Без обмана 4 - Seva Soth
— Запомни это чувство. Вернись к нему в уместный момент и обернешься, — откуда взялась Амацу-но-Маэ? Макото-лис не чуял ее поблизости, не было миг назад нигде ее характерного старушечьего запаха. А ведь теперь-то с чутким носом он бы знакомую на другом конце леса в любой миг нашел.
«Как? Как мне стать снова человеком?» — попытался сказать Макото, но у него вышло только что-то похожее на чихание. Быть диким зверем ему не хотелось. Он… ох… забыл числа… долго… всегда ходил на двух ногах и перебираться на четыре лапы не собирался. Он человек!
— Да, ты человек. Очень хорошо, что ты это помнишь, малыш, — сенсей неведомым образом его поняла. — Многие забывают и остаются такими навсегда. Это не плохо. Быть лисой и жить в лесу по-своему хорошо. Просто. Не приходится задумываться о большем, чем лисице отмеряно природой и сучкой Инари.
Акира возмущенно фыркнула. Ей не понравилось плохое слово в адрес богини?
— Пофыркай мне еще тут, — пригрозила старая Маэ. — Ты ничего не знаешь, глупая младшая. А я как есть, так и говорю. Она была одной из равных и вдруг решила, что главнее, а остальные на спинку пали и брюшки ей подставили.
Макото легонько зарычал, ему не понравилось, что фокус внимания сместился от него на какую-то богиню.
— Не злись малыш, учись себя контролировать. Когда ты лис, эмоции проще и им легко поддаться. Запомните оба — чем дольше вы в шкуре человека, тем больше в вас остается человеческого. Начнете злоупотреблять лисьим обликом и людьми быть перестанете.
«Я останусь человеком насовсем!» — попытался сказать Макото и оказалось, что в лисьем теле ему ничуть не проще увернуться от посоха, приложившего прямо посередине спины.
— Ты в чем-то прав, малыш. Твоя сенсей также предпочитает человеческий облик. Но полностью отказаться от второго — это как сделать себя добровольно калекой. Ты знаешь дураков, какие по своему желанию отрезали себе руку или ногу? Нет? Ну и не уподобляйся им. Запомни. Одну ночь в месяце ты будешь выходить из дома на четырех ногах. В деревню, таскать кур. Именно это ведь и делают лисы? А ты, Акира-тян, научи его воровать птицу. Думала, твоя бабка не узнает, кто стащил цыпленка у сельского старосты?
Виноватый и пристыженный вид лисенку Акире давался замечательно. Но если уж Макото сумел рассмотреть актерскую фальшь, то что говорить о многоопытной Маэ?
— Ну кто так притворяется? Малыш, научи ее обманывать как следует. У тебя-то к этому делу талант.
«Наставница, а обернись и ты лисой», — мальчик уже привык, что все его намерения что-то сказать шаманка истолковывала верно по одной ей пока ведомым признакам. Наверняка позже и им научит. Старуха никогда не держала от ученика тайн по поводу тонкостей своего ремесла, хотя могла про что-то сказать, что время еще не пришло.
— Сам ты этого хотел, малыш…
Старая Маэ резко выпрямилась, разогнулла сгорбленную спину. Лицо ее как будто помолодело, морщины начали разглаживаться, но как следует рассмотреть главную, по ее словам, красавицу Японии мальчик-лис не успел — человека сменил ее второй облик. Лиса. Белая, как седые волосы старухи. Размером с тигра или медведя. Или так кажется от того, что он сам сейчас слишком мал? Оранжевые глаза кицунэ сияют изнутри потусторонним светом, как фонарики во время фестиваля огней.
Раз, два, три… семь… Попытка пересчитать хвосты наставницы закончилась полнейшим провалом. Их много, они постоянно в движении и мешают рассмотреть друг-друга. Но за семь Макото готов поручиться. А может ли быть девять? Вполне возможно. Я, сторонний наблюдатель, пытался вести подсчет вместе со своим альтер-эго, но также потерпел поражение. Это все равно, что зафиксировать в памяти количество волн в бушующем океане. Они ежесекундно меняются и перекрывают друг друга. Да и позволила собой полюбоваться Амацу-сенсей считанные секунды, вернувшись к человеческому облику, к внешности вечно всем недовольной властной старухи. А ведь переход человек-лиса в данном случае имел промежуточную форму — потрясающей красоты беловолосую женщину. И чего сенсей предпочитает выглядеть старой?
— Это чтобы всякие императоры не набивались в мужья, малыш, — снова ответила Амацу-сама на невысказанный вопрос. — От них сплошные проблемы. Как-нибудь позже я о своей сестрице поведаю, что решила было сделать всем лучше, давая советы императору, и оказалась окаменевшей.
Следующий безмолвный вопрос задала Акира. Странно, что Макото его понял. Но он всего лишь посмотрел маленькой лисичке в глаза и обо всем догадался. Та хотела спросить о других своих родственниках.
— Да, верно. Сейчас под этим небом живут две Маэ. Старая Амацу и ее старшая сестрица. Но нам с ней нет нужды общаться. Ты, Акира-тян, и ты, малыш, ее никогда и не встретите, наверное. А если вдруг увидите и поймете, что за лиса перед вами, улыбнитесь ей и скажите, что ее сестренка еще помнит вкус утреннего морского бриза на том корабле, каким мы с ней приплыли на архипелаг Ямато.
Рискну ли я сказать эту фразу, обращаясь к Ямаде Томо-сан? Пожалуй, нет. Хотя бы потому, что ни в чем не уверен.
— А сейчас давайте, бегите, играйтесь. Вы дети, вам самой сучкой Инари заповедано гоняться за чьим-нибудь хвостом, так побегайте по лесу друг за другом.
И снова мальчик понял без слов немой упрек, исходящий от его младшей подруги. Не нравилось той фамильярное обращение с именем богини, покровительствующей всем кицунэ.
— Вот запрут тебя в храме лет на сто, заставляя прислуживать в роли младшей жрицы, тогда поймёшь, кто был прав. Если есть у тебя хоть капля разума в твоей красивой рыжей голове, запомни, внучка. Держись подальше от храмов Инари и деткам свои заповедай, когда они у тебя будут.
Акира закрыла мордочку лапами и еще хвостом махнула. Очевидный признак смущения. Сейчас Макото хорошо привык к ее звериной мимике и читал эмоции не хуже, чем у любого человека, непривычного держать лицо. Это девочку-кицунэ упоминание будущих детей из равновесия выбило. Смешная.
Глава 26
Проснувшись раньше любимой, долго лежал без движения, пытаясь осмыслить сон. То, что Хидео-сан показывает мне правду, я уже принял. Но все-таки… огромная лисица, размером с
