Борис Мирский - Сатирическая история от Рюрика до Революции
Ярослав Мудрый
До Ярослава княжил брат его Святополк. По обычаю своего времени Святополк начал с убийства братьев, желая заслужить уважение народа.
Но ему не повезло! Потому ли, что он перехватил меру, убив слишком много братьев; потому ли, что убийство брата перестало быть оригинальным и вышло из моды, но Святополк уважения не снискал, а наоборот, его прозвали окаянным.
Единственный брат, оставшийся в живых, Ярослав, прогнал с престола Святополка и сам стал княжить.
Ярослав имел некоторую склонность к крамоле. Женил сына на француженке. Дочь выдал за венгра. С инородцами не расставался.
Кончил он тем, что сочинил законы, которые собрал и напечатал в губернской типографии под названием «Русская Правда».
Министров юстиции тогда еще не было, и судьи имели полную возможность судить по существующим законам. Но судьи были истинные патриоты. Они поняли, какой вред могут принести патриотическим идеям писанные законы, и за небольшое вознаграждение они стали показывать, как можно обходить законы.
Один из судей, Шемяка, впоследствии на этом составил себе имя и сделался родоначальником целого поколения шемякинцев.
Когда «Русской Правде» исполнилось 1000 лет, большая группа юристов отпраздновала с помпой тысячелетие обхода писанных законов.
Пред смертью Ярослав учредил дошедшее до нас и столь популярное теперь Удельное ведомство. За это он был прозван Мудрым.
Владимир Мономах
Лишь только сошел в могилу Ярослав Мудрый, как истребленные печенеги под видом половцев начали совершать набеги на русскую землю. В Киеве на столе сидел Всеволод I, который, как все Всеволоды, никаким умом и талантами не отличался. Киевляне давно уже хотели снять Всеволода со стола и посадить на стул, но не сделали это из уважения к его сыну Владимиру Мономаху.
Владимир Мономах носил постоянно тяжелую мохнатую шапку, которой нагонял страх на врагов. При словах «шапка Мономаха» самые закоренелые половцы бледнели и бросались бежать.
Князья в это время не переставали ссориться. Был один князь Василько, который не хотел ссориться ни с кем, и это страшно возмутило князей.
– Это не по-товарищески! – с негодованием говорили князья – Все ссорятся, а он один не хочет ссориться. – Белоручка! Лентяй! От ссоры отлынивает!
Один из князей, Давид, не вытерпел и, пригласив к себе в гости Василька, выколол ему глаза.
– Теперь ступай! – сказал Давид, отпуская Василько. – Да не поминай лихом! Кто старое помянет, тому глаз вон…
Василько стал близоруким и всю жизнь потом носил очки.
Узнав про это, Владимир Мономах пришел в страшный гнев и приказал отнять у Давида его удел. Оставшись нищим, Давид открыл ресторан, известный и доныне под названием «Давидка».
Между тем Всеволод Первый, несмотря на свою бездарность и неумение княжить, умер. На киевский стол сел Святополк Второй. Несколько лет пришлось снова Владимиру Мономаху сидеть на стуле и ждать, пока новый великий князь ляжет на стол. Когда это случилось, Владимир Мономах начал княжить в Киеве.
Любимым занятием князя было бить половцев и поучать делать добро. Однажды он разбил половецкое войско и взял в плен князя их Бедлюза. Владимир сказал ему:
– Почему вы не учите своих детей быть милосердными, честными и не проливать крови?
И велел разрубить Бедлюза на части.
Других пленников, поучив добродетели, Владимир Мономах также приказал рассечь на куски.
Он же является продолжателем законодательной работы Ярослава Мудрого, причем он внес в «Русскую Правду» много изменений.
Главнейшие изменения были следующие:
1) За убийство из мести был установлен штраф.
Но штраф был до того ничтожный, что самый бедный человек, лишенный возможности ежедневно обедать, мог позволить себе дважды в день совершить убийство из мести.
2) Убийство пойманного вора не считалось убийством, но ворам закон запрещал попадаться, и воры никогда не обходили закон.
Проценты можно было взимать не больше ста, т. е. приблизительно вдвое меньше, чем взимали потом в нынешних банкирских конторах.
Уличенный в игре на бирже или в имении онкольного счета подвергался потоку и разграблению – древнему правительственному и банкирскому способу наказания преступника.
Владимир Мономах не был чужд и литературы. Пред смертью он написал «Поучение своим детям». В поучении он сначала рассказывает о своих подвигах.
