Неизвестен Автор - Подборка из юмористического журнал Magazin 1996-97 годов
Во избежание недоразумений стоит заранее предупредить, что:
-- пицца -- это не пирожок с грибами, а пищевое колесо в натуральную величину с чем угодно. То, что подают под именем пиццы у нас -- ее зародыш, убитый задолго до рождения;
-- хот-дог -- это не сосиска в булочке, а СОСИСИЩЕ в БУЛИЩЕ;
-- если вас спросят, хотите ли вы малую водку или большую, отвечайте, что хотите четыре большие одновременно и в один стакан -- это примерно восемьдесят граммов.
Возвращаясь в гостиницу, полезно знать, что ее двери распахиваются автоматически при вашем приближении. На опыте многих соотечественников удалось установить, что двери распахиваются также и в том случае, если к ним:
а) подбежать; б) подкрасться; в) подползти; г) пятиться; д) прыгнуть на них с разбега.
Тетрадь пятая. Возвращение
Акклиматизация на родине проходит гораздо быстрее, чем на чужбине. Для этого посетите туалет (если найдете), получите багаж (если повезет) -- и вы сразу почувствуете себя как дома.
P.S. А все равно у нас лучше. Лучше -- и все тут.
Владимир ТУЧКОВ
АРТИЛЛЕРИСТЫ
Если танкистов мы не можем рассмотреть из-за их герметичного расположения во чреве грохочущей и смердящей машины, то о существовании артиллеристов мы можем только лишь догадываться. Ибо прилетающие из-за горизонта снаряды могут быть следствием чего угодно. Например, пожара на артиллерийском заводе. Никогда нельзя утверждать наверняка -- послано ли смертоносное приспособление человеческой рукой, сыграл ли тут решающую роль роковой случай или же все произошло по неисповедимой Господней воле. Но когда явление приобретает систематичность, то в наличии артиллеристов сомневаться не приходится. Однако и в этом случае нельзя быть уверенным в том, что эти гипотетические артиллеристы поставили перед собой цель уничтожения всего живого на территории, подвергаемой артобстрелу. Прежде всего необходимо взять чистый лист бумаги и начать отмечать на нем места разрывов снарядов и интервалы времени между ними. После чего следует постараться расшифровать полученную последовательность, которая вполне может оказаться неким тайным посланием, зашифрованным либо при помощи азбуки Морзе, либо каким-нибудь еще более изощренным способом. Тайное послание может передавать внедренный во вражеский стан разведчик, собравший бесценные сведения о дислокации неприятельских частей, численности воинов, количестве и типе вооружения, планах наступления, моральном климате. Вполне возможен случай бедственного положения артиллеристов, в результате чего они вынуждены повернуть пушки в сторону штаба своей дивизии. Но из-за ошибки в расчете траектории, обусловленной либо нетрезвостью командира либо дистрофичностью его организма, снаряды ложатся совсем в другом квадрате карты-десятиверстки. При этом текст послания может быть таким: "Мы тут как суки последний сухарь позавчера сожрали, а вы, козлы, тушенкой по три раз в день обжираетесь, мы вам, падлам, на голодное брюхо воевать не будем, сил нет снаряды таскать, но для вас, гадов, мы уж на совесть постараемся, потому что если вы, гондоны, не наладите нам человеческую жратву и трех медсестер, мы разнесем в щепки все ваше блядское гнездо, гниды вы поганые, кровососы херовы, чтобы вы своей поганой тушенкой подавились, чтобы она у вас их ушей полезла, уж мы вам жару поддадим! Капитан Петров". Однако наиболее вероятен другой вариант зашифрованного текста, связанный с тем, что пацифистские настроения наиболее ярко выражены и наиболее часто встречаются среди артиллеристов, которые, не видя ни лиц неприятелей, ни их мучительной смерти от прямого попадания снаряда, очень быстро теряют к боевым действиям всякий интерес. В этом случае, покумекав с полчасика над закономерностью разывов и пауз между ними, можно прочесть: "Ну вы, дурошлепы, не надоело еще дурью маяться?! Кончай войну на хер! Дуй к нам, у нас тут водяры навалом завезли! И бабы есть в соседней деревеньке! Пароль: "Дубровский", отзыв: "Сам только что из дупла". Хватит долбить пустоту, пора баб долбить! Пусть генералы ишачат, у них один хрен не стоит! В девять вечера, как темнеть начнет. Только музыку захватите, у нас батарейки сели. И гондонов, а то уже на исходе. С братским приветом. Коллектив батареи номер три образцовой отдельной дивизии атаманы Козалупы!" Странный народ артиллеристы. То ли они есть, то ли их нет. И если артиллеристы все-таки есть, то какие силы ими движут?
