсы и стянул их до колен, вытягивая ноги по очереди из штанин. Виктор проводил глазами отлетевшие в сторону джинсы и начал медленно поднимать взгляд по Тёминым ногам. Торчащие косточки на узкой щиколотке, аккуратные овальные коленки, жилистые бёдра, узкий таз, выпирающий бугор под трусами. Длинноногий и узкий, словно бегун, Артём стоял перед ним, держась за резинку трусов. Виктор облизнул пересохшие губы, ему стало душно. Захотелось посмотреть на пацана в движении, как он ходит, как он наклоняется, как он двигает этими длинными ногами с крепкими икрами. Артём потянул за резинку вниз, и она поползла с его плоского живота, оголяя тазовые косточки и русые волосы на лобке. Витино сердце зачастило, и он начал непроизвольно поглаживать себя ладонями по бёдрам. Он уже давно не смотрел на Тёмино лицо, сверля глазами его тело, а если быть точным, то, что сейчас ещё скрывала ткань трусов. Артём теребил резинку, то спуская её, то подтягивая обратно, и Виктору уже захотелось поторопить его. Вдруг Васильков повернулся к Вите спиной и спустил трусы с одной ягодицы. Виктор подавил стон, чувствуя, как его член напрягся. Он заворожённо смотрел, как Артём снимает трусы со второй ягодицы и потянулся к своему паху, пользуясь тем, что Артём сейчас его не видит. Васильков приподнял согнутую в колене ногу и, зацепившись за трусы пальцами ног, стянул их полностью. Виктор подался вперёд, сжимая свой член под тканью спортивных штанов. Он очень хотел, но пока было не понятно, чего. Вернее, понятно, но, блядь, как? Пацан поставил одно колено на диван и забрался на него, так и не повернувшись к Виктору. Положив руки на спинку дивана, Артём замер, стоя, будто конь в стойле, немного прогибаясь в спине. Виктор видел, как слегка разошлись его ягодицы и, прежде чем он успел понять, что он делает, он резко встал и в два шага подошёл к дивану. Он стоял прямо за спиной Артёма, разглядывая его совсем близко. Он видел кое-где просвечивающие венки под его алебастровой кожей, светлый пушок волос на руках. Но больше всего манила круглая маленькая задница, гостеприимно раздвинувшаяся, будто приглашающая. Витя, как под гипнозом, протянул руку и дотронулся до Тёминой спины. Пацан вздрогнул и повернул к Виктору голову, глядя на него из-за своего плеча. Его огромные глаза стали совсем бездонными, рот был приоткрыт. Лопатки поднимались и опускались, он тяжело дышал. Член у Виктора в штанах пульсировал и бился, было уже больно. Парень провёл руками по позвонкам, чувствуя, что Тёмина кожа стала немного влажной. Когда всё стало таким жарким, таким серьёзным? Почему за эти минуты появилось ощущение, что они совсем одни и, кроме них, в городе никого, словно после апокалипсиса. Почему Виктор не мог сейчас вспомнить ни одну девушку, которая когда-то ему нравилась? Перед глазами был только этот светлокожий жилистый пацан с точёными ногами. Его голова была немного откинута, так как он стоял под наклоном, и светлые кудри улеглись ему на загривок. Виктор оглядывал его, будто прожигая лазером кожу. Он положил ладонь на лопатку Артёму и медленно повёл рукой вниз, собирая кожу в подобие волны. Пацан застонал, двинул бёдрами, и Витя всё понял, будто тот отдавал Вите приказы при помощи мысли.
- Сейчас, сейчас, - прошептал Виктор и, придвинувшись ближе, опустил свою руку Артёму под живот.
Витя задел головку, по руке мазнуло тёплое предсемя. Пацан дёрнулся, место было чувствительным, а тот был очень возбуждён – член был просто железный. Виктор наклонился и прижался к Артёминой заднице бёдрами в штанах, обхватывая его второй рукой поперёк груди. Он слегка сжал член пацана и начал невесомо водить рукой взад-вперёд. Было так странно держать чужой член в своей руке – другой размер, другая температура, даже кожа на ощупь другая. Артём упёрся руками в спинку дивана и прижался спиной к Витиной груди. Вся Витина интуиция или хер её разберёт, что там кричит в предчувствии пиздеца, вопила: «Опасно! Отойди! Беги!», но Витя просто не мог оставить Василькова в таком состоянии. Всё сильнее сжимая чужой член, Виктор потирался своим о голую задницу доморощенного стриптизёра. Он двигал рукой с силой, с упором, остервенело, будто пытался через член Артема прочувствовать его кайф. Он дышал загнанной псиной, разве что язык не положил на плечо. Артём закинул одну руку за голову и прижался своей щекой к Витиной щеке. Парень тут же засосал белоснежную кожу на шее Артемки, зализывая побледневшие синяки. На вкус кожа была сладковатой, и Виктор чувствовал языком и губами вибрацию шеи, когда Артём стонал на очередном порывистом движении Витиной руки. Парня вело, как пьяного. Он получал удовольствие от того, что видел удовольствие Артёма. Это как гладить кошку и балдеть от того, как она закругляет рогалики и потягивается лапами, подставляясь под ласку. Виктор ждал Тёминого оргазма как своего собственного, прерывисто дыша и вздрагивая от горячих волн, штормивших его тело. Он лизал плечи пацана, оставляя блестящие дорожки на коже. Рука уже была вся скользкая от смазки, головка Тёминого члена казалась обжигающе горячей. Парень начал вскрикивать, а потом схватил Витину руку, которая прижимала его торс, и засунул себе в рот Витины пальцы. Чувствуя, что он сам уже совсем близко, Витя упёрся лбом в Тёмин затылок и, зажмурившись, мотал головой из стороны в сторону, будто не веря во всё происходящее. Даже той небольшой стимуляции от того, что он потирался сквозь штаны о ягодицы Артёма, ему хватит для того, чтобы кончить. Или… Виктор открыл глаза и упёрся взглядом в округлые белые полушария. Они покачивались в такт Витиным движениям, зазывно маня тёмной ложбинкой. Яйца поджались, и Витя почувствовал, как заныл пресс от напряжения. Мир сузился до одной точки, обещавшей Вите райское наслаждение. Если сейчас раздвинуть эти божественные ягодицы и толкнуться вовнутрь… Протяжный вой вырвал Виктора из порнографических мечтаний, и он почувствовал, что Васильков почти взлетает к потолку. Виктор прижал его покрепче, скользя рукой по совершенно мокрому Тёминому члену. С ладони парня стекала горячая вязкая сперма, Артём бился в его руках, будто вырывался, но Витя знал, что его мордуют судороги после оргазма. Почти не соображая, что он делает, Витя вытащил свой член мокрой от Тёминой спермы рукой и за два рывка слил пацану на спину. Оба дышали, будто после изнурительной борьбы. У Вити неприятно задрожали ноги, сил не было даже на то, чтобы отойти от Артёма, но и повиснуть на пацане всей своей тушей Витя не решался. Так он и стоял, будто простреленный радикулитом, согнувшись над своим мелким тираном. Прошла минута, пошла другая, а Витя всё склонялся над голым пацаном, как плакучая ива над рекой.
