Михаил Задорнов - Энциклопедия всенародной глупости

©

Во французском Диснейленде вечерами, когда темнеет, по «большаку» обычно проходит парад мультяшных персонажей. Неподалёку стоят русская женщина-туристка лет сорока и её дочка не старше десяти. Мама с восторженностью старшего поколения, у которого в советском детстве не было ни жвачки, ни конструктора «Лего», ни Барби, ни киндер-сюрпризов и которое до сих пор не отличает Бэтмена от архангела Гавриила, то и дело восклицала: «Смотри, дочка, какая красота! Какие большие светящиеся игрушки! Я никогда не видела таких…»

Дочка поначалу от всплесков маминого восторга хмурилась и кривилась, наконец не выдержала, взглянула на маму, как олигарх на мелкого рыночного киоскёра, и пристыдила:

– Кончай пузыриться, мама… Гей-парад веселее!

©

Израиль. Новый год. Все русские по дорогам пьяные: кто ходит, кто лежит… Один пытается ключом попасть в замок машины. В бампер тычет, в стекло, в днище… К нему подходит полицейский и спрашивает:

– Вы собираетесь ехать в таком виде?

– А вы что думали, я в таком виде пешком пойду?

©

Дело было в Германии, в небольшом пригороде. Два мужика, переехавшие из России поволжские немцы, решили немного выпить и пошли в гараж. Ну посидели, ну выпили… Стало скучно. А в гараже в уголке стоял старый спиннинг, привезённый ещё из России. Он-то и попался первым им на глаза. Незамедлительно решили порыбачить, благо недалеко была небольшая речка.

На улице темень, все спят уже. Мужики, конечно, забрасывали спиннинг от всей души. Середину речки было плохо видно, а попасть на середину очень хотелось. Но надо сказать, что последний раз они этим спиннингом ловили щук в реке Тобол. Не Волга, конечно, но раз в десять шире этого немецкого ручейка.

Первый раз кинули – ничего. Второй раз уже от души махнули. Чувствуют – что-то поймали. Причём что-то очень тяжёлое. Глаза горят, тащат. Сопят, бурчат, жалеют, что подсачека нет. И внимания не обращают на то, что на другом берегу реки кто-то в темноте бегает, вопит и ругается.

Подтащили свой улов к берегу. Из воды им навстречу поднялось мохнатое, рычащее, со сверкающими глазами чудище в водорослях. Они удочку бросили и давай дёру домой.

На следующий день весь пригород только и обсуждал новость о том, что два мужика на спиннинг поймали сенбернара, которого хозяин вывел на вечернюю прогулку по берегу реки…

В Милане, самом от-кутюристом городе мира, я по традиции решил оправдать свою профессию «задирика» и приколоться, поскольку сегодня жить без прикола – всё равно что кататься на роликах по пляжу. Зашёл в бутик «Ферре»… Для тех, кто не понял, куда я зашёл, объясняю. Французское слово «бутик», обозначающее небольшой изысканный модный магазинчик, произошло от русского слова «будка».

Так вот… Зашёл я в будку «Ферре», надел на себя последний «евонный» прикид – пиджак, который тут же про себя назвал «пиждак» – слово из глубокого детства. Смотрю на себя в зеркало – вылитый мастер-наладчик фрезерных станков дизелестроительного завода. Только карандаша за ухом не хватает.

Подходит продавщица. Естественно, русская. Наша деваха, загримированная под Барби. Смотрит на меня так, словно готова со мной на край света, если я поеду туда в «ихнем» пиждаке. Я же делаю вид, будто её восхищения не замечаю, и очень серьёзно спрашиваю:

– У вас карандаша не найдётся?

Желание клиента на Западе – закон природы. Продавщица тут же дала мне карандаш. Я его заткнул за ухо. И стал уже не просто мастером-наладчиком, минимум секретарём парткома всего завода. У Барби от долгой работы на Западе чувство юмора стёрлось. Она с тем же распирающим её дутым восхищением имени памяти Карнеги на весь магазин как воскликнет:

– Как вам это идёт! Если купите весь костюм, карандаш мы вам презентуем!

Я чуть не прослезился от такой «уважухи».

Я путешествовал по Индии с туристической группой. Среди моих попутчиков оказался пацан, который мечтал со слонами сфотографироваться. Зашёл к ним в вольер. А слоны, надо сказать, очень этого не любят. В результате парень попал в реанимацию. Я приезжаю навестить его, спрашиваю индусов-врачей:

– Скажите, а как он себя чувствует?

– Что-то с ним не то, – говорят.

– А что такое?

– Всё время хохочет.

Прихожу к нему. А он правда лежит в реанимации и ржёт:

– Слышь, ну я конкретно первый раз хоботом по башке получаю!

