Кристи Крейг - Заткнись и поцелуй меня
– Меня и не тревожили. Они мои друзья. Я наслаждался каждой беседой. И думаю, что они наслаждались вашим вниманием. Особенно Бо. За три года вы первая женщина, с которой он танцевал. – Шала поежилась, вспомнив этот танец, что в свою очередь вызвало воспоминания о движениях озабоченной псины в парке. – Я бы заплатил, чтобы это увидеть.
Громкий звон пронзил ночь. Скай достал из кармана рубашки телефон и ответил:
– Да? – Пауза. – Она здесь.
Его взгляд прошелся по телу Шалы вверх, а затем медленно вниз, будто бы Скай хотел ее напугать. Это сработало, вот только будь она проклята, если признается.
– Она все в том же. – Он хмыкнул. Глубокий гортанный звук чуть приглушил ее страх, но зато усилил раздражение. Скай отвел телефон в сторону и посмотрел на Шалу. – Бо передает привет. – И опять в трубку: – Не волнуйся, я могу с ней справиться.
Он отсоединился и снова взглянул на Шалу своими темными глазами.
– Со мной не так-то просто справиться, – вскипела она.
– Я готов попробовать. – Скай улыбнулся. По-настоящему улыбнулся. И это самодовольное выражение словно наждаком прошлось по ее расшатанным нервам. Да и кое-какие уцелевшие за сегодняшний день тоже зацепило.
Она протяжно выдохнула:
– Я здесь из-за своей камеры. Если вы непротив…
– Это все?
– Что "все"?
– Все, что вас сюда привело? Судя по тому, как вы смотрели на меня на пау-вау…
Шала покраснела:
– Это все, что мне нужно.
– Это вы интересовались, можно ли засовывать купюры в мою набедренную повязку?
Чувствуя, как пылает лицо, она выдавила:
– Нет! Это была не я. Мне нужна моя камера.
– Если это единственная причина, по которой вы здесь, то ваш диско-танец с Бо был напрасным. Я не скажу вам ничего нового. Вас просили ознакомиться с правилами, прежде чем покупать билет. Вы нарушили правила.
– Я не фотографировала!
– Доказательства говорят об обратном.
– Какие доказательства?
– Я. Я все видел.
– Вы видели вспышку. Но не от моей камеры.
Скай встал, и качели снова заскрипели.
– Вы считаете меня глупцом, мисс Уинтерс?
Итак, он знал, как ее зовут. И наверняка знал причину, по которой она сюда приехала. Была вероятность, что Скай Гомес – один из тех, кто не желал видеть ее в городе. Так ли это на самом деле?
Шала шагнула вперед.
И, борясь с искушением применить газовый баллончик, напустила на себя храбрый вид:
– Может, вы и не глупец, но точно делаете поспешные и глупые выводы.
– Думаете, я не слышал, о чем вы там болтали со своими подружками?
– Подружками? – Она сделала еще один шаг, скорее разозлившись, чем смутившись или испугавшись. – Во-первых, сегодня на пау-вау я была одна. Те женщины рядом со мной вели себя грубо и беспардонно, но я не имею к этому отношения.
Скай, казалось, действительно слушал.
– Во-вторых, вспышка, которую вы видели, была не от моей камеры, а от фотоаппарата тех женщин. В-третьих…
– Но у вас с собой была камера. И этого достаточно, чтобы я ее конфисковал.
Шала стиснула зубы:
– В-третьих, вы знаете, кто я, а значит, знаете, и зачем я здесь. Так что верните мне камеру, чтобы я могла делать свою работу.
– Увы.
Оказавшись так близко к нему, Шала поняла, что в Скае Гомесе что-то изменилось. Его волосы. Либо он подстригся, либо там, на арене, был в парике.
– Это дорогое оборудование. – Она подступила еще на шаг, так, что смогла почувствовать запах его кожи. Скай недавно принял душ, и от него пахло пряным мужским мылом и чем-то еще, чему Шала не могла подобрать название. Что бы это ни было, оно заставило ее глубоко вдохнуть. И мечтать о том, чтобы тоже принять душ.
– Приходите через неделю и вежливо попросите, и посмотрим, сможем ли мы прийти к соглашению.
– У меня нет недели! Через два дня я уезжаю и…
– Какая досада.
И вот так просто он отступил, вошел в дом и захлопнул за собой дверь, оставив Шалу на улице одну. Наедине с темнотой. Наедине с яростью. Наедине с…
Утробный рык прорезал ночную тишину.
Ну ладно, она тут не совсем одна.
– Хорошие щеночки, – пробормотала Шала.
Когда собаки не попытались ни загрызть ее, ни изнасиловать ее ногу, страх отступил, но гнев никуда не делся.
– Да пошел ты! – крикнула Шала и рванула к своей машине, но на полпути вспомнила танец с Бо.
