«Крокодил» - Коллектив авторов
Петр Градов
СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ Свое собранье сочинений издал один, увы, не гений. Не обойтись без уточнений — собранье слабых сочинений. ДЕСЯТЬ ЛЕТ Тебе стихи писал поэт. Промчалось десять лет… И что же? Он старше стал на десять лет. И ты — на десять лет моложе. * * * Обокрали друга, обокрали. Мне сегодня жаловался он. Ну а тем, что рукопись не взяли, как поэт, он просто оскорблен. СОВЕТ Держи всегда свой нос по ветру, — дождешься почестей, наград. Сегодня снова в моде ретро. Учти и действуй, ретроград. ПОБЕДА! По-польски «женщина» — «кобета». Я рядом с женщиной одной, и сердце чувствует — Победа!.. Ее победа надо мной. ГРИБНОЙ ГОД Белых, красных — видано не видано!.. До чего же грибной этот год. Сыроежки — невесты на выданье — встали в ряд, а никто не берет.Марк Григорьев
ГАРМОНИЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ
Казалось бы, можно прятать в колчан сатирические стрелы. Месячник — мера временная, вынужденная. И автолюбителей только попугали, а потом разобрались, осудили перегибщиков. Вообще, если разобраться, организаторы сенооброка действовали из благих побуждений: смена труда — лучший отдых. Опять же молоко наряду с крестьянами любят и рабочий класс, и трудовая интеллигенция…
Примерно так думал я, садясь в поезд Ижевск — Москва и благодушно разворачивая припасенный в дорогу местный еженедельник. И первая же статья «Планируется… маскарад» увлекла меня до боли знакомым мотивом. Речь шла о неписаном правиле, укоренившемся на заводе Ижмаш: сотрудники КБ, отделов, всех инженерных служб предприятия отрабатывают два месяца на рабочих местах. «…остается удивляться, — писал инженер В. Л. Жук, — до чего же у нас доросла исполнительность. Скажут инженеру: на производство — а у него уже готов халатик, в колхоз — пожалуйста, рюкзачок наготове, на стройку — будет исполнено, рукавички при себе…»
Вспомнилась мне при чтении этих строк самая дальняя оконечность нашей страны — Чукотка. Побывал я там в старательской артели по добыче олова недалеко от Певека. Возвращаюсь в город. Завороженный действительным хозрасчетом, артельным подрядом, высочайшей выработкой и соответствующим заработком (в тот год вышло 40 рублей на трудодень, стало быть, в месяц —1200), я по наивности думал, трясясь в «уазике» по тундре: «Вот ценный опыт, его бы — в строительство, в сельское хозяйство». Полярное солнце и не думает заходить, подсвечивает сопки, золотит Чаунскую Губу. Вдруг, мать честная, мужики с косами в тундре. Машут косами, а что косят, не видно. Попросил я шофера остановиться, встал на коленки, пригляделся — есть травка. Но не очень рослая, так что с одного квадратного километра этих благодатных сельхозугодий получается копешка величиной с муравейник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Из какого совхоза? — спрашиваю.
— Из штаба Северного Морского пути, — приветливо отвечает один косарь. — Шефство, однако, называется.
И зашагал дальше, напевая «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…».
Так что удмуртский опыт родился не на голом месте. Были предшественники. Те же мастера сбора хлопка в Средней Азии силами школьников и студентов. Будут и последователи.
А в Ижевске еще осталось много неиспользованных резервов по воспитанию гармонически развитой личности. Направить, например, людей в соседнюю Башкирию, где нетрудно наладить индивидуальную добычу нефти кожаными ведрами. Оттуда человек может заскочить в Свердловск. Зашел на Уралмаш — поплавил, поковал, вставил в держак электрод, приварил детали. Поехал к другу в Баку. Глядь, на Каспийском побережье качалки нефть из недр сосут. Нашел быстренько управление, белозубо предложил: «Механик не требуется? Я тут проездом, могу часа два поработать…»
На обратном пути только набрали высоту, чтоб не скучать в пассажирском кресле, завалился к пилотам. Паника, естественно: командир за пистолет хватается. «Спокойно, ребята, тут терроризмом и не пахнет. Покурите, отдохните, а я порулю маленько».
Приземлились в Ижевске. Сел за руль автобуса, сам билеты продал. По дороге остановился, накосил травы, заехал на ферму, задал коровам корм. Заодно и подоил, залил молоко в сепаратор; сметану, масло расфасовал, в городе заскочил в магазин, стал за прилавок, продал, выручку сдал. Домой попал к вечеру, устал, конечно, но время еще есть. Бумагу взял, потянулся к перу. Потекли стихи. Как там Маяковский писал? «В деревне папаши, каждый хитр: землю попашет, попишет стихи…»
Однобоко смотрел поэт. Гармоническое развитие человека должно быть шире. Каждому по силам не только пахать и писать, но бурить, плавить, ковать, рулить, доить, косить, петь, плясать, вышивать гладью, крестиком и ришелье. И, конечно, руководить агропромом.
Хотя в последнем случае одной гармонии, видимо, мало. Нужен постоянный обмен опытом. Кому-то удмуртский автооброк покажется в диковинку, чуть ли не новинкой управленческого прогресса, а тюменские товарищи просто посмеются: дилетанты, мол, приготовишки. И, честно говоря, имеют на иронию право. Там, например, руководители Омутинского района дали трудящимся предприятий, учреждений и организаций через газету «Ленинское знамя» лаконичные, но весьма исчерпывающие указания: «Задача состоит в том, чтобы не только посадить, ухаживать и выкопать затем эти корнеплоды, но привезти их на ферму и скормить коровам, проследить, чтобы каждый выращенный килограмм сочного корма пошел на пользу. И не просто вывалить корнеплоды на пол, а положить перед животными в кормушку. Где кормушек нет, помочь животноводам сделать их…»
Поистине щедра и урожайна земля наша. В изобилии растут травы, корнеплоды и руководящие головы. Как говорится, хоть косой коси.
Евгений Гуров
ЦАРЬ-КОЛОКОЛ
Начальник госпиталя, майор медицинской службы, была женщиной строгой и громогласной. Прозвище за ней укрепилось — «Царь-колокол». И не только за шумливость ее так прозвали. Сильно расширяющаяся книзу фигура тоже наводила на мысль о сходстве с колоколом. Все в госпитале ее боялись. Я тоже.
