Стивен Ликок - Юмористические рассказы
Этот пролом сбоку? Ах, моя дорогая, я заметила, что вы обратили на него внимание. Нет, я не стану хвастаться тем, чего нет... Этот пролом не подлинный. Нам его сделал один мастер в Нью-Йорке, когда мы останавливались там на обратном пути. Не правда ли, превосходная работа? Видите ли, этот пролом должен создавать впечатление, что кто-то сбросил часы на пол, а потом топтал их ногами. Считается, что все настоящие "Саль волатили" обязательно побывали у кого-нибудь под ногами.
Конечно, в наших часах пролом - это только имитация, но, согласитесь, она исключительно хорошо сделана. Если нам бывает нужно сломать какую-нибудь из наших вещей, мы всегда обращаемся в небольшую мастерскую Ферруджи на Четвертой авеню. Там есть один замечательный человек. Он что угодно сломает...
Знаете, в тот день, когда мы решили проломить стенку часов, мы с Чарлзом специально отправились в мастерскую посмотреть, как это все произойдет. Он проделал это просто великолепно, правда, Чарлз? (Повышая голос.) Чарлз, ты помнишь этого мастера у Ферруджи, того самого, что ломал нам часы?.. Кажется, не слышит... Этот мастер - поистине знаток своего дела. Сначала он положил часы на пол, перевернул их набок, постоял, свирепо глядя на них, а потом стал ходить вокруг, бормоча все время что-то по-итальянски, словно ругал их. Затем он прыгнул на них обеими ногами... и с такой поразительной точностью...
Наш друг мистер Эпин Хайфен Смит - как известно, крупнейший специалист в этих вопросах - осматривал наши часы на прошлой неделе и сказал, что пролом сделан великолепно и его почти невозможно отличить от настоящей фрактуры... Еще он сказал, что было бы совсем хорошо, если бы мы бросили часы с четвертого этажа. Понимаете, итальянские дома в тринадцатом веке строили в четыре этажа... Это было в тринадцатом веке, Чарлз? Чарлз! Это был тринадцатый век? Я не ошибаюсь: это тогда выбрасывали из окон итальянские часы?.. Ах, в четырнадцатом? Спасибо, дорогой! Я почему-то всегда путаюсь в хронологии.
Безусловно, если коллекционируешь антикварные вещи, обязательно надо разбираться в хронологии, иначе наделаешь массу глупейших ошибок. Вот на днях я попала в неловкое положение: отнесла ложку к двенадцатому веку, а на самом деле она принадлежала к одиннадцатому с половиной. Конечно, хозяйка ложки (она их коллекционирует) была страшно огорчена. Видите ли, ложки двенадцатого века не представляют никакого интереса. Все великие итальянские мастера ложек жили раньше одиннадцатого века - или я что-то перепутала? Во всяком случае, до этого времени, дорогая, ложки изготовлялись только для того, чтобы ими есть, а потом великий мастер... Чарлз как звали этого великого итальянского мастера ложек? Ложкучи! Ну да, как же я могла забыть! Так вот, Ложкучи начал делать ложки, которыми нельзя было есть. Вот тогда-то вокруг них и начался ажиотаж...
Взгляните на эту стеклянную витрину. Не правда ли, интересные в ней вещички? Боюсь, без лупы вы не сможете их хорошенько рассмотреть. Вот, возьмите. Это автографы. Они все наклеены и взяты в рамку. Некоторые совершенно бесподобны. Это подпись королевы Елизаветы. Конечно, если не знать заранее, ее трудно отличить от других. Хотя, если вглядеться как следует, можно разобрать заглавную букву Е. Или нет, пожалуй, это почерк Петра Великого. Настоящие автографы всегда очень трудно разбирать, но у Чарлза есть к ним ключ...
В Хайгете у нас есть один знакомый, который отыскивает для нас автографы где только может и потом обязательно объясняет, кому они принадлежат. Вот Наполеон! Даже трудно представить себе, что перед вами его собственноручная подпись... Ах, нет, простите, это не Наполеон, а Ф.Т.Барнум* - кажется, он был одним из маршалов Наполеона?.. Чарлз! Ф.Т.Барнум был маршалом Наполеона?.. Ах, его личным секретарем! Ну да, да, конечно... Но я совсем забыла про чай. Знаете, я так увлечена моими антикварными вещами, что забываю обо всем на свете. Пойдемте же в гостиную, я угощу вас чашкой чая. Минуточку, дорогая! Взгляните сначала на этот чайник. О нет, не на этот. Это просто чайник для заварки. На него нечего смотреть! Мы купили его в Нью-Йорке у Хофани, чтобы заваривать чай. Разумеется, он из чистого серебра и все такое прочее, но даже Хофани чистосердечно признался, что чайник сделан в Америке и, вероятно, не больше года назад или что-нибудь около этого. К тому же до нас им никто не пользовался. Впрочем, Хофани не мог поручиться за это.
