Неизвестен Автор - Подборка студенческого фольклора
развеваются на бегу. Я стою за деревом и гляжу на тебя. Ты подбе
гаешь к "Мерседесу" цвета морской волны, и только тут замечаешь,
что у машины откручено одно колесо, которое лежит рядом, и на
нем - букет роз.
Я понимаю, может не хорошо получилось, но мне так хотелось
обратить на себя твое внимание...
А, помнишь, на прошлой неделе я забрался с фотоаппаратом к
тебе в комнату. Ты тогда так испугалась вспышки, что пару дней
разговаривала страшно заикаясь.
Я понимаю, может нехорошо получилось, но мне так хотелось
иметь твою фотографию...
А за месяц до этого, помнишь, я принес тебе свои стихи...
Ты не стала их читать, а делала из них самолетики. Они так красиво
летели...
Я понимаю, прочесть 417 моих стихов о любви несколько утоми
тельно, к тому же у меня совершенно неразборчивый почерк, но я так
люблю тебя...
Небритый, сонный и немного простуженный - вот он я, - стою на
коленях в луже посреди двора. Хочешь - режь меня на части!
Хочешь - я подарю тебе эту звезду! Хочешь!..
Ты проходишь мимо даже не взглянув на меня.
И тогда я решился. Я выпросил у друга-музыканта гитару, при
шел к тебе под балкон и стал петь.
Через два дня про меня знал весь район, через неделю на меня
приходили посмотреть со всего города. Но я не обращал на них вни
мания и пел, пел не переставая, и тесен был мне нотный ряд, и мал
мне был алфавит!..
Люди шли на работу и ложились спать, полуденный зной сменялся
ночной прохладой, а я смотрел на твое окно и пел.
Я НЕ ПОНИМАЮ ТОЛЬКО ОДНОГО - ЗА ЧТО ТЫ МЕНЯ УДАРИЛА ГИТАРОЙ ПО
ГОЛОВЕ ?
-------------------------------------------------------------------
СТЭМ ФФ ХГУ Паша Бернштам
ДВА ПРОИЗВЕДЕНИЯ О СЛАВЕ
I
НАБОЛЕВШЕЕ
А.К.
Тяжелая штука слава.
Ужасно неприятно, когда люди, узнав тебя в троллейбусе, на
чинают перешептываться, хихикать и показывать на тебя пальцами.
Страшно раздражают эти толпы, подкарауливающие тебя у подъ
езда, чтобы взять автограф и оторвать пуговицу на память.
Боже! Как могут вывести из себя эти поклонницы, которые ры
дают в трубку каждую ночь!..
Тяжелая штука слава.
Как хорошо, что я с ней знаком только понаслышке.
II
СОВСЕМ НЕ ПО БЛОКУ
О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал и думал о тепле,
Когда себя я находил в канаве
На печень охлаждающей земле.
Не денег я выманивал плаксиво,
Когда судьба, как водопад, текла...
Дай, Боже, мне всего лишь кружку пива,
Дай хлеба и немножечко тепла.
С похмелья и в строю, в бреду я снова
Решаю сам, куда направить путь.
Дай, Боже, мне чего-нибудь простого,
А славу я добуду как-нибудь.
21.04.94
-------------------------------------------------------------------
СТЭМ ФФ ХГУ Паша Бернштам
Т.Б.
Я сегодня песни пела на четвертом этаже.
Собирались люди слушать - это кто же там поет?
Собирались все студенты и доценты-аспиранты,
Теоретики сбегались - это кто же там поет?
Собирались все ребята из соседних общежитий,
Алклголики с пивнухи, бабушки-пенсионерки.
А за ними даже кошки и собаки прибегали,
Тараканы приползали - это кто же там поет?
Прилетали самолеты, вертолеты, даже танки
В такт орудьями махали и качали головой.
А из танков вылезали бородатые танкисты
И ужасно удивлялись - это кто же там поет?
Только лишь миллионеры в мерседесах и фиатах,
В яхтах, виллах и сомненьях в этот вечер не пришли.
Зря, выходит, я старалась? Зря я горло надрывала?
Пусть придут они и замуж в тот же миг меня возьмут!
Ждет меня лазурный берег, яхты, светские приемы...
Ничего. Я завтра выйду петь на пятом этаже.
-------------------------------------------------------------------
СТЭМ ФФ ХГУ Паша Бернштам
МИФИЧЕСКИЕ НАПЕВЫ
"Московскому Народному тылу"
посвящается.
По кабакам шатался я неделю.
Вернулся - у тебя сидят мужчины...
Насколько помню я, у Одиссея
Такая же случилась незадача.
Сначала я хотел поцеловать,
Но в голове твоей такие воши,
Что я сперва подумал - это змеи.
Медуза ты проклятая, Горгона.
