Осип Дымов - Всеобщая история, обработанная «Сатириконом»

Однако земли, которые были завоеваны при Екатерине, были настоящие, сочные и давали прекрасные плоды.

Все сподвижники Екатерины были очень талантливы от мала до велика. В первые годы царствования Екатерины был очень популярен Григорий Орлов. Это был великий государственный ум. Он одной рукой поднимал тяжелую придворную карету. Брат Григория Орлова Алексей был блестящий дипломат. Он одной рукой мог удержать на месте четверку лошадей.

Все-таки удержать своего влияния при дворе он не мог, и вскоре его власть перешла к Потемкину. Последним орленышем был граф Зубов, прославившийся тем, что никакими талантами не обладал.

– Это у нас фамильное! – говорил не без надменности молодой орленыш. – Мы, Зубовы, выше таланта!

Больше всех из «Екатерининских Орлов» прославился Суворов. Между Суворовым и другими полководцами была существенная разница. Суворов был чудаком в мирное время и героем на воине… Суворов отлично пел петухом, а этого даже Наполеон сделать не мог.

Однажды суворовское «кукареку» разбило наголову неприятеля и спасло наше войско от позорного поражения. Произошло это следующим образом.

Атакуя неприятеля, Суворов заметил, что его армия втрое больше нашей. Не надеясь на победу, Суворов подлетел верхом к самому носу неприятеля и запел «кукареку». Неприятельское войско остановилось и заспорило.

– Это петух, назначенный генералом! – кричали одни.

– Нет, это генерал, назначенный петухом! – спорили другие.

А пока они спорили, Суворов велел перевязать всех и взять в плен. И еще был один орел, судьба которого была весьма печальна, – он писал оды. Питаясь мертвечиной, сей орел жил долго и кончил дни свои почти трагически – министром народного просвещения. Имя этого орла, иногда парившего под облаками, иногда пресмыкавшегося по земле, было Державин.

Наука, искусство и литература

При Екатерине наука и искусство сильно продвинулись вперед.

Был изобретен самовар. При изобретении его немцы пожелали перенять устройство самовара, но никак не могли дойти до этого. Напрасно иностранные правительства приказывали своим послам в России:

– Во чтобы бы то ни стало узнайте секрет приготовления самовара.

Как послы ни старались, ничего не могли добиться. Русские хранили строго эту тайну. Потом были усовершенствованы кнут и дуга. Было много художников, скульпторов, рисовавших и лепивших во много раз лучше нынешних. К сожалению, ни имена этих великих людей, ни их великие творения не дошли до нас.

Громадные успехи сделала литература. Все писали. Профессора, генералы, молодые офицеры сочиняли стихи и прозу. Лучшими русскими писателями были Вольтер и Жан-Жак Руссо. Лучшими русскими поэтами были Вергилий и Пиндар. Все остальные: Ломоносов, Сумароков, Фонвизин и другие – постоянно подражали им.

Самым выгодным ремеслом в литературе было писать оды. Этот благородный род поэзии не только хорошо кормил, одевал и обувал поэтов, но и в чины производил.

Одописцы блаженствовали, но и другие писатели процветали. Вообще все процветало.

Павел Первый не любил шуток. Несколько дней спустя после восшествия на престол он отдал команду:

– Россия, стройся!

Не все были подготовлены к этой команде, и. естественно, произошла заминка...............................................

Но прежде чем Русь научилась маршировать и ходить в ногу, Павел Первый скончался, и на престол вступил Александр Первый.

Отечественная война

После мирной кончины Павла Первого на престол взошел Александр Первый. Это сильно обидело Наполеона.

– Я не могу допустить, – заявил он, – чтобы на одном земном шаре были два первых государя! Или я, или Александр.

Наполеон приказал французам одеться и пойти на Москву. Французы неохотно одевались. Застегивая пальто, они ворчали:

– Зачем нам Москва? Нам и дома хорошо. Сыты, одеты, обуты. Каждый из нас француженку на содержании имеет… Чего еще недостает?

Французы решительно сели. Видя, что дело плохо. Наполеон крикнул:

– Барабанщики, вперед!

Вышли барабанщики и забарабанили поход. Французы дрогнули и пустились в путь. Как Наполеон ни скрывал своего намерения напасть на Россию, но лишь только он перешел русскую границу, в Петербурге узнали об этом. Народ русский вскипел.

