Адриан Моул и оружие массового поражения - Таунсенд Сьюзан Сью

– У меня тоже есть женщина, – ответил Кен, – в Ноттингеме живет, мы иногда встречаемся.

– Неужто, Кен? А я думал, что у тебя счастливый брак.

– Потому и счастливый, – кивнул Кен. – А Гленда ничего не знает, и переживать ей не из-за чего.

Мы втроем устроились на балконе.

– Правда, что лебеди не меняют партнеров? – спросила Георгина.

Благодаря своим обширным познаниям в лебедином вопросе я смог удовлетворить ее любопытство: пара лебедей остается вместе до тех пор, пока один из них не умрет.

Так, беседуя о превратностях любви, мы незаметно уделали две бутылки. Кен расчувствовался и объявил, что частенько задумывается, не рассказать ли жене про женщину из Ноттингема.

– Уверен, Гленда поймет.

Язык у него слегка заплетался.

Георгина настоятельно посоветовала ему держать рот на замке. Тут я спросил ее, что она сделает, если обнаружит, что я ей изменяю. Георгина по-мексикански сверкнула глазами:

– Отрежу тебе яйца!

Мы с Кеном смущенно заерзали на стульях.

В целом вечер прошел крайне приятно.

Когда мы проводили Кена, Георгина сказала:

– Хорошо, что кто-то о нас знает. Это придает как бы реальности нашим отношениям.

Спросил, что ее во мне привлекает, и она ответила:

– Твое доброе лицо, мягкий голос и завитки сзади на шее.

Немного расстроился. Я ждал, что она упомянет мои интеллект, эрудицию и остроумие.

Вторник, 10 июня

По-прежнему гадаю, Георгина живет со мной или нет. Похоже, она кочевая душа. Сегодня умчалась в Ньюкасл рекламировать на фоне моста Миллениум новый бюстгальтер, поддерживающий грудь.

Мистеру А. Моулу

Апартаменты 4

Старый аккумуляторный завод

Крысиная верфь

Гранд-Юнион-канал

Лестер

«Простите, я не понимаю»

Би-би-си

Дом радиовещания

Лондон

7 июня 2003 г.

Уважаемый мистер Моул,

Спасибо за добрые слова о передаче «Простите, вы о чем?». Правила «Морнингтона» были сформулированы задолго до того, как я пришли работать на эту передачу в качестве ассистента режиссера. Мне было очень неловко и даже страшновато спрашивать, в чем их суть, у руководителя программы мистера Хамфри Литтлтона, который иногда бывает довольно резким.

Очень надеюсь, Вы понимаете мою проблему.

Искренне Ваша

Джессика Виктория Стафорд.

Среда, 11 июня

Опоздал на работу. Бернард Хопкинс сказал так, чтобы слышал мистер Карлтон-Хейес:

– Опять припозднился, красавчик? Да ладно, ерунда. Я совсем не против вкалывать за тебя.

Все утро кипел от злости. Сильно подозреваю, что Бернард Хопкинс нацелился на мое место.

Четверг, 12 июня

Компьютеризованный холодильник «Смег», который я заказал несколько месяцев назад, наконец прибыл из Италии. Это действительно произведение искусства. Он показывает, какие продукты кончаются, а у каких просрочен срок годности.

Пятница, 13 июня

В 4 часа ночи холодильник разбудил меня и металлическим голосом сообщил, что у меня скисло молоко.

Вечером забрал Георгину из аэропорта Восточного Мидлендса. Она прилетела из Дублина, где проводила семинар для турфирмы на тему «Выездные мальчишники и девичники».

Поздно ночью мы отправились в магазин «АСДА», купили манго, шампанское, хлеб, сыр и средство для чистки унитаза.

Суббота, 14 июня

Сегодня утром обсуждали с Георгиной, как донести до Маргаритки, что нам известно о ребенке-призраке.

Решили вдвоем поехать в Биби-на-Уолде и дать ей возможность сказать правду. Однако, пока мы одевались, зазвонил телефон. Это был Умник.

– Адриан, у меня плохая новость. Боюсь, Маргаритка потеряла ребенка, это случилось в поездке.

Голос был ужасно печальный, и у меня не хватило духу вправить ему мозги. Вместо этого я сказал:

– Не переживай, ты еще осчастливишь ее кучей ребятишек, Умник.