XXI век и человек
XXI век будет счастливей XX
Чем ближе XXI век, тем больше разной информации обнаруживается о веке XX. Открываются запасники, архивы, спецхраны. То, что еще вчера было государственной тайной, сегодня ею перестает быть. И оттого еще занимательней, еще разнообразней становится сама жизнь, и долгожданней грядущее столетие.
Мы публикуем лишь некоторые статистические данные, которые, на наш взгляд, еще ярче высветят то, что стало уже Историей. Итак, Век XX:
Революций произошло - 74
В России в том числе - 3
Военных переворотов было - 35815
В России в том числе - 0
Рубль девальвировался - 7 раз
Мода менялась - 4118 раз
На обувь в том числе - 2005 раз
Руководителей СССР сменилось - 7
Выкурено папирос было - 3.10000000000000000000
"Примы" (сигарет) в том числе - 5.1345678923478 штук
Потрачено денег - 6.12890000000000 у.е.
На такси в том числе - 73456000000012 рублей
Планет посещено - 1 (одна)
Пляжей посещено - 245 млн. кв. км
Рек повернуто - ни одной
В том числе сибирских - 2
На моторных лодках покаталось - 876 млн. человек
на весельных - 988 млн. человек
Бросился на амбразуру - 1
Иностранных разведчиков разоблачено - закрыт. информ.
Парашютов не раскрылось - не подсчитано
Слесарей вызвано - 23456178543 раз
В России в том числе - не подсчитано
Спето песен - 7.1200007800341
В том числе про "Варяг" - 7891501
Российских дум созвано - 5
Разогнано:
Дума - 1
Верховный Совет - 1
Поспорили - 15780015605 человек
На этом статистика обрывается. Но только пока. В следующих номерах журнала обещаем продолжить публикацию различных статистических данных по проблеме "XXI век и человек".
Будут опубликованы и различные мнения наших читателей.
Михаил ЖВАНЕЦКИЙ
Выбранное из опубликованного
Я, конечно, пишу странно. Я слышу себя, когда пишу. Лучше всего, если бы я все это прочел вам вслух.
Я не пишу рассказы, я описываю время и обстановку.
Нет, это не будет об Одессе, это будет рассказ о том месте, где пригоревшая пыльная степь сходится со свежим синим морем, рождая на стыке что-то особенное: то ли запах, то ли цвет, то ли смех, то ли музыку, то ли походку, то ли соленую рыбку, то ли сладкую ягодку, а может загорелых мужчин и женщин в коротких белых одеждах.
Худею я. Постоянно. Пока кто-то не продаст ставриды копченой, или камбалы жареной, или вина "Лидия", которым должен пахнуть настоящий мужчина.
-- Миша, уже есть шесть часов?
-- Нет, а что?
-- Ничего, мне нужно семь.
Что вы воруете с убытков -- воруйте с прибылей.
Мы не должны забывать, что мы собрались в этой стране не по своей воле. По своей воле мы бы, может быть, собрались в другом месте.
-- Скажите, в честь чего сегодня помидоры не рубль, а полтора? В честь чего?
-- В честь нашей встречи, мадам.
-- Остановись, Леня! Что делает эта бабка?
-- Она думает, что она перебегает дорогу. Я не буду тормозить.
-- У вас есть разбавитель?
-- Нету.
-- В бутылках.
-- Нету.
-- В плоских бутылках...
-- Нету!
-- У вас же был всегда!
-- Нету, я сказала!
-- Не надо кричать. Вы могли отделаться улыбкой.
-- Что ты знаешь! У него печень, почки, селезенка... Весь этот ливер он лечит уже шестой год.
Она не сдержала себя, открыла прелестный ротик и испортила прекрасную фигурку и дорогой купальник.
-- Поздравь меня. Я уже мама. Теперь ты мне сможешь позвонить.
По утрам я бегу, чтоб сохранить жизнь и доставить всем удовольствие. Мой бег не приводит к преодолению расстояния, ни к чему, кроме размышлений. Двадцать-двадцать пять минут по самым мерзким часам. Любая собака останавливается, чтоб отметить бегущего. Ни догнать, ни убежать. Проклиная своих и чужих, тех, кто открыл, что очередное издевательство над организмом приносит ему пользу.
Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве.
-- Почем слива сегодня?
-- Уже два.
-- Она ж была рубль?
-- Я и говорю: уже два.
Я счастлив, что я снова в Одессе, хотя я жизнью обязан Ленинграду, Москве, где я честный член "одеколона" -- то есть Одесской колонии в Москве. Я жил Одессой, кормился ею, писал для нее, и жаль, что полностью понять меня могли только здесь, где меня не было. И когда я летом хожу мимо одесских дач и из-за забора слышу свой голос, -- что может быть выше этой чести быть понятым еще при жизни.
