Стас Иванов - Вестник Хаоса
Поостыв и подумав, по пути Егор начал размышлять, как бы внятно объяснить события последнего получаса. Да так, чтобы его самого не приняли за сумасшедшего. Благо основания к тому имелись — Сергей успел растрепать всем, что последние три дня Егор лежал на обследовании в психбольнице. И вот человек из психушки уходит на разведку с зеркальцем и палкой, а возвращается в обгоревшей одежде и с огромным конем. Да еще заявляет, что в лесу на него напал толкиенист с огнеметом.
Нет, такому точно не поверят. И предъявить в качестве доказательства нападения нечего — ожогов-то, что самое странное, нету. Подумают, что сам спалил свою одежду, а коня спер у местных в поселке. Поэтому сначала придется добыть доказательства своим словам. И первым делом надо найти маньяка в мантии и его огнемет. Жаль, что не получилось рассмотреть его лицо. Придется разыскивать в лагере человека со сломанным носом. А после игр таких там может набраться немало…
— Черт… Черт-черт-черт…
Погрузившись в раздумья, Егор не заметил, как вышел к полю. Только не к тому. То поле было большим и кипело жизнью, а здесь — никого. Это даже не поле — так, поляна. Еще в её центре стояла каменная, цилиндрической формы башня без окон и с соломенной крышей. Три каменные ступеньки вели к приветливо распахнутой двери. Изнутри лился мягкий, теплый свет.
Одинокая сторожевая башня. В европейском стиле. Посреди леса. В Ленобласти…
— Черт, в больнице что, таблетки попутали? — пробормотал Егор. — Не мог же я передознуться глицином.
Почесав затылок, Егор направился ко входу, поднявшись по крыльцу, перешагнул через порог и замер.
Внутри башни почти ничего не было. Разве что вверх от входа на второй этаж убегала по стене деревянная винтовая лестница, да ровно посередине зала стоял стол с парой стульев. На нем светилась масляная лампа.
Приглядевшись, позади стола Егор заметил худого длинноволосого подростка лет четырнадцати. Он сидел на полу, скрестив по-турецки ноги, закрыв глаза. Одет он был в черные штаны, черную рубаху с глубоким вырезом, кожаный жилет и низкие, шоколадного цвета сапоги. Все в стиле средних веков, по виду, работы большого мастера.
Подойдя поближе, Егор понял, что парень сидит в центре подобия пентаграммы.
— Да в этом лесу ролевиков больше, чем комаров, — констатировал Егор.
Вздрогнув, подросток открыл глаза, испуганно уставился на гостя. Радужка глаз парня была ярко-красного цвета, что заставило вздрогнуть уже Егора. Потом до него дошло — контактные линзы.
Испуг на лице парня сменился радостью. Он вскочил на ноги и принялся скакать по залу, вопя:
— Получилось-получилось-получилось! Я перенес его! Я перенес его! Я перенес его!
— Кого? — уточнил Егор, осторожно отходя от перевозбужденного подростка.
— Аннулятора! Ты — мой аннулятор!
Набычившись, Егор с угрозой переспросил:
— Как-как ты меня назвал?
— Аннулятор! — Подросток прекратил прыгать, придал лицу серьезное выражение и, указав на пол перед собой, приказал: — На колени, мой слуга! И клянись мне в верности!
— Щас, разбежался. Не буду я падать на колени. И вообще, выйди из образа.
Подросток, казалось, растерялся.
— На колени!
— Не-а.
Парень прищурился, с угрозой прошипел:
— На колени, презренный человечешка!!!
— А ты заставь меня, малой, — нагло предложил Егор.
— Тогда клянись мне в верности так! — попросил подросток. — Клянись в верности мне — великому Замбаге!
— Заканчивай придуриваться. Я не из ваших.
Интонации голоса Замбаги изменились. Он больше не приказывал, а просил:
— Поклянись. Ты должен поклясться. Иначе я не смогу тебе верить.
— Да сдался ты мне, — отмахнулся от Замбаги Егор. — Лучше скажи, как мне выйти к дороге. Мне нужно обратно к своим.
— Здесь нету дорог. И ты никогда не выйдешь к своим. Ты — в ином мире.
Это начинало бесить. Психи в дурке и то ведут себя приличнее, чем некоторые из гуляющих на свободе.
— Что, так трудно сказать, где дорога?! — прикрикнул на парня Егор. — Тогда покажи, в какой стороне Дружноселье!
Съежившись, Замбага ответил:
— В этом лесу нет дорог. И я никогда не слышал о Дружноселье.
— Ну ты и козел, — процедил Егор.
Губы парня задрожали, на глаза навернулись слезы. Шмыгнув носом, он попросил:
— Хотя бы прикоснись ко мне. Освободи меня.