«Был, – пишет он, – на коне и под конем. На коне хорошо, а под конем плохо. Медведь однажды прокусил мое седло, от чего оно тут же в страшных мучениях скончалось, не оставив потомства. 83 раза меня бодал лось и метал на рогах буйвол. Живите поэтому, дети, в мире и любви».
Дальше Владимир Мономах поучает детей:
«Не забывайте убогих, сирот, вдов»!
Дети Мономаховы, послушные отцу, всю жизнь не забывали вдовиц.
И прочие
После Владимира Мономаха князья забастовали.
– Не хотим быть талантливыми! – заявили князья. – Слава Богу, не иноземцы.
Когда какой-нибудь князь начинал проявлять признаки даровитости, остальные князья объявляли его штрейкбрехером и подсылали к нему убийц. Так был убит обвиненный в талантливости Андрей Боголюбский. Впоследствии оказалось, что произошла судебная ошибка. Слухи о талантливости Андрея Боголюбского были сильно преувеличены. Этот князь был более себялюбив, чем храбр, и стремился больше к завоеванию своих народов, чем чужих. С чужими народами он часто обращался по-человечески, в особенности с теми, которых ему не удалось завоевать. Со своими же народами он не церемонился, что его нынешние потомки Петр и Павел Долгорукие, принадлежа к конституционной партии, тщательно скрывают.
Остальные князья, а с каждым годом их становилось все больше и больше, проводили время в ссоре друг с другом и в придумывании себе приятных сердцу кличек.
Один называл себя «Храбрым»; другой – «Удалым»; третий – «Отчаянным»; четвертый – «Бесстрашным»; пятый – «Богатырем» и т. д.
Народ не мешал князьям ссориться, так рассуждая:
– Чем больше князья будут заняты ссорами, тем меньше будут заниматься нашими делами.
Тогда еще не существовала пословица «паны дерутся, а у хлопцев чубы трещат».
Чубы трещали у ссорившихся князей. Суздальские князья трепали чубы владимирским князьям; владимирские – суздальским. Киевские князья трепали чубы и тем, и другим, и, в свою очередь, подставляли чубы новгородским князьям.
Ростовские князья долгое время ходили без работы, но потом присоединились к суздальским князьям, вместе с ними трепали чужие чубы или давали трепать свои.
Много князей от чуботрепания за весьма короткое время облысели, как колено, и сделались родоначальниками балетоманов и вообще мышиных жеребчиков.
Не мешал также народ князьям называться «Удалыми» и «Бесстрашными».
– Пусть называются! – говорил, улыбаясь, народ. И добавлял добродушно: – Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не рубило головы.
Самая крупная ссора произошла между Торжком и Новгородом из-за Макарьевской ярмарки.
Торжок, славящийся своею обувью, ни за что не хотел приезжать на ярмарку.
– Если ты ходишь без сапог, – говорил Торжок, – то и приезжай ко мне! Обую. А таскать свой товар к тебе не стану. Сапоги вещь нежная и самолюбивая. Принесешь деньги, возьмешь сапоги.
Но Новгород ни за что не сдавался.
– При мне, – говорил он, – деньги, при тебе товар. Хочешь получить деньги, потрудись ко мне на ярмарку.
Сторону сапог приняли князья Ярослав и Юрий, а за Новгород вступился Мстислав Удалой.
Понятно, что раз вмешались князья, война стала неизбежной.
Макарьевская ярмарка одержала верх над сапогами в обратила их в бегство. Князь Юрий, ставший грудью за сапоги, еле спасся в одной рубашке. Торжок смирился и в знак покорности стал величать Новгород «господином». Потом это вошло в обычай и все, обращаясь к Новгороду, говорили:
– Господин Великий Новгород!
И на простой, и на заказной корреспонденции Новгороду писали на конверте: «ЕВБ. Господину Великому Новгороду». После чего следовали наименования улицы и дома.
Князей с «именами» у новгородцев не было, и в историю пришлось принимать всех.
Вече
Существует легенда, что Новгород управлялся вечем. По словам легенды, к слову сказать, ни на чем не основанной, управление происходило так.
Посреди города на площади висел колокол. Когда у новгородцев появлялось желание посчитать друг другу ребра и зубы, они приходили на площадь и принимались звонить в колокол.
Моментально площадь покрывалась народом. Ремесленники, купцы, приказные, даже женщины и дети бежали на площадь с криками:
– Кого бить?
Вмиг начиналась всеобщая, прямая, равная, тайная и явная потасовка.
Когда драка переходила в поножовщину, князь высылал своих людей и разнимал дерущихся.
При этом очень часто, говорит легенда, доставалось самому князю.
