Елена Бушаева - В поисках короля
Еще приятнее было увидеть, что от вчерашнего пиршества не осталось и следа. Над столом не кружили мухи, под столом не спали собаки в обнимку с пьяными варварами, замковые служанки с писком не выскакивали, завидев злобную от похмелья варварскую женщину. Рут села за стол и пододвинула к себе доску с нарезанным тонкими пластинками мясом, налила в кубок вина. Вскоре к ней присоединился довольный Хмель.
— Слушай, — Рут отпила вина и внимательно посмотрела на наемника, — на тебе вчера одни штаны были.
— Ну да. — Невнятно пробурчал Хмель, разжевывая кусок белого пышного хлеба. — В каменоломнях больше не надо, там тепло.
— Ага. Только вот дальше будут не каменоломни. Ты же околеешь от холода.
— Гаррет обещал поделиться одеждой. Видала, какой у него плащ?
— А Герк?
— А Герк пусть околеет. — Злобно блеснул глазами Хмель.
Тринидад промолчала, не желая поднимать неудобную тему. Она сама не знала, как поступила бы на месте Герка, будь на месте одичавших рабов ее варвары. Наверное, отправила бы кого-нибудь за ним. Но у Герка не было верных людей.
Хмель, между тем, поерзав на стуле, осторожно поинтересовался, будет ли Рут сегодня заплетать волосы. Дикарка недоуменно провела рукой по свободно разметавшимся прядям и ответила, что да. И тут Хмель ее изрядно удивил.
— А можно я?
— Что? — Не поняла Рут.
— Заплету тебе волосы? — Пояснил наемник.
— Вообще да. — Рут пожала плечами. — А ты умеешь?
— Умею. У меня было две сестры. — На миг его глаза стали печальными, потом вновь заблестели азартом. — Проверю, не потерял ли навык.
— Только я потом все равно расплету. — Честно предупредила его Рут.
— Да пожалуйста. — Хмель уже вскочил, нетерпеливо приплясывая, в руке у него неизвестно откуда появился частый гребень. — Поворачивайся спиной.
За этим занятием их и застал заспанный Гаррет. Он молча сел за стол и окинул его алчным взглядом. Хмель упоенно водил гребнем по волосам варварки, пряди струились под его пальцами, как морские водоросли. Следом за Гарретом вошел потягивающийся Герк и застыл, глядя на наемника и дикарку.
— Чего встал? — Поинтересовался Гаррет, с усилием проглатывая кусок. — Быстро поклонился Сатане, повелителю Ада, ничтожный человечишка!
Герк беззлобно, но несколько смущенно отмахнулся от него и сел за стол, не спуская с Рут настороженного взгляда.
— Разве варвары позволяют посторонним прикасаться к своим волосам?
— Хмель не посторонний. — Лениво ответила Рут. — Хмель свой.
— Он заплетает тебя, как крестьянскую девушку!
— Как дочь старосты, между прочим! — Хмель важно поднял палец, но тут же потерял прядь, и с тихим проклятием поспешил вернуть руку на место.
— Но волосы варвара рассказывают о нем больше…
— Чего тебе все неймется? — Устало вздохнула Рут. — Потом заплету, как надо. А то и оставлю, если красиво выйдет.
— Но ваши обычаи…
— Да-да, расскажи мне о наших обычаях! — Засмеялась Тринидад. — Это делается не для других. Иначе никто бы не заплетал колос предателя, веревку братоубийцы, не привязывал бы шнурок кровного мстителя. Варвар заплетает волосы, чтобы самому не забывать, кто он. И каждый день знать, что любое его деяние будет известно другим. И трижды подумать, прежде чем совершить тот или иной поступок.
— А как обозначается проданная душа? — Вкрадчиво спросил Герк.
— Моя душа еще не продана. — Рут выразительно посмотрела на Гаррета, отсалютовавшего ей кубком. — Ты меня сперва в Кастервиль доведи!
— А что с ней будет, когда ты ее заберешь? — Спросил Хмель у Гаррета, на секунду отрываясь от Рут.
— Сам, что ли, не знаешь? — Лениво поинтересовался тот.
— Знать-то все знают, проданная душа отправляется в Ад и пребудет там до Судного Дня. А на самом деле?
— На самом деле. — Демон пожал плечами.
— А что там, в Аду? — Не выдержал любопытства Герк.
Гаррет погрозил ему недоеденной ножкой.
— Мы не рассказываем об этом людям.
— А ты сам там был?
— Да. В облике демона, конечно. Там очень жарко, небеса полны дыма и пепла, и из-за них не видно солнца. По земле текут огненные реки, густые, цвета крови, и камень, брошенный в них, плавится от жара. А по берегам растут стальные цветы с острыми шипами, связывающие кровь…
В голосе Гаррета вдруг прорезалась такая мечтательность, будто он описывал цветущий оазис в пустыне. Рут рассмеялась, и демон тут же осекся.
