Галич Александр - Александр Аркадьевич Галич
Люба(сквозь слезы). Это он… это он просил мне так сказать?
Дюжиков. Мы все так считаем!.. Ну, успокойтесь, пожалуйста… Уверяю вас, что не пройдет и полугода, как вы сами будете смеяться над этим своим увлечением! Поедете в Тамбов…
Люба. Куда?
Дюжиков. В Тамбов.
Люба. А зачем в Тамбов?
Дюжиков. Ну, знаете, это, по-моему, само собой разумеется!
Люба(встала, решительно вытерла слезы). Какая чепуха! Я не хочу ехать в Тамбов! Зачем я должна ехать в какой-то Тамбов?!
Дюжиков. А вы что же, рассчитываете остаться в Москве?
Люба. Нет. Мне давали путевку в Ишим, но я сначала не соглашалась, потому что думала… Теперь завтра же поеду оформляться.
Дюжиков. Ну, это совсем уже глупо! Чем Ишим лучше Тамбова?
Люба. Там есть нефть…
Дюжиков. Нефть? А зачем вам нефть?
Люба. Как — зачем? Я инженер-нефтяник! Честное слово, мне кажется, что я сплю и вижу все это во сне… До свидания… Извините, закатила истерику, как девчонка!
Дюжиков(ошеломленно). Стойте, стойте! Вы инженер-нефтяник?
Люба. Да.
Дюжиков. Вы не шутите?
Люба. Нет, конечно.
Дюжиков. И у вас есть диплом?
Люба(усмехнулась). Есть. Даже с отличием. Должна была в будущем году кончать, а подогнала и кончила в этом!
Дюжиков. У кого вы учились?
Люба. У профессора Старицкого.
Певица. Товарищ Кирпичников…
Дюжиков. Минуточку… Черт побери, действительно получается сплошная ерунда! Старик все напутал! Вы совершенно правы, зачем вам ехать в Тамбов! Стало быть, вы не давали еще пока согласия на Ишим?
Люба. Пока нет.
Дюжиков. В таком случае у меня к вам будет вполне конкретное деловое предложение… (Быстро вытащил из своего чемодана большую географическую карту, положил ее на стол, развернул.)
Люба(разглядывает карту). Что это?
Дюжиков. Заполярье. Помните, как у Некрасова:
Да, страшный край!
Оттуда прочь
Бежит и зверь лесной,
Когда стосуточная ночь
Нависнет над страной…
Страшно, правда? Но это, так сказать, дела давно минувших дней. А вот теперь глядите сюда. Вот — между Енисейским и Хатангским заливами находится полуостров Таймыр. Если вас будут уверять, что это самое гиблое место на земле, — не верьте! Конечно, это, может быть, и не Гагры, но я знаю не одну сотню людей, которые никогда в жизни не променяют этот край на какие-нибудь Гагры! Да оно и понятно! Стоит один только раз увидеть, чтобы навсегда влюбиться в эту тишину, в эту ночь, в северное сияние, в удивительный необъятный простор… А когда после этой самой пресловутой стосуточной ночи появляется солнце и видишь при белом свете все, что сделано тобою и твоими товарищами за эту самую стосуточную ночь, то, клянусь вам… Впрочем, об этом и не расскажешь! И только одна беда — мало людей! Вернее, людей много, да все не хватает. Вот, понимаете, нашли в районе реки Хатанги нефть. А специалистов — раз, два и обчелся… Простите, как вас зовут?
Люба. Люба.
Дюжиков. Люба? Мне сегодня везло на это имя… Так вот, Люба, надеюсь, вам ясно, к чему я клоню?
Люба. Ясно.
Пауза. Аккомпаниатор дочитал журнал, засунул его в карман пиджака, с огромным стуком захлопнул крышку рояля и встал.
Аккомпаниатор (холодно). Хватит!
Певица(испугалась). Что с вами, Леонид Михайлович?
Аккомпаниатор. Хватит! Из-за того, что у вас нет артистического самолюбия, я не желаю пропускать концертмейстерские занятия! Я ушел! Прощайте!
Певица. Подождите, Леонид Михайлович, подождите, я с вами! До свидания, товарищ Кирпичников.
Дюжиков. До свидания. Извините, что все так получилось…
Певица. Вы не виноваты… Но я хочу сказать вам, товарищ Кирпичников, что я к вам не поеду в Черноморск.
Дюжиков. Да?
Певица. Да. Теперь я знаю, куда я поеду. До свидания, товарищ Кирпичников. Леонид Михайлович, идемте!
Певица и Аккомпаниатор уходят. Дюжиков недоуменно посмотрел им вслед, усмехнулся.
Дюжиков. Странные люди… Так вот, Люба, что вы мне можете на все это сказать?
Люба. А что я должна вам сказать?
Дюжиков. Конечно, на ходу такие вопросы обычно не решаются, это я понимаю. Но вся беда в том, что завтра я должен улетать обратно. В управлении Геологоразведки моя заявка есть, так что с их стороны возражений не будет и все дело только за вами. Соглашайтесь, а? Даю вам слово — не пожалеете! Сегодня же вас оформят в отделе кадров, и вместе полетим! А?
Люба. Куда? В Черноморск?
Дюжиков. Да нет, я же с Таймыра!
Люба. А почему она…
Дюжиков(перебил). Недоразумение!.. Понимаете, Люба, для начала мы, скажем, законтрактуем вас всего на год, и если вам что-нибудь не понравится… хотя я совершенно убежден в том, что через год вы сами заболеете Таймыром, не хуже нас, грешных!
Люба(задумчиво). Так, значит, на Таймыр?
Дюжиков. Ага!
Люба(решительно тряхнула головой). Ну что же! Мне теперь все равно… А Таймыр — это даже заманчиво!
Дюжиков(недоверчиво). Вы согласны?
Люба. Согласна.
Дюжиков(после паузы). Знаете что, подумайте еще три минуты. Пусть вам потом не кажется, что я вам просто не дал опомниться. Я засекаю время…
Люба. Не надо. Я согласна.
Дюжиков. Слово?
Люба. Слово.
Дюжиков. Вашу руку!.. А может быть, вы все-таки подумаете?
Люба. Нет. Я решила уже.
Дюжиков. Вы молодчина! Я сразу понял, что вы настоящая молодчина! Недаром вас зовут Люба.
Люба(улыбнулась). Разве это какое-нибудь особое имя?
Дюжиков. Мне оно нравится…
Открывается дверь, и быстро входит очень взволнованная Дуня.
(Радостно.) А вот и еще одна Люба!
Дуня(гневно и торопливо). Происходит какое-то непонятное недоразумение…
Дюжиков. Что случилось?
Дуня. Скажите мне честно: я у вас была?
Дюжиков. Были.
Дуня. Вы говорили со мной?
Дюжиков. Говорил.
Дуня. Я так и знала! Нет, вы понимаете, какой вредный, пускается теперь на всякие хитрости, чтоб только заставить меня ехать с ним! А я не поеду! Все равно не поеду! Я так и сказала ему…
В дверь просовывается голова Дежурной.