Потом мы с Георгиной поехали в «Цветочный уголок» и купили для Маргаритки букет. Георгина строго указала цветочнице:

– Только, пожалуйста, не превращайте букет в блин.

К цветам я приложил открытку:

Дорогая Маргаритка, не хочется верить в то, что произошло. Как печально. С любовью, Адриан.

Воскресенье, 15 июня

День отца.

У сэра Гилгуда нынче самый настоящий День отца – сегодня утром мимо моего балкона проплыло семь лебедят.

– Страшны как смертный грех, – заметил я.

– В детстве я тоже была страшилищем, – отозвалась Георгина. – А в придачу Нетта требовала, чтобы мы сами вязали себе школьные джемперы с девизом «Не могу платить – не буду платить». Меня всегда вышвыривали из автобуса.

Я спросил, что это была за школа.

Частная школа под управлением анархистов, ответила Георгина.

Днем везу Георгину в Свинарники, чтобы представить ее родителям в новой роли – моей любовницы.

Сообщение от Гленна из Ирака:

Поздравляю с Днем отца, открыток в магазинах нет, магазинов тоже нет.

От Уильяма ничего.

Позволил Георгине сесть за руль, и она доставила нас в Свинарники. Водит она по-лихачески, но аккуратно.

– Раньше я терпеть не могла деревню и нервничала, когда ноги не ощущали асфальта. Но здесь мне очень даже нравится.

Под «здесь» она имела в виду пологие склоны Западного Лестершира и тенистые проселки, которыми мы ехали.

Мы вылезли из машины. Мама со Зверем тут же бросили работать и обернулись в нашу сторону, а тут и отец вышел из трейлера и тоже уставился на нас. Навстречу во весь опор уже несся Иван, он с разгону воткнулся в Георгину и перепачкал ее стильные камуфляжные штаны. Но Георгина, похоже, не обиделась.

Сначала она с трудом ковыляла по полю на каблуках, а потом скинула туфли и помчалась прямиком в распростертые объятия мамы.

Мама тут же утащила Георгину осматривать реконструированные свинарники, а я вручил отцу подарок – «Гольф для кошек» Алана Корена.[72] Вполне любопытная с виду книга – с котом, свистком и свастикой на обложке.

– Она очень занятная, – сказал я. – Обхохочешься.

Отец недовольно проворчал:

– Адриан, сколько раз тебе повторять, что мне не нужна вторая книга. У меня уже есть одна. После «Чайки по имени Джонатан Ливингстон» любая другая книга уже ни к чему.

Голос его дрогнул, так всегда бывает, когда речь заходит о Ливингстоне.

– Чайка Джонатан дошел до предела, Адриан. И это его убило.

Мы разрезали маленький пирог «День отца» от «Мистера Киплинга», который купили по дороге. Я пригласил к столу Зверя, но мама шепнула мне:

– Он сегодня немного не в себе, Адриан. Бедняга не знает, кто его отец.

Когда мы собрались уходить, мама опять зашептала мне на ухо:

– Она прелесть, Адриан. Постарайся ее не упустить. Разговаривай с ней побольше, говори, что она самая красивая на свете, дари ей цветы.

Понедельник, 16 июня

Отвез Георгину к лондонскому поезду. Она организует благотворительный обед для Королевского национального института помощи слепым.

Позвонил Гленн!

Я едва узнал его голос. Спросил, что там за хлопки на дальнем плане.

Он без всякого выражения ответил:

– Фейерверк, папа.

Потом спросил, видел ли я когда-нибудь мертвеца. Я ответил, что нет, не видел. Тогда Гленн проговорил:

– А я видел.

Последовала довольно долгая пауза. Мне так много хотелось сказать ему что я его люблю и прошу прощения за то, что бросил его, когда он был ребенком. Но вместо этого я сообщил, что послал им с Робби книги, так что пусть ждут посылку.

Он сказал:

– Честно говоря, папа, у нас здесь не так много времени на чтение, а я хотел попросить тебя кое о чем. Ты не мог бы сходить в магазин, где продаются армейские излишки, и купить мне и Робби две пары американских армейских ботинок «Атлама» вместо книг? Ты их сразу узнаешь – подошва похожа на плитку шоколада «Дэри милк». У меня девятый размер, у Робби – десятый. Просто когда мы стоим на броневиках, британские ботинки плавятся на жаре и разваливаются.

Пообещал завтра же купить.

Гленн сказал, что Робби выучил одно стихотворение наизусть. Я спросил, какое именно.