______________
* Ф.Т.Барнум (1810 - 1891) - хозяин одного из американских цирков.
Но позвольте налить вам чаю, а потом, прошу вас, взгляните на чайник, что на полке рядом с вами. Ну разве не прелесть? Ах, не поправляйте, он все равно не будет стоять. Да, это один из признаков. Именно потому-то мы и уверены, что купили настоящий "Сваатсмахер". Чайники этой марки никогда не стоят.
Где я его купила? Здесь? Что вы - разве здесь можно купить что-нибудь стоящее! Мы отыскали его в маленьком погребке в... Как называлось это местечко в Голландии? Чарлз, как назывался тот городок в Голландии, где мы заходили в винный погребок? Что? Что? Ах, да, конечно, Холландадам.
Эти голландские названия всегда так живописны, правда? Вы бывали там? Нет? Ну, это просто очаровательное местечко. Сплошь крохотные вонючие лавчонки, которые полны восхитительных вещей: все старинные и ни одной целой. Хозяин вам гарантирует, что в его лавке нет ни одного предмета, который не был бы приведен в негодность по крайней мере сто лет назад... Вот этикетка. Она написана по-голландски... Чайникейт - по-моему, по-голландски это чайник; слоумэн - это значит сломан; сортэ экстро... Чарлз, что значит по-голландски сортэ? Этикетка на чайнике - сортэ экстро? Высший сорт! Да, конечно...
Хорошо ли в нем заваривается чай? О, я думаю, чай в нем должен быть бесподобный - только чайник течет. Это один из признаков, подтверждающих подлинность вещи. Когда речь идет о чайнике этой марки, знатоки прежде всего проверяют, течет ли он. Если не течет, то это почти наверняка подделка, не старше двадцати лет. Серебро? О нет, что вы! Настоящие "Сваатсмахеры" делались только из олова и оковывались железными обручами, снятыми с бочек для джина. Сейчас пытаются имитировать эти чайники, делая их из серебра, но ничего не получается. Дело в том, что серебро не тускнеет.
Это обычная история с антикварными вещами. Они слишком быстро ржавеют и разваливаются, чтобы их можно было подделать. У меня есть старинный рог для вина. Сейчас покажу... Это девятый век, Чарлз?.. Внутри он весь покрыт красивейшей зеленой слизью, которую абсолютно невозможно воспроизвести. Говорят, что это совершенно исключено. Я носила его к Сквизио - есть такой итальянский магазин в Лондоне. Там крупнейшие специалисты по рогам. Они могут точно назвать век и даже породу коровы. Так вот, они сказали мне, что пытались искусственно создать такую необыкновенно красивую гниль, но им это не удалось. Очень опытный специалист по рогам определил, что этот рог, по всей вероятности, снят с коровы, пролежавшей в земле не менее пятидесяти лет. Вот это-то, знаете, и придает вещи ценность. Мы спросили его, сколько времени корова должна пролежать в земле, чтобы представлять интерес для антиквара, и он сказал, что на этот вопрос трудно дать точный ответ, но, во всяком случае, несколько десятков лет...
Вот что мы узнали в Лондоне. Но чайник мы, разумеется, купили не в Лондоне. Лондон в этом отношении никуда не годится - так же безнадежен, как и Нью-Йорк. Там просто невозможно купить что-нибудь стоящее. Мы выискиваем старинные вещи всюду, где только можно, часто в самых захолустных местечках.
Эту маленькую скамеечку для ног мы нашли в коровнике в Лох-Эберлохерти. Фермер пользовался ею при дойке коров. А эти два табурета - разве не прелесть? Правда, иметь два одинаковых стула в одной комнате - дурной тон, но эти так восхитительны... Они стояли в крохотном кабачке в Гэлвее. Мы купили их у очаровательного старика ирландца. Он сам признался, что не имеет ни малейшего представления, сколько им лет. Он сказал, что, может быть, их сделали в пятнадцатом веке, а может быть, и нет... Да, кстати, я только что получила от Джейн (от моей сестры Джейн, вы с нею знакомы) письмо, которое страшно взволновало меня. В одной деревушке в Бретани ей попался стол, который, как ей кажется, вполне подойдет для нашей комнаты, где играют в карты. Она пишет, что он совершенно не похож на остальную мебель в этой комнате и, безусловно, не предназначается для игры в карты. Но лучше я прочитаю, что она пишет. Вот это место:
"...необыкновенно миленький столик. Вначале у него, наверное, было четыре ножки, но сейчас их две. Мне объяснили, что это удивительная находка. Большинство знатоков вынуждено довольствоваться одной. Мне сказали также, что его можно прислонить к стене или подвесить на серебряной цепочке к потолку. В крышке стола не хватает одной доски, но меня уверили, что это ничего не значит, потому что даже в самых лучших экземплярах, сделанных в Бретани, обязательно не хватает по крайней мере одной доски".