– Как! – гремели по России негодующие голоса. – Какие-то французишки смеют идти на нас войной. Да мы их шапками закидаем!

Шапки страшно вздорожали в один день. Все патриоты спешили накупить себе шапок для закидывания французов. Александр собрал двести тысяч солдат и разделил их поровну между генералами: грузином и немцем.

Но вышло разногласие между генералами. Пылкий грузин, защищенный при этом спереди большим грузинским носом, рвался вперед, а холодный немец приказывал отступать. Тогда Александр назначил главнокомандующим русского князя Кутузова.

Приехав в армию, Кутузов с изумлением заметил:

– Разве с такими молодцами можно отступать! Но приказал продолжать отступление.

«Но вот нашли большое поле!»

Поле это называлось село Бородино. Кутузов построил свою армию с таким расчетом, чтобы французы потерпели поражение. Наполеону не удалось так удачно построить своих французов.

Он, по обыкновению, конечно, если Иловайский не врет, устремил свои главные силы на то, чтобы прорвать наш центр, а нужно было сделать наоборот. Наполеону нужно было устремить свои главные силы на то, чтобы прорвать свой собственный центр. Прорвав себе центр. Наполеон должен был сесть на левое крыло и улететь в Париж.

Но император французов продолжал делать ошибку за ошибкой. Кутузов же ошибок делать не желал, а приказывал только стрелять. Это очень огорчало Наполеона.

– Некультурная нация! – жаловался он своим генералам. – Я их завоевать хочу, а они еще стреляют. Обратившись к маршалу Даву, Наполеон предложил:

– Ты бы их подавил немного.

Но Даву отрицательно покачал головой.

– Пробовал давить, ваше величество, да они не даются. Непонимающий народ.

После десятичасового рукопашного боя атаки прекратились, стреляли только из пушек. К вечеру, одержав победу, Кутузов отступил. Побежденные французы с горя заняли Москву.

Генерал-губернатором в Москве был в то время граф Растопчин.

Предвидя пожар Москвы, он не растерялся перед французами и до прихода их как прокламациями, так и личным примером воодушевлял жителей московских.

– Ополчимся против врага! – взывал граф. – Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы-тройчатки: француз не тяжеле снопа аржаного.

– Что верно, то верно! – отвечали москвичи. – Француз не тяжеле снопа аржаного. Много даже легче…

– И наверно легче.

– Только…

– Что только?

– Только аржаной сноп не стреляет, а французишка – он хитрый. Ты его по-благородному на вилы-тройчатки, а он по-свински – бац в тебя из ружья. Граф Растопчин горячо доказывал, что, наоборот, аржаной сноп стреляет, а француз даже любит, когда его поднимают на вилы-тройчатки.

Однако в день вступления в Москву французов граф переменил свои взгляды и вместе со всеми прочими оставил Москву.

– Мы их выкурим! – сказал он многозначительно, покидая первопрестольную. – Огонь действительнее вилы-тройчатки…

И начались пожары. Французам стало жарко. Они сняли с себя платье и в дезабилье вышли на улицу. Не успели они сделать пять шагов, как стукнул мороз и уложил на месте добрую половину французов. Оставшиеся в живых еле добежали до своих квартир и, наскоро одевшись, попросили есть. Но увы! Тут оказалось, что русские, уезжая, забрали с собой весь хлеб.

Осталось одно сено, но не было между французами г-жи Нордман-Северовой, чтобы сварить им из сена бульон, курицу и компот. И половина оставшихся в живых французов в тот же день умерла мучительной голодной смертью.

– Бежать! – молнией пронеслось по всему французскому лагерю.

– Бежать! Бежать!

Тот, кто первый произнес это спасительное слово, был тут же произведен в маршалы великим и благородным Наполеоном.

Французы в бегстве выказали большую сметку. Впереди всех был Наполеон. Для скорости он бежал на лыжах. Остальные бежали пешком.

– Ишь, прыткие! – удивлялись наши мужички. – Как ловко бегут! Только пятки сверкают. Сейчас видно, что грамотные.

Наши войска преследовали французов по пятам и полегоньку поколачивали. У реки Березины казаки чуть-чуть не взяли в плен самого Наполеона. Один казак уже схватил было за фалды самого Наполеона. Но Наполеон навострил лыжи и ушел от казака.

Говорят, что спасением своим у реки Березины император обязан петуху. Было это так.

Когда казаки уже совсем было настигли французов у Березины, кто-то из французов увидел впереди петуха и закричал: