Борис Егоров - Сюрприз в рыжем портфеле (сборник)

— Так вот, директор. Дело-то серьёзное. Чайники нам нужны.

Сказанное им прозвучало для меня неожиданно, и я переспросил:

— Кто? Кто?

Начальник, который Ступенькой Выше, недовольно поморщился.

— Не кто, а что. Чайники. Займись-ка этим делом всерьёз. И не тяни. Есть приказ, обязывающий лично тебя в трёхмесячный срок… Ну, конечно, разъясни своим людям роль и значение и так далее. Установи объём изделия, выбери форму, материал, прикинь калькуляцию, набросай технологию. Словом, действуй! Поступай, как считаешь нужным.

— Самостоятельно?

— А как же ещё?

— Я думал…

— Ты о чайниках думай. И решай. А иначе кто за тебя работать будет? Дядя? Ох, никак не могу приучить подчинённых к самостоятельности. Пойми: в свете подписанного приказа производство чайников… Короче с первыми намётками — ко мне!

— К вам?

— А к кому же ещё? Кто утверждать будет, как дальше поступать?

— Вы сказали: поступай, как считаешь нужным.

— Правильно! А что — советоваться ты считаешь не нужным? И согласовывать тоже ненужным считаешь?

Помня наказ «не тянет», я позвонил начальнику, который Ступенькой Выше, на следующий же день. Образец у меня уже был: я принёс его из дома.

Все, кто приходил ко мне в гости, неизменно обращали внимание на аппетитный пузатый металлический чайник. Спрашивали, откуда он у меня. Отвечал:

— В командировке по случаю купил. На Камчатке. А производство таллинское.

Выпивая по пятой чашке, гости приговаривали:

— Побольше бы таких чайников!

… Секретарь начальника, который Ступенькой Выше, соединила меня с ним не сразу, и в течение довольно длительного времени я слышал в трубке: «Он не может, у него народ», «заперся один и просил ни с кем не соединять», «сегодня обещал, но не твёрдо», «он в запарке», «он в цейтноте».

А однажды секретарь добавила доверительно:

— …и кажется даже, немножко в трансе. Он так устал!

Именно в этом отсутствующем состоянии — в трансе — я и застал наконец начальника, который Ступенькой Выше.

— Я насчёт чайника…

— Чайника?? Какого чайника? Ты что? Ты о чём?

— Так мне же приказывали…

— А-а-а-а! Да-да! Забыл. Зашился. Было такое. Было. Вспомнил. Ну-ну! Какой он?

— Форма у него…

— Нет-нет. Ты сначала про содержание. Что главное у нас?

— Содержание — вода, — ответил я. — Вернее, содержимое.

— Так, так… Какая вода?

— Пресная. Не морская.

— Пресная? Ясно.

— И сначала она сырая, холодная. Потом — кипяток.

— Понятно. Понятно. Нагревается, значит… А скажи мне, директор, дудочка куда у тебя загнута?

— Вверх.

— Вверх?

— Да. Вверх. Вниз у чайников не бывает. Вниз — это у самоваров. Краники.

— А у тебя, значит, дудочка?

— Дудочка.

— И какая она?

— Прямая.

— Может, лучше волнистой сделать? Вот так. А что с ручкой?

— С ручкой? Она металлическая, с деревянными накладками.

— А нельзя ли без накладок? Но погоди-погоди, мы ушли в сторону. Ты увёл меня своими ручками-дудочками. Вернёмся к главному — к содержанию. Вода, говоришь? В каком количестве?

— Три литра.

— А не много? Это на сколько же. человек? Это же водянку можно получить. Нет, нет. Хватит двух.

— Два с половиной, а?

— Ну, куда ни шло, уступлю, А больше позволить, сам понимаешь, не могу. И вообще так, на ходу серьёзные дела не разбирают. Ты подготовь вопрос. Мы тебе назначим время, когда будем слушать.

Потом у начальника, который Ступенькой Выше, опять «был народ», снова он «запирался», но в конце концов меня «слушали». И начальник, который Ступенькой Выше, твёрдым голосом сказал:

— Даю своё добро.

Я ликовал.

— Значит, с чайниками порядок! Значит, теперь всё на мази! Значит, можно запускать! Значит…

Выслушав мои восторги, начальник, который Ступенькой Выше, сказал ещё более твёрдым голосом:

— Ничего это не значит. Это значит, что я не возражаю и вопрос пойдёт дальше — к начальнику, который Двумя Ступеньками Выше.

От начальника, который Двумя Ступеньками Выше, вопрос понесли к начальнику, который Тремя. От того, который Тремя, потащили к тому, который Четырьмя. А от того, который Четырьмя…

Чайник становился то меньше, то больше, то выше, то ниже. То уже, то шире. Дудочка была то мини, то макси. То прямая, то гнутая. То в одну сторону, то в другую. И с ручкой разное происходило.