— И куча колдовства. — Продолжал настырный рыцарь. — И есть лес, раз вы строите корабли, чтобы плыть на них в кипящее море и торговать там с пиратами сокровищами ваших земель.
— Кто это — мы? — Вкрадчиво поинтересовался гворт. — Я — не демон.
— Тогда скажи, что становится с душами в Аду! — Так же вкрадчиво проворковал Хмель. — Раз ты не демон. Это они не рассказывают об этом людям. А ты, знатчица, можешь.
Гаррет сурово сдвинул брови и положил подбородок на сложенные домиком пальцы.
— Все проданные души мучаются в огне.
— Но не вечно же. — Припечатала Тринидад, хлопнув ладонью по столу. — Ваши острова не вместили бы всех.
— Потом они забывают себя и… сами становятся демонами. Герк верно сказал, что маленьких демонов не бывает. У нас нет детей. Наши дети — это проданные души.
— Эвона как! — Протянул Хмель. — Все, я закончил.
Рут провела рукой по сплетенным волосам и пожалела, что нет зеркала.
— Идет мне?
— Красавица! — Хмель прищелкнул пальцами и причмокнул губами. — Ну и беда у демонов. Без детей плохо.
— Чего это плохо? — Огрызнулся Гаррет. — Ни соплей, ни криков, не пристает никто…
— Дурак ты, Гаррет. — Рассердилась Рут. — Или ты не любил никого никогда? Тогда точно не поймешь, что это, взять на руки своего ребенка, который улыбается тебе, и плачет у других… да что говорить, все пустое. И как скоро я стану демонкой в Аду?
— Увидишь! — Зловеще пообещал гворт. — Интересно будет, что из тебя выйдет, породы мы не сами выбираем. Вообще это никакая не тайна, раньше это всем было известно, потом забылось. А те демоны, которые сейчас шастают по королевству, почти все из бывших наемников, такие же тупые, здоровые, на все готовые ради денег. В Аду их тоже не слишком любят, но выбирать не приходится.
— А племя холдов есть? — Любопытно спросила Тринидад, вспомнив, что Хольты хвастались, будто ведут от него род.
— Есть. — Неохотно ответил демон. — Только их уже мало осталось. Они из всех самые хитрые, жестокие, любят ваших благородных женщин, но если кому присягнули, то можно на них положиться, однако все равно надо быть осторожным, могут и нож в спину всадить, просто потому, что характер такой…
Рут не выдержала и закатилась истерическим смехом, задетый Гаррет замолчал, Хмель и Герк недоуменно переглянулись, потом спохватились и уставились в пол.
— Ничего-ничего. — Пробормотала варварка, кончиком пальца смахивая выступившие слезы. — Бедные холды, сейчас благородных-то дам и не осталось почти…
— Вот они и сидят в Аду. — Довольно-таки злобно закончил Гаррет.
— Очень интересно. — Сказал вдруг уже знакомый голос, заставив Гаррета резко обернуться. — Ваша беседа открыла мне глаза на многое.
Рут подумала и решила, что не стоит ради Безликого прерывать трапезу, Хмель был такого же мнения, Герк встал и учтиво поклонился.
— А ты сам разве не знал? — Скептически поинтересовался демон.
— Не знал. Здесь я не всеведущ. Однако, как ни рад я был вас видеть, вам пора продолжать свой путь. Отпущенное мне здесь время скоро кончится. Но я не могу оставить вас без подарков.
— Куда уж больше. — Смущенно хмыкнул Хмель. — Целую жизнь. Я же сдыхал уже.
Безликий посмотрел на него немигающим жутковатым взглядом.
— Ты заслужил эту жизнь, Хмель. И я рад, что хотя бы для кого-то она не закончится так глупо и несправедливо.
Неловкие благодарности Хмеля прервали проклятия упавших на мокрую траву Рут и Гаррета, под которыми исчезли стулья. Каменный потолок уступил место ясному безоблачному небу, вместо стен спутников обступили деревья.
— Что за!.. — Выкрикнул Гаррет, вдруг резко поменявший облик. — Это как?!
Он крутанулся на месте, как пес, ловящий собственный хвост, только на хвосте у него повис невесть откуда взявшийся мальчишка, с восторгом визжавший от таких каруселей.
— Цу! — Ахнул Безликий, всплеснув руками. — Как ты… немедленно марш на место!
Но, как известно, приказывать мальчишкам дело крайне бесполезное. Мрачный Гаррет, наконец, перестал крутиться, иного способа стряхнуть нахаленка просто не было, разве что приложив его головой об дерево, и поднял хвост с повисшим на ним грузом на уровень глаз. Паршивец улыбался во весь рот и с восторгом глазел на невиданное доселе чудо, ничуть не пугаясь ни внушительных когтей, ни клыков, ни желтых глаз с вертикальными змеиными зрачками.