Развернувшись, взлетела по ступенькам крыльца, подошла к двери и собралась было постучать, но вместо этого – да какого черта! – потянулась к дверной ручке. Ожидала, что будет заперто, но ручка легко повернулась.
Шала вошла внутрь и обнаружила Ская сидящим на коричневом кожаном диване. На журнальном столике стояла лампа, заливая комнату золотым светом. Шала позволила себе мельком оглядеться. Открытая планировка. В просторной комнате совмещены кухня и жилая зона. Всюду дерево. Много дерева. Деревянная мебель, деревянный пол. Большой камин, выложенный камнем, и несколько цветастых ковриков. Необычно. Уютно, но по-мужски. Под стать хозяину. С его черными волосами и дьявольскими темными глазами, он напоминал одного из братьев Ордонез, испанских тореадоров. Только Скай Гомес выглядел еще более мужественным.
Он сосредоточил свое внимание на гостье, по-видимому, ни капли не удивившись. Он, скорее, выглядел довольным. Темные глаза прошлись по телу Шалы с тем самым выражением, с каким мужчины обычно мысленно раздевают женщину догола. Она вздрогнула.
Скай облизнул губы:
– Уверена, что камера – единственная причина, по которой ты здесь?
От его голоса с хрипотцой по спине пробежала чувственная дрожь.
– Уверена.
Во рту пересохло от одного взгляда на Ская. В джинсах и белой рубашке он выглядел как привлекательный и уверенный в себе парень, о котором мечтает каждая женщина. Но, черт возьми, Шале было плевать на то, как он выглядит и сколько источает тестостерона. Да и на то, что он только что мысленно стащил с нее всю одежду. Ну, это Шалу как раз волновало, но ведь она не могла повлиять на то, что он делает в своей голове.
– Слушай, я хочу вернуть свою камеру. Она нужна мне. Там на карте памяти десятки снимков, без которых мне никак не закончить работу. Если не выполню задание, мне не заплатят. Если мне не заплатят, я не смогу покрыть аренду. Я пытаюсь быть разумной в данной ситуации, но не уйду без своей камеры. – Шала достали из сумки сотовый.
Скай поднял руку:
– Подожди.
Она не собиралась ждать и открыла телефон:
– Либо ты отдаешь мне камеру, либо я звоню в полицию. Прямо сейчас. Это последнее предупреждение.
Выражение его лица не изменилось.
– Ну, хорошо это или нет, но мы вроде как в захолустном городишке, так что я не думаю, что шеф сегодня на дежурстве.
– Тогда я вызову его на дежурство.
К счастью, дом Ская Гомеса находился не на территории резервации, и Шала устала быть милой. Примерно в тот момент, когда Бо во второй раз попытался пробросить ее между своих ног.
Скай изогнул брови:
– Уверяю, шеф во всем согласится со мной. Давай просто скажем…
– Думаю, сейчас мы в этом убедимся, не так ли? – отрезала Шала. Учитывая, что ее нанял мэр, шеф полиции должен бы быть на ее стороне. О боже, пусть он будет на ее стороне!
Скай снова скрестил руки на груди. На своей широкой груди. Шала помнила, как он выглядел без рубашки… «Не сейчас!» – мысленно прикрикнула она на свои пробудившиеся гормоны.
Скай потянулся и расстегнул ворот, будто прочитав ее мысли:
– Дать тебе телефонную книгу? Или поверишь на слово, если продиктую номер?
Шала нахмурилась:
– Я наберу девять-один-один.
– Ну, это один из вариантов.
Он откинулся на спинку дивана. Это небольшое движение вновь привлекло внимание к его телу, к тому, как под рукавами рубашки переливаются мышцы. Насладившись зрелищем, Шала отметила, что джинсы Ская отлично сидят на его бедрах.
Осознав, что пялится, и представив, как выглядит со стороны, она заставила себя сосредоточится на его самодовольной усмешке. Усмешке мужчины, который знает, что женщина сочла его привлекательным. Вот только найти кого-то привлекательным не значит… ровным счетом ничего. Черт возьми, Шала не поддавалась своим желаниям почти два года. Ладно, эти «почти два года» у нее просто не возникало никаких желаний. Когда ее сердце разбилось, гормоны тоже отправились следом. И хотя то, что они выбрали именно данный момент, чтобы напомнить о своем существовании, оказалось неприятной неожиданностью, Шала могла с этим справиться. Ни за что, ни в коем случае она не поддастся этому эгоистичному фотоаппаратному вору. В действительности, если бы все зависело от нее, мистер Гомес провел бы ночь в тюрьме. Тогда бы и посмотрели, насколько самодовольным можно выглядеть в наручниках.
– Убери телефон, и давай поговорим о том, почему ты здесь на самом деле. – Он погладил спинку дивана, будто приглашая Шалу присесть рядом. В ее ушах все громче звучал гул повышенной сексуальной готовности, передавая сигнал другим частям тела, которые были лишены этого в течение долгого времени.
