Алексей Смирнов - ПРОЩАНИЕ С ГЕРБАЛАЕВЫМ
– Скажи ему! - орал он, имея в виду стюарда.
Взбешенный стюард завис над нами.
– This mister wants vodka, - сообщил я грозно.
Стюард отрицательно покачал головой.
– You'll have great troubles, - завел я прежнюю песенку, полюбившуюся с Нью-Йорка.
Белобрысый авиафинн побагровел и, грозя пальцем, потребовал от меня объяснить мистеру, что это не ресторан, а самолет.
Хусинский бушевал, но ответом ему было ледяное презрение.
Мне тоже отчаянно хотелось пить - чего угодно, хоть колы. Я встал и поплелся в служебный отсек. Там никого не оказалось, зато стоял шкаф с маленькими алкогольными бутылочками. Я быстро отворил его и стал распихивать бутылочки по карманам.
За мной выстроилась очередь.
Меня похлопали по спине. Старенький волк-тим, откровенный ветеран многих войн, доброжелательно включил меня в эстафету поколений. Орденские планки соседствовали у него с гербалаевской символикой.
– И вон ту бутылочку возьми, - шептал он. - И вон ту…
Между тем в иллюминаторах начинало светлеть, мы догоняли солнце. Видя, что часа через три случится Пулково, я сумрачно понимал, что уже не скрою туристических подвигов, написанных на моем лице.
Денег практически не осталось.
Томясь в ожидании скорого рейса на Питер в аэропорту Хельсинки, я побрел в бар. Наскреб на рюмку чего-то - как мне показалось. Выяснилось, что не хватает одной марки.
– Деньги - это всего лишь деньги, - заметил на каком-то языке добродушный бармен. И налил, что я просил. Я никогда не забуду этого милостивого самаритянина.
Питер встретил тучами, которые сгущались в прямом и переносном смысле.
Окружающая действительность показалась резиновой, готовой отразить любой натиск заокеанского коммерческого опыта.
Жена встречала меня возле дома, на автобусной остановке.
Вывалившись из автобуса, я, желая ее приободрить, с напускным восторгом похлопал себя по сумке:
– Вот наши деньги!
– Денег дали? - просияла супруга.
– Нет, - я посуровел лицом. - Я говорю про записи, которые я сделал.
Жена потом клялась, что в тот момент перед ней нарисовалась вся наша скорбная будущность, в подробностях.
Эпизод 21: Противостояние Церквей
Высшие Гербалаевы делали все, чтобы низшим Гербалаевым было легко работать.
Устроили шоу на олимпийском стадионе, объяснили тонкости мастерства, снабдили новой продукцией, показали Хулио Иглессиаса.
Не в коня корм.
Что до меня, мне показалось, что орудовать стало даже труднее. Особенно плохо шла вербовка. Американские фотографии с демонстрацией зарубежных пряников не помогали. "Это вы, вы - другое дело, вам легко", - вздыхали безработные.
На просьбу объяснить, почему я другое дело и в чем эта легкость, они отмалчивались.
Те же работники, что уже ходили подо мной, вконец распоясались. Воспользовавшись моим дурным либерализмом, они стали таскать меня ко всем потенциальным клиентам и агентам - продавали меня, как я сам продавал своего спонсора Валеру, который к тому времени сильно сдал и ходил с битой похмельной мордой.
Высшие Гербалаевы предоставили нам еще один шанс.
Этим шансом сделалось официальное "открытие России" для Гербалаевых.
Тут надо кое-что объяснить. Верховные Гербалаевы создают для каждой страны, в которой их деятельность официально зарегистрирована, специальные продуктовые наборы. Из каких они при этом исходят соображений - неясно. Уверяют, что учитывают климатические и этнические особенности, но мне всегда хотелось сказать на это "прикрой один глаз". Русского продукта еще не существовало, мы работали с продукцией для США и Израиля. Очень редко, случайно, попадались английские и немецкие наборы.
Так вот: весной 1995 года Россия сделалась очередным бриллиантом в дьявольской короне. Во-первых, был изготовлен "русский продукт". Он мало чем отличался от американской версии. Во-вторых, появились "официальные представительства" - те же склады, получившие теперь право пересылать в Лос-Анджелес сведения о баллах, которые начисляются за выкуп продукции. Баллы эти называются объемными очками, или volume points, или просто вольюмами.
Рядовых Гербалаевых заверили, что уж теперь-то все налоговые вопросы решены и бояться совершенно нечего. Мол, все налоги автоматически взимаются на таможне и "гасятся по закону о взаимозачетах с Америкой". Меня мучило подозрение, что это дикая чушь. Но тогда все было можно, и это тоже было можно.