Егор развернулся и потопал к выходу. А Замбага отчаянно заголосил:
— Можешь не клясться мне в верности! Просто прикоснись ко мне и сними с меня заклинание! Освободи меня! Я ждал такого, как ты, пять лет!
— Отвали, — пренебрежительно кинул Егор, выходя из башни и спускаясь по крыльцу.
— Стой, иномирец! Подумай, на каком языке ты говоришь!
— На рус… А? — Егор замер, осторожно коснулся рта. Произносимые им слова совсем не походили на русскую речь. То же самое со звуками — они были непривычны для уха. Даже язык во рту двигался неуверенно, словно еще не привык к их произношению. Срывающимся голосом Егор спросил: — Что? Почему?
К замершему при входе Замбаге вернулась утерянная было уверенность и надменность, он самодовольно ухмыльнулся.
— Ага, теперь-то ты мне веришь. — Он указал на пол перед собой. — А теперь на колени и клянись мне в верности.
Водя пальцем, Егор попробовал написать в воздухе свое имя. Не получилось даже этого. Вместо знакомых русских букв палец начал выводить причудливые иероглифы. И что странно, Егор прекрасно понимал их значение.
Закружилась голова, пришлось вернуться в башню и присесть на стул. Стараясь прийти в себя, Егор спросил:
— Я правда больше не на Земле?
Замбага уселся напротив.
— Этот мир носит имя Сайтан. Так ты собираешься клясться мне в верности?
— А почему я говорю как будто на китайском?
Раздувшись от гордости, Замбага стукнул себя в грудь.
— Это всё благодаря мне — гениальному Замбаге. Только мой портал мог обучить аннулятора нашему языку. — Он немного погрустнел. — Правда, магия ложного знания скоро рассеется, но к тому времени ты сам запомнишь наш язык. — Раздался печальный вздох. — Я угробил на подготовку этого заклинания почти целый год, а оно продержится всего месяц. Как жаль. Но заложить в память аннулятора чужой язык — это уже величайшее достижение. — Замбага вопросительно уставился на гостя красными глазами. — Ну что, когда будешь клясться мне в верности?
Рука молнией мелькнула над столом и вцепилась в тощую шею парня. Через стол притянув подростка к себе, плюясь слюной, Егор заорал:
— Назад!!! Верни меня назад, ты, говнюк красноглазый!
Выпучив глаза, Замбага схватился за душащую его руку и захрипел:
— Кх… не могу. Не получится. Кх… У меня только одно заклинание портала. Кх… Я не знаю, как открыть его отсюда в твой мир. Кх… Я не знаю формулы для указания твоего мира…
Егор встряхнул парня и посильнее сжал пальцы.
— Кх-кх-х… Есть один способ. Я смогу вернуть тебя… кх… если получу запретные свитки заклинаний первородных. Тогда смогу открыть портал отсюда. В них есть нужное заклинание.
Егор отпустил Замбагу, и тот грохнулся на стул, схватившись за горло и жадно глотая ртом воздух.
— Пойдем! Сейчас же!
— Куда? — просипел Замбага.
— За свитками.
— Но они принадлежит князю первородных демонов Брагии.
— Где его найти? — не унимался Егор, собираясь немедленно выйти в поход против князя демонов. Внезапно до него дошел смысл сказанного, и он мгновенно остыл. — Князь первородных демонов? Кто он такой?
— Мой дядя, — потирая горло, признался Замбага. — Только есть проблема — он хочет меня убить. Но ты не волнуйся, я смогу одолеть его. Ведь теперь у меня есть ты — аннулятор. Со своим верным слугой-аннулятором я смогу победить дядю и сам стану князем первородных. — Выдержав паузу, парень добавил: — Наверное.
Схватившись за голову, Егор устало попросил:
— Слушай, хватит звать меня аннулятором.
— А почему тебе не нравится это слово? Ведь ты аннулятор, ты обнуляешь магию нашего мира. Любой маг испугается, когда узнает, что по его душу идет настоящий аннулятор. — С расстановкой, по слогам, Замбага произнес: — Ан-ну-ля-тор. Звучит грозно.
— Ага, очень грозно, — проворчал Егор. — Я бы напрягся, если бы узнал, что по мою душу идет аннулятор. — Хмыкнув, он заметил: — Звучит как псевдоним порно-актера.
Замечание несколько озадачило Замбагу.
— Актеры у нас есть, а кто такие порно-актеры?
— Тебе пока рано это знать. Маленький еще.
Замбага надулся.
— Я не маленький. Мне уже шестнадцать лет. И я один из сильнейших магов Сайтана. Вдобавок я сын последнего князя Брагии. Мне положено все знать. — Вспомнив кое-что, Замбага спросил: — Кстати, когда ты наконец собираешься поклясться мне в верности, мой новый слуга?
