Роальд Даль - Как вам будет угодно, пастор!
— Вроде не видал.
— То-то и оно. А теперь слушайте меня. Есть одна мыслишка. Он же нам сам сказал, что ему надобятся одни только ножки. Так ведь? Вот и давайте по-быстрому спилим их прямо сейчас, пока он не вернулся. Тогда уж эта штука точно в машину войдет. И его от хлопот избавим, не придется ему самому спиливать ножки, когда домой приедет. Ну, как, мистер Рамминс? — плоское туповатое лицо Клода так и сияло от гордости.
— А что, неплохо придумано, — промолвил Рамминс, уставившись на комод. — Прямо-таки дьявольски здорово придумано. Тогда за работу, некогда прохлаждаться. Выносите-ка с Бертом его во двор, а я пошел за пилой. Только ящики сначала выньте.
В считанные минуты Клод и Берт вытащили комод и водрузили его посреди двора вверх ножками прямо в грязь, на куриный помет и коровьи лепехи. Вдалеке, в середине поля виднелась маленькая черная фигурка, двигавшаяся в сторону дороги.
Какое-то время они молча наблюдали. Фигурка вела себя довольно забавно. Время от времени она пускалась рысью, потом ни с того ни с сего подпрыгивала, взбрыкивая ногами, а то вдруг с лугов до них, если им не померещилось, долетели обрывки веселой песенки.
— Ей-богу, он чокнутый, — заметил Клод, а Берт загадочно ухмыльнулся, вращая своим мутным глазом.
Из сарая с большой пилой в руках вышел вразвалку Рамминс, коротконогий и приземистый. Клод взял у него пилу и принялся за работу.
— Гляди, у самого донышка спиливай, — посоветовал Рамминс. — Они ему для другого столика нужны, помнишь?
Дерево было плотное и очень сухое; Клод поднажал, и из-под зубьев пилы брызнула тонкая красная пыль и мягко осела на землю. Ножки отлетали одна за другой, и когда была спилена последняя, Берт нагнулся и аккуратно выстроил их в рядок.
Клод отступил на шаг, чтобы полюбоваться плодами своих трудов. Наступило молчание.
— Вот я вас еще о чем спрошу, мистер Рамминс, — медленно проговорил Клод. — Ну, а теперь вы сможете втиснуть эту махину в багажник?
— Только в фургон.
— Верно! — воскликнул Клод. — А у пасторов, известное дело, фургоны не водятся. Какие у них машины? Паршивенький «Моррис» или «Остин», и то двухместный.
— Ему нужны ножки, — сказал Рамминс. — Если остальное не влезет, может и не брать. На что тут жаловаться? Ножки же он получит.
— Вы же знаете их породу, мистер Рамминс, — терпеливо втолковывал Клод. — Сами понимаете, если он все, до последней щепочки, не засунет в машину, он начнет цену сбивать. Уж будьте уверены, когда дело доходит до наличных, священники вовсе не такие простофили. А этот старикашка тем более. Так давайте отдадим ему все его дрова, и дело с концом. Где у вас топор?
— А что, пожалуй, верно, — сказал Рамминс. — Берт, тащи сюда топор.
Берт пошел в сарай, вынес огромный колун и вручил его Клоду. Тот поплевал на ладони, потер руки, а затем, высоко занося колун, яростно набросился на обезножевший комод.
Работа оказалась нелегкая, прошло пять минут, пока наконец он раскромсал корпус на куски.
— Одно вам скажу, — Клод выпрямился, отирая со лба пот. — Что там пастор ни говори, а плотник тут сработал на славу.
— В самый раз успели! — воскликнул Рамминс. — Вот он приехал!
