Борис Бурда - Происхождение тютельки
Это еще хорошо. А то в одном из ранних рассказов Лема сверхсовершенный переводчик вторгшихся на Землю альдебаранцев при первом же общении с землянами вынужден был переводить фразу «А, мать вашу сучью, дышлом крещенную…» и справился с этой задачей примерно так: «Предок по женской линии четвероногого млекопитающего, подвергнутый действию части четырехколесного экипажа в рамках религиозного обряда, основанного на…» А дальше не успел – всех инопланетян перебили и вторжение с Альдебарана провалилось. Это единственный припоминающийся мне пример, когда от непонимания была хоть какая-то польза, – да и то вымышленный.
В Венгрии переводческие ляпы даже имеют имя и фамилию – Якоб Лейтер. В статье одной из венгерских газет за 1863 год в репортаже о полете на воздушном шаре путешественники восклицают: «Вверх, вверх, хотим подняться так же высоко, как Якоб Лейтер!» А кто же это такой? Да никто – немецкую фразу «Jakob’s Leiter», то есть «лестница Иакова», переводчик немножко недопонял.
Кстати, о переводах туда и обратно. Неча все на компьютеры валить – люди ничем не лучше. У Корнея Чуковского я нашел рассказ о том, как какой-то немец (Чуковский стеснялся написать, что это был Карл Маркс) написал труд об экономике Украины, взяв к нему эпиграф из пушкинской «Полтавы»: «Богат и славен Кочубей, его луга необозримы, там табуны его коней пасутся вольны, нехранимы, и много у него добра – мехов, атласа, серебра…» Совсем неплохой эпиграф, разумеется, в переводе на немецкий. А потом кто-то перевел этот труд на русский. Вместе с эпиграфом – он не узнал пушкинских строк и перевел его сам, как умел. Получилось вот что: «Был Кочубей богат и горд, его поля обширны были, и миллионы конских морд, мехов, сатина первый сорт его потребностям служили». Вот такой испорченный телефон.
Чуть ли не хуже всего в этом плане родственные языки. Английская или французская фраза кажутся малокультурным людям, не владеющим никакими языками, кроме русского, просто бессмыслицей, а украинская или белорусская – чем-то смешным и безграмотным. То, что украинцу или белорусу равного с ними культурного уровня таким же кажется русский язык, им все равно не объяснишь. А что из этого выходит, мы все уже видели. Попадаются на эти крючки даже квалифицированные переводчики. И называть не хочется талантливого поэта, глубоко мне симпатичного, переведшего строку из стихотворения о злобном помещике, который, разгневавшись на своего крепостного, кричит своим холопам «Женiть його, женiть!» (то есть «гоните его, гоните!»), словами «Женить его, женить!», хотя по тексту этот помещик явно не содержал брачной конторы.
Это еще полбеды – большинство не знающих украинского уверены, что начало одного из величайших шедевров украинской поэзии «Завещания» Тараса Шевченко, занимающего в украинской литературе примерно такое же место, как «Памятник» Пушкина в русской, совершенно им понятно. «Як умру, то поховайте мене на могилi…» Чего тут переводить? «Как умру, то схороните вы меня в могиле…». Мало кто задумывается о том, что хоронят, разумеется, в могиле, а не в кафе или в прачечной, и вряд ли поэт стал бы специально это оговаривать. А уж знающих, что все еще проще и «могила» по-украински курган (как и в ряде южнорусских диалектов), не так уж много.
Бывали вещи и пострашней. К прямому развязыванию кровопролитной войны привели намеренные искажения перевода так называемой Эмской депеши. Вроде бы конфликт между Францией и Пруссией удалось потушить, все обо всем договорились… но Бисмарк решил, что это невыгодно, и перевод сообщения о переговорах был намеренно искажен так, чтоб это выглядело для Пруссии обидным и унизительным. Десятки тысяч погибших на этой войне так никогда и не узнали, что дело в плохом переводе.
Кстати, о переводах и переводчиках в военном деле. Японские шифровальщики так и не смогли расшифровать код, который использовали радисты американских кораблей. И никто бы не смог, ибо не было никакого кода – просто во всех радиорубках американских линкоров сидели индейцы навахо, спокойно сообщающие в эфир все военные тайны открытым текстом, но на своем родном языке, который японцы в школах не учат.
А немецкие шифровальщики попались еще обиднее. Долгое время кололи простенькие коды партизанских радиостанций, как орешки, и вдруг – все, конец спокойной жизни! А дело в том, что какой-то умный человек в штабе партизанского движения приказал использовать в радиограммах максимально возможное количество орфографических ошибок, а поскольку в немецко-русских словарях слов «овтамат», «сомалет» и «бранетранспонтер» не было, немцы их и не понимали, не говоря уже о том, как такие вариации затрудняли разгадку даже простейшего шифра. Так русская безалаберность в очередной раз победила немецкий орднунг.
