Адриан Моул и оружие массового поражения - Таунсенд Сьюзан Сью
На помощь пришла Георгина – засела за телефон и принялась обзванивать все известные ей злачные места. Выяснилось, что выбор у меня невелик прогулка по пабам в Дублине, экскурсия по секс-клубам в Амстердаме, пейнтбол в частном лесу и картинг в Норидже.
– Милая, а нет ничего более интеллектуального? – взмолился я.
– Нет, Киплинг, – отрезала она, – это ритуальная церемония посвящения. Мужчины боятся женщин. А мальчишник превращает мальчика в мужа.
И добавила, что приглашена на девичник к Маргаритке, для чего ей придется нарядиться французской официанткой.
– Как это типично для англичан, – прокомментировала Георгина, сама наполовину мексиканка. – Они думают, что сексуальными могут быть только вонючие иностранки.
Попросил Георгину воспользоваться ее связями и заказать прогулку по дублинским пабам на двенадцать мужчин.
Воскресенье, 13 июля
Георгина вскочила в 5 утра, умылась, погладила вещи и собрала маленький чемодан на колесиках. Я отвез ее к лондонскому поезду в 7.19. По дороге я спросил, откуда в ней столько энергии.
– От наркотиков.
Надеюсь, она пошутила.
Далее – привычная воскресная рутина: Свинарники, больница, письма. Когда рядом нет Георгины, жизнь моя лишается красок.
Понедельник, 14 июля
Прочел, что сегодня День лебедей, когда на Темзе пересчитывают их поголовье. Возможно, это только мое воображение, но сэр Гилгуд выглядел еще надменнее обычного.
Кажется, собственником всех неокольцованных бессловесных лебедей является королева, а значит, несет ответственность за их благополучие и, я надеюсь, за их поведение.
Вечером на Крысиную верфь приехал Кен проводить заседание писательской группы. Погода стояла чудесная, и он предложил пройтись вдоль канала до гостиницы «Навигация» и выпить в тамошнем баре.
– У них там все еще есть столы и стулья, – сказал Кен. – И не дай бог попросить к пиву соломинку, тебя швырнут в канал.
Неприятности начались, как только мы ступили на дорожку вдоль канала. То ли сэр Гилгуд с женой укладывали лебедят спать, то ли еще что, но, заслышав нашу дискуссию о состоянии английского романа, они выскочили на дорожку, хлопая крыльями, щелкая клювами и тараща глаза. С меня свалились очки, и Кен в суматохе на них наступил.
Руку лебеди никому не сломали, но мы были в одном шаге от трагедии.
До гостиницы «Навигация» мы все-таки дотащились – исключительно потому, что я твердо заявил:
– Не потерплю, чтобы пара лебедей-параноиков помешала моей культурной жизни.
– Трудно сказать, долго ли еще мы сможем именовать себя Группой творческого письма Лестершира и Ратленда, – заметил Кен. – Можно ли называть группой двух человек? К тому же никто из нас не живет в Ратленде.
– Знаю, в последнее время я был не очень хорошим председателем, – повинился я.
– Но у нас есть определенные достижения, – возразил Кен. – Глэдис Спок заняла второе место в национальном конкурсе поэзии.
Он показал мне листок, вырванный из «Горн Эшби». Глэдис сидела на своем диване в окружении кошек и держала свидетельство в рамке. Рядом было напечатано ее конкурсное стихотворение.
Глэдис Спок
Разговор иракского мальчика с инспектором по вооружениям Хансом Бликсом
У Саддама есть котенок?
У Саддама кошка есть?
Ну конечно, прячет он
Их под шляпою своей.
А зачем под шляпой котик?
А затем, что лыс Саддам.
Он скорее всех убьет,
Чем признает этот факт:
Тирания и диктат
Всех его лишили влас
Цвета черного как смоль.
Где же, где же носит кошку,
Носит кошку наш Саддам?
Ну-ка, детки, расскажите,
Где он прячет свой уран?
– Какая чепуха! – воскликнул я.
– По правде говоря, стихотворение победило в категории «Чепуха в рифму», – сказал Кен.
– Но ведь Саддам и не думает лысеть!
– Ну что ты раскипятился, Адриан! Чепуха, она и есть чепуха. В пирогах не запекают сорок, а в дырявом тазу не плавают по морю. Во всяком случае, Глэдис выиграла двести пятьдесят фунтов – а это целая гора кошачьего корма.