Конечно, Гербалаевы не были бы Гербалаевыми, не попытайся они извлечь из церемонии открытия максимального профита. И вот они сняли под вальпургиев шабаш дворец спорта "Юбилейный", посулив незабываемое зрелище, телемост с Марком Хьюзом и бесплатное угощение от компании.
По странному стечению обстоятельств шабаш совпал с православной Пасхой.
Более того: дворец спорта "Юбилейный" находится прямо напротив Владимирского собора. Противостояние началось.
Оно заслуживает освещения в отдельном эпизоде.
Эпизод 22: Воистину аншлаг
Чтобы описать торжественную прописку Гербалаевых в нашем отечестве, уместно процитировать описание праздника из "Бесов".
"«…»и так как никто не мог представить, что это такое, то и возбуждала она ("кадриль литературы" - АС) непомерное любопытство. Опаснее ничего не могло быть для успеха, и - каково же было разочарование!
Отворились боковые двери «…», и вдруг появилось несколько масок. Публика с жадностью их обступила. Весь буфет до последнего человека разом ввалился в залу. Маски расположились танцевать".
Никакая отмороженная "Алиса", никакие заморские рокеры еще не собирали такого аншлага. Выставили орду ошеломленных милиционеров. Знаковый (увешанный знаками) люд все притекал; ведя под ручку двух барышень и ослепительно улыбаясь, важно прошествовал Эдик Ланда; Валера Гаврилихин весь дергался, как паяц, и порывался протиснуться поближе к заграждению. Все ненатурально обнимались, как будто не виделись сто лет и не хотели видеться следующие сто.
Гербалаевых теснила огромная толпа мирян, желавших убедиться в существовании официального Гербалаева. Заграждения гнулись, милиция отступала.
Владимирский собор, готовый к Пасхе, замкнулся в золоченых луковицах. Он явно проигрывал "Юбилейному" в массовости.
Одного не учли: одно дело - согнать в Атланту кровно заинтересованных со всего мира и напустить на них коммерческих тигров. Совсем другое - держать целый спортивный стадион кустарными силами, накачивая кого попало.
Зал был полон.
На сцене нарисовались отечественные породистые Гербалаевы-миллионщики: супруги Лана Гольденбланк и Олег Нешто. Не придумав ничего лучшего, они затеяли очередную презентацию.
– Все с удивительными результатами - на сцену! - звонко крикнула Лана.
Многие зрители вскочили с мест, чтобы лучше видеть.
Виктор Певзнер бежал первым, с нарочитым юмором работая локтями: чух-чух. Он приосанился и в который раз рассказал, как его вырезали автогеном из автомобиля. С каждым разом он все сильнее воодушевлялся, припоминая новые подробности.
Голос Певзнера, однако, терялся в насторожившемся колизее.
Презентация продолжалась часа полтора, так что осатанела не только публика, но и многие Гербалаевы. Вдруг включились составные экраны и стали показывать масонский знак Гербалаевых всех стран: вращающийся трилистник. Левый листок означает маркетинг-план, правый - продукт, а средний, самый длинный - личный рост самого Гербалаева.
– А что это там у нас крутится? - завизжала Лана.
Крутилось долго. По дворцу спорта бродили внеземные бабушки с угощением от Гербалаева. Угощали двумя маленькими сосисками с кетчупом, на бумажной тарелочке, и то не всем хватило. Народ валом повалил с трибун, когда вдруг на экранах нарисовался Марк Хьюз и объявил, что главный отечественный Гербалаев Андрей Маленкович ведет репортаж прямо с Красной площади.
И действительно: взволнованный Маленкович, подпираемый Кремлем, объявил открытым Гербалаева Всея Руси.
Тут его снова сменил Марк Хьюз, который шествовал к месту еще одной, уже американской, презентации. Сам по себе проход Хьюза считался у Гербалаева событием искусства и культуры; в его шагах усматривалась колдовская пластика, неимоверно облегчающая продажи и вербовки. Однако гостям было давно наплевать и на походку Хьюза, и на всех Гербалаевых. Уходили целыми секторами.
Я толкнул локтем своего верного работника, Рому Ефимова.
– Хлопай начальнику! - велел я.
Рома стоял и послушно хлопал изображению, как заведенный. До встречи с Гербалаевым Рома собирался работать в милиции.
Многие Гербалаевы тоже отчаянно хлопали под гербалаевский гимн, "Simply the Best" Тины Тернер, пытаясь завести рассерженное население. Но остановить процесс было уже нельзя. Зал разламывался на куски. Гербалаевы тоже образовывали кучки, выпадая из-под влияния сауроновского кольца.