Не забуду знойного лета в Париже несколько лет назад. Плетусь еле-еле по улице, никого не трогаю, не думаю даже об Америке. Это я уточнил для тех, кто думает, что я только о ней и думаю… Прохожу мимо американского посольства во Франции. Случайно прохожу мимо, не специально! Навстречу вяло ползёт русская семья из пяти человек: родители и трое детишек. Увидели меня, сначала остолбенели, потом взбодрились, как будто духоты и не бывало, и хором, слаженно, будто пионерское звено сталинского времени, на всю улицу как начали орать:

– А-ме-ри-ко-сы ту-пы-е-е-е!

Тут и я взбодрился. Не хватало ещё, чтобы и во Францию визы лишили.

– Тише! Это же, – указываю на «крепостную стену», – американское посольство.

Но разве можно русским что-нибудь объяснить, тем более в Париже?! Им же всё, как люстре – до плинтуса:

– Ах, это ихнее посольство?! – И ещё громче, прямо в «крепостную стену»: – Вы там все тупые! Задорнов правильно сказал!

©

Наши туристы-белорусы возвращались из Польши. Поляк-таможенник долго держал всех на границе. Скажем честно, польские таможенники терпеть не могут наших туристов. Правда, многие из них помнят русский со времён советской школы. А за то, что русский язык надо было учить, недолюбливают нас ещё крепче. Кто-то из туристов начал возмущаться, покрикивать на таможенника: мол, будем жаловаться. Ничего не пронимало бдительного стража. Только один турист сумел решить нерешаемую задачку благодаря чувству юмора! Подошёл к таможеннику и задал ему очень неожиданный вопрос:

– Пан знает, когда немцы напали на Польшу?

Страж онемел. Хотя ответил в общих чертах правильно:

– Да, в тридцать девятом!

Второй вопрос был ещё более неожиданным:

– А пан знает, когда немцы напали на Белоруссию?

– Да. В сорок первом.

Третьему вопросу удивились даже русские туристы:

– А пан знает, где были немцы всё это время?

Таможенник явно растерялся. Тогда наш ему очень серьёзно сказал:

– Они оформлялись на таможне в Польше!

Проблема была решена!

©

Наш молодой специалист в Нью-Йорке работает в компьютерном центре. Решил приколоться: поместил объявление, что продаёт впервые изданное полное собрание переписки Ромео и Джульетты с иллюстрациями. У него уже 75 предложений купить эту переписку!

©

Когда мой друг, русский врач, живущий в Америке, заболевает, то всегда звонит мне. И спрашивает, что делать. У меня! Он не хочет себя гробить и лечиться антибиотиками. Я ему говорю:

– Простудился? Попей водочки на ночь, поставь баночки, горчичники сам себе на спину…

Он потом благодарит за совет:

– Ты знаешь, помогло, жалко, пациентам своим посоветовать не могу. Засудят! Ведь все лекарства и все методы должны быть застрахованы, иначе засудят.

А его судили уже… Первый раз, когда он по моему совету предложил американцу от насморка чеснок засунуть в нос. Вообще-то я предупредил, что его предварительно в марлю надо завернуть, а тот настрогал себе прямо в ноздри и заснул до утра… Я понимаю, я бы тоже в суд подал, потому что, когда мозги на утро из ушей выливаются, конечно, неприятно… Второй раз мой друг посоветовал другому американцу поставить банки. А в Америке же давно уже только консервные банки есть…

Фраза «Какие они тупые!» на самом деле не моя. Расскажу, как она появилась. У меня был друг по фамилии Зюзюкин. Ещё во времена Советского Союза он уехал в Америку, и мы думали, что уже никогда не встретимся. Прошло 15 лет, и я впервые выехал с гастролями в США. Узнав об этом, он из Техаса прилетел на один вечер повидаться с другом юности в Сан-Франциско. Встретились в великолепном ресторане, он расхвастался, как хороша его жизнь, какой он богатый. Но постепенно мы напились, совершенно по-русски, так сказать, назюзюкались. Он упал лицом в тарелку и перед тем, как нам надо было расходиться, вдруг заплакал и говорит: «Ты не представляешь, какие они тупые! Они думают, что я китаец, пишут мою фамилию через чёрточку: Зю-зю-Кин!»

©

В Болгарии наших командировочных пригласили в ресторан. Уютный зал, на невысокой сцене играют музыканты и поёт девушка. Иногда музыку заказывали посетители. Тогда во время исполнения музыканты подходили к заказчику и пели. А заказчик в качестве оплаты засовывал денежную купюру в складки одежды певице. Обычно это была купюра в 10 или 20 левов.