– Что ж, очень рад за Глэдис, – буркнул я.
Хочется верить, что эти слова прозвучали искренне, но, если честно, дорогой дневник, я едва дышал. Зависть сжала сердце и легкие, и мне вдруг показалось, будто меня окунули в густой заварной крем.
Кена в «Навигации», похоже, хорошо знали. Когда он вошел, несколько неряшливых стариков кивнули ему. За стойкой стояла дама, должно быть хозяйка заведения. На одном ее бицепсе красовалась татуировка в виде змеи, обвившейся вокруг меча, а на другом – дева Мария и Иисус.
Она подала нам выпивку, и мы уселись на простой скамье. Кен достал из бумажника сложенный лист бумаги и дал его мне почитать.
Бомба упала на иракский дом
Семья спала
Но, слава богу, никого не ранило, не убило.
Никто не сгорел заживо,
Никого не разорвало на клочки бомбами-дочками,
отделившимися от бомбы-мамы
Никому не вырвало ноги из суставов
Никто не ослеп
Ничей ребенок не истек кровью
Ничей муж не задохнулся под обломками
Ничей малыш не захлебнулся собственной блевотиной
Ничья жена не умерла, скорчившись в углу комнаты
Ничья мать не закричала от ужаса и боли
Ведь это была не бомба, это был всего лишь снаряд
Ведь это была не война, это был всего лишь конфликт
Никого не ранило и никого не убило
Это были всего лишь потери среди мирных граждан.
Я сказал, что надо расставить знаки препинания и убрать повторы, а еще неплохо бы сопроводить стихотворение примечаниями. Но Кен возразил, что читатель не дурак и сам разберется.
Пока мы обсуждали стихотворение, старики с испитыми лицами что-то выкрикивали в наш адрес. Казалось, вид ручек и бумаги их возбудил.
Один завопил сиплым голосом:
– Ты чего там строчишь, Кен, завещание?
– Нет, стихотворение, Джек, – отозвался Кен.
Джек расхохотался и пропищал:
– Атас, ребята. Берегите свои жопы, у нас тут Оскар Уайльд завелся.
Лицо Кена помрачнело. Он исподлобья глянул на старика:
– Спроси мою бабу, гомик я или нет, а если ей не веришь, спроси мою подружку.
Смеялся весь паб. Но, подумал я, долго ли жена Кена, Гленда, будет пребывать в неведении о том, как ее муж в «Навигации» похвалялся любовницей? Когда дело доходит до слухов, Лестер превращается в деревушку с одной улицей.
Остаток вечера мы проговорили о женщинах. Кен сказал, что подружка из Ноттингема – не просто «увлечение». Он влюблен в нее уже четыре года.
– У меня слабое сердце. Если я упаду замертво на работе, кто ей скажет? И тогда она не придет на мои похороны, ведь так?
Вызвался стать посредником между Кеном и женщиной из Ноттингема и, в случае необходимости, сопровождать ее на похоронах Кена.
Кен повеселел:
– Если я могу сделать для тебя что-то подобное, дай только знать.
Ответил, что мои проблемы носят либо финансовый, либо духовный характер, но все равно поблагодарил его.
Вторник, 15 июля
Решил написать Королевскому смотрителю за лебедями.
Смотрителю за лебедями
Виндзорский замок
Виндзор
Апартаменты 4
Старый аккумуляторный завод
Крысиная верфь
Гранд-Юнион-канал
Лестер
15 июля 2003 г.
Уважаемый Смотритель за лебедями,
Пишу Вам по поводу банды лебедей, которая регулярно собирается на дорожке вдоль Гранд-Юнион-канала под окнами моей чердачной квартиры. Знаю, что скопление лебедей правильно называть СТАЕЙ, но поведение и поступки этих особей насквозь криминальны, поэтому слово «банда» здесь более уместно. Банда лебедей, возглавляемая крупным самцом, которого я зову сэр Гилгуд, постоянно запугивает прохожих, а также моих гостей.
Как всякий нормальный человек, я люблю дикую природу. И даже одно время работал в Министерстве по вопросам охраны окружающей среды старшим сотрудником по тритонам, однако я придерживаюсь мнения, что в кризисной ситуации предпочтение следует отдавать людям.