Но проблема с повестки дня не снята. Минимум две статьи в популярных российских газетах, рассуждая о проблемах т. н. ядерных чемоданчиков, пишут об американском ядерном боеприпасе «Дьявольский крокет» и тут же приводят американскую транскрипцию его названия – «Davy Crocket». Но ведь слово «дьявол» пишется по-английски не так! Дьявол тут вообще ни при чем – он называется «Дэви Крокет», это историческое лицо, один из самых популярных героев американского фольклора, бравый первопроходец Дикого Запада. Ничего не понимаю! Надо, если пишешь на такие темы, или знать, кто у американцев вместо Ильи Муромца, или хотя бы не подписывать такие статьи «член-корреспондент РАН». Наши беды, проистекающие от незнания и непонимания других народов, кончатся еще не скоро.
А поэзию вообще перевести нельзя. Массу народа эти переводы кормили – от Пастернака и Тарковского в те времена, когда их собственных стихов не печатали, а переводы еще как-то проходили, до легендарных создателей переводов номенклатурных литбонз ряда национальных литератур с отсутствующих оригиналов. Все правда: и то, что переводы – как женщины, или красивы и неверны, или верны и некрасивы; и то, что переводчик – это жестокий музыкант, исполняющий на скрипке мелодию, предназначенную для флейты. Но вот добился же Маршак того, что любителей Бернса в России больше, чем в Англии! Причем именно Маршак в своих переводах, мягко говоря, не совсем точен. Видел массу статей, в которых это убедительно доказывалось и очень толково объяснялось почему. А потом приводились переводы авторов статей, лишенные этих ужасных ошибок. И каких-либо других достоинств – тоже. Лучше переводить неправильно, но верно.
Что с этим делать – пока не ясно. Где-нибудь в центре Европы не знать три-четыре языка почти неприлично, а у нас – сами знаете. Давайте все-таки поменьше походить на сподвижника Петра Головина, который, вернувшись из Парижа, больше всего удивлялся тому, что там даже маленькие дети говорят по-французски. И будем почаще вспоминать замечательную фразу (кажется, это Гете): «Сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек». Тоже неуклюжий перевод. Но верный.
«…остальное делаем мы»
Возможно, все началось с древнегреческой надписи, которой больше 2500 лет: «Я, Рино с острова Кос, по воле богов толкую сны». Большинство недостатков современной рекламы здесь тут как тут – и собственное имя на первом месте, и масса ненужной информации (а если не с Коса, а с Наксоса, что тогда?), и тяга к мистике и шарлатанству, и приписывание товару несуществующих достоинств (по воле богов ли?)… Но и позитив налицо – теперь ясно, что здесь не сыр продают и не лошадей подковывают. За толкованием снов – сюда.
Росли города – росла и реклама. В деревне и так ясно, где трактир, а в Риме поди найди. Поэтому и название рекламе дал именно великий древний мегаполис, заодно пояснив, какой была первая реклама. «Reclamo» по-латыни – выкрик. Когда масса народа неграмотна, прочие способы не так эффективны. Или кричи, или рисуй картинки. Даже и сейчас эта наидревнейшая реклама не утратила полностью своих позиций, поскольку неграмотных хватает, особенно в развивающихся странах. Главное – не совершать ошибок. А то недавно был выпущен плакат, предназначенный для рекламы обезболивающего средства, который состоял из трех рисунков. На первом была изображена женщина с перекошенным лицом, страдающая от боли. На втором – женщина, принимающая лекарство. На третьем – та же женщина, счастливая и довольная. В Саудовской Аравии эта рекламная кампания потерпела полное фиаско, ибо если люди читают справа налево, то они и картинки рассматривают справа налево. Кто же станет пить таблетку, после приема которой тебя перекосит от боли?
Была реклама и в Средневековье. Помните названия трактиров у Дюма? «Кошка с клубком», «Бочка Амура», «Медичи», «Нечестивец»… Придумывались они просто: что бродячий художник на вывеске нарисовал, то и становилось названием. Это еще прареклама, а реклама – это английские корчмы «Королева Бесс», «Ричард Львиное Сердце» и даже «Король Артур» и «Юлий Цезарь». Кроме знаменитого имени вывеску заведения обычно украшала надпись, рассказывающая, как была довольна данная знаменитость ночлегом именно с местными клопами. Англия – страна традиций, и многие из этих вывесок целы до сих пор.