Мой друг в деревне очень долго прожил,
Там к лошадям он сильно привязался...
Когда-то был уже подобный случай
Как раз тогда кентавры появились.
Когда я чистил дядины конюшни,
Почувствовал себя я очень сильным.
Припомнил я, что дядю звали Авгий...
Быть может я действительно Геракл?
Я твой Орфей! Какие пел я песни!..
Но ты их слушать вовсе не желала
В меня ты запустила кофеварку...
Предмет весьма диковинный в Элладе.
Тебя я час прождал на остановке
Под градом, под дождем и снегопадом,
Но, к сожаленью, ты не появилась...
Похож я на атлантов силой духа.
Я написал немало разных песен,
И текстов, и стихов, и конферанса.
Я это все рассказываю людям...
Я, в общем, как Гомер, но только зрячий.
Ты знаешь,говорят,что Афродита
Из пены океанской появилась ?
Да-да,я знаю - с ней общался как-то
Она и холодна,и водяниста.
Руно вчера повесил я сушиться
Мне друг его покрасил желтой краской,
А аргонавты свистнули,придурки,
Подумали,видать,что золотое.
Тезей,где пропадал ты целый месяц ?
Мы с другом Минотавром заблудились
Коварной оказалась Ариадна ...
Зато когда поймали - поделили.
-------------------------------------------------------------------
СТЭМ ФФ ХГУ Паша Бернштам
Глупый пингвин робко прячет
Тело жирное себе же
В те места, откуда вряд ли
Кто его уже достанет.
А гагары-дуры стонут.
Их давно ведь затолкали
В те места. И там им тесно.
И ведь выбраться не могут,
Оттого, что глупый пингвин
Затолкал себя туда же.
Только гордый буревестник
В тех местах летает смело.
Он ведь чужд клаустрафобий,
Он ведь чует жажду жизни.
Он кричит, и пингвин слышит
У себя в местах заветных
Этот крик. И пингвин плачет.
Что-то! Скоро грянет что-то!
Может, если это грянет,
То контрольную отменят.
Мы с дружком пойдем в пивную
И меня полюбит Настя...
Только снам недолго длиться
Солнца луч щекочет пятку
И меня товарищ будит
Звоном утреннего пива.
-------------------------------------------------------------------
СТЭМ ФФ ХГУ Паша Бернштам
ПОХМЕЛЬЕ
Писатель Охапкин подошел к столу и поморщился. У него дрожали
руки, болела голова, а также его немного подташнивало. Но сесть за
машинку его обязывал долг перед литературой. И хотя не в меньшей
степени его обязывал аванс, который выдали ему вчера в редакции
журнала "Крестьянский надой" за обещанный рассказ, и который он
пропил вчера же с другом Степаном, Охапкин все равно вставил в ма
шинку чистый лист и задумался.
Через десять минут Охапкин посмотрел в окно и неслушающимися
пальцами отстучал название "ВЕСНА". Посмотрев в окно еще раз, он
напечатал первую строчку, потом еще и еще. Но к концу первой стра
ницы Охапкин заметил, что по форме строчки напоминают ручейки "Ма
деры" (да-да, той самой, мерзкой и дешевой "Мадеры"), стекающие из
его горлышка на белоснежные листы бумаги. А к концу второй страни
цы строчки начали напоминать эти ручейки и по содержанию! О, Боже!
Охапкин вытащил листочки из машинки и в ярости сжевал. "Надо успо
коиться,"- шептал он, вставляя чистый лист. Руки дрожали. Вспомни
лось детство. Через полчаса напряженных воспоминаний на листе поя
вилось название "РЫБАЛКА".
Сперва все шло хорошо. Поток чистых детских воспоминаний даже
уменьшил на время головную боль. Но вскоре слова и особенно соче
тания слов начали напоминать ему тяжелые, заполненные до краев
кружки пива. А когда во второй главе он начал перечислять пойман
ных рыб, он внезапно запнулся на слове ерш!..
Охапкин распахнул окно и расстегнул рубашку. Он вспомнил, чем
закончили Пушкин и Лермонтов, Маяковский и Есенин. Он разорвал
листки бумаги на мелкие кусочки. И тут его осенила мысль.
На новом, чистом и девственно белом листике появилось название
"ПОХМЕЛЬЕ". Работа пошла легко.
-------------------------------------------------------------------
СТЭМ ФФ ХГУ Паша Бернштам
ТЕАТР
/по мотивам известной фразы Вильяма Шекспира
и стихотворения Ю.Левитанского "Жизнь моя - кинематограф/
Мир - театр, люди - актеры. В существование Режиссера верят не
все. Некоторые считают происходящее репетицией, некоторые - генеральной
репетицией, кое-кто считает это первым и единственным выступлением. Им
тяжелее всего. Многие считают Сценариста скотиной, и, к тому же, с иди