В зависимости, от вкусов и фантазии тех, кто «давал добро». И в зависимости от того, какие у них при этом возникали ассоциации.

— А вот у моей бабушки был чайник со свистулькой, — заметил начальник, который Двумя Ступеньками Выше. — Нельзя ли сделать так, чтобы чайник у вас свистел?

Я сказал:

— У меня свистит. Паром.

— Понимаю, не газом. А как? Звук воспроизвести можно?

Я сложил губы трубочкой.

— Фью-ю-ю-ю-ю…

— Уныло что-то. Минорно. А нельзя ли повеселее? Пободрее? Всё-таки чайник нашего производства…

— Фью-ю-ю-ю…

— Тоном, тоном повыше!

— Фыо-ю-ю-ю-ю.

— Уже другое дело! А? Остановимся на этом варианте. Только не забудь, директор, как ты у меня тут свистел.

Когда дело о чайнике дошло до начальника, который Пятью Ступеньками Выше, тот спросил:

— А почему я должен им заниматься? У меня есть другие, более важные дела. Так ли уж неизбежно моё вмешательство? Не толчёмся ли мы вокруг одного и того же? Или люди, которым поручено выпускать чайник, не справляются? Кстати, трёхмесячный срок, названный в приказе, скоро истекает.

— Да, истекает. Тут неладно, — признался начальник, который Четырьмя Ступеньками Выше., и позвонил тому, который Тремя: «Что же, мол, у вас получается?»

Тот, который Тремя, позвонил тому, который Двумя, а тот, который Двумя, распек того, который Одной.

А тот, который Одной Ступенькой Выше, не растерялся и влепил мне выговор — за то, что я не обеспечил… не подготовил… не разъяснил коллективу.

Возможно, товарищи, занятые производством чайников, скажут мне: «Это придумано, такого случая у нас не было». Ну, тогда, значит, я не о чайниках, а о другом.

1971

КОМПЬЮТЕР

В учреждении, где работал Тетерин, каждую пятницу читались лекции.

Приезжали товарищи из общества «Знание» и вели речь о земных и небесных светилах, о трансплантации

человеческих органов, о пульсарах, гейзерах, лазерах, мазерах и экономайзерах.

Тетерин на лекции не оставался. Уходил. Торопился домой.

Но на этот раз уйти ему не удалось.

У лифта стоял председатель месткома, а чёрная лестница, которая обычно выручала Тетерина, была блокирована председателем кассы взаимопомощи.

Встречи с ними по вполне понятным причинам Тетерин избегал.

Пришлось войти в зал.

Лектор — симпатичный молодой человек с бородкой типа «серенький козлик» — говорил об электронно-вычислительных машинах, которые для Тетерина интереса также не представляли.

Слушатель сел поудобнее в кресло, положил ногу на ногу, вытащил из кармана газету и раскрыл ту страницу, где крупно набрано: «Меняю…», «Сдаю…», «Продаю…», «Даю…» — как вдруг до его слуха донеслось.:

— …таким образом, речь идёт о прямом человеко— машинном общении, о машинах, с которыми человек мог бы разговаривать…

Тетерин сложил газету, поднял голову. «Любопытно. Разговаривать? А о чём?»

— …и это будут не громоздкие системы, а микроминиатюрные, карманные компьютеры. С помощью такого компьютера инженер сможет быстро произвести расчёты, руководитель предприятия — навести справку, учёный — проверить возникшую у него гипотезу, домохозяйка — получить консультацию о, состоянии домашнего бюджета и о том, как поступить в той или иной затруднительной ситуации. «Это что же — жена будет знать, сколько я зажал денег?» — усмехнулся про себя Тетерин.

— …и обратите внимание, — продолжал лектор. — компьютер не ошибается, ибо он лишён эмоций, а человек очень часто принимает решения под влиянием чувств. В компьютере же — чистый, трезвый расчёт…

Лицо Тетерина стало вдруг серьёзным. Человек не компьютер, до него не всё сразу доходит.

«А что я, собственно, посмеиваюсь над тем, что говорит этот бородач? Он же о деле!.. Как поступить в затруднительной ситуации? Например, перед ревизией, а? Или по какой статье списать деньги, истраченные на банкет? Списываем обычно на повышение квалификации или на обмен опытом… Это уже надоело. Может, машина что новое порекомендует? «У неё чистый, трезвый расчёт…» Трезвый! А человек как немножечко выпьет, так уж и слезу умильную пускает и спрашивает друга-приятеля, — а может, и неприятеля: «Ты, меня уважаешь?» Я сказал тогда этому подлецу Сизикову: «Уважаю». И дурак. Развесил уши и уступил ему весь шифер, который мне полагался. Облапошил он меня. И потратился при этом всего на две бутылки. Мне потом так жаль было этот шифер! А машина — она не пьёт. Она сразу сказала бы: «Пошли ты этого Сизикова… Держись, Стёпа, подальше от него».