И. Даймонд - В джазе только девушки
— Да, — сказал он, вспомнив, — Душечка! Джо взял телефон и, усевшись с ним на кровать, поднял трубку.
— Четыреста четырнадцатый, пожалуйста, — попросил он. — Скажите, что звонят с яхты.
— Джо, что ты делаешь? — вытаращил глаза Джерри, застыв с какой-то тряпкой в руках.
— Звоню по телефону, — невозмутимо ответил Джо.
В трубке послышался голос Долорес.
— С яхты вызывают? — Последовала череда восклицаний. — Душечка, это твой миллионер! И следом раздался взволнованный голосок Душечки:
— Алло!
— О, моя несравненная, — заговорил Джо тоном провинциального трагика, чем заставил Джерри выронить тряпку из рук. — Какое счастье, — завывал Джо, — слышать ваш голос!
— Замолчи, — прошептал Джерри тоном человека, не ценящего искусство, — или меня вырвет! — Всюду его рвет — в гараже, на яхтах, в отеле… И Джо проигнорировал этот выпад.
— Нет, я спал неважно, моя дорогая, — пел он. — Слишком велико было потрясение… — Еще бы, любому, кто увидел бы в то утро Джерри с кастаньетами, собиравшегося замуж, потрясение было бы обеспечено.
— А я спала как убитая, — чирикала Душечка, — и сон мне приснился волшебный! Как-будто я на моторке еду на яхту… — Интересно, кормой или носом вперед? — И вы меня ждете… — С Филдингом вместе? — И мы с вами одни на всем свете… — значит, Филдинг опять терзает Джерри. — И кругом тишина, и я вам сбиваю коктейль! — Да, нелегкие обязанности жены миллионера Душечка готова была с радостью взвалить на свои хрупкие плечи. — А потом я проснулась и подумала: «Скорей бы вечер!»
Джо вздохнул. Надо признать, он тоже думал примерно так же, пока не увидел в зеркале эту зверскую физиономию Коломбо… И вот теперь он думает совсем иначе.
— Так вот по поводу вечера… — начал Джо. Но Душечка не дала ему договорить.
— Я ровно в час прибегу на пристань, как вчера! — горячо заверила она его.
«Увы», — подумал Джо и тоном печальным, но непреклонным продолжал:
— Я вынужден извиниться, но сегодня я не могу, — огорошил он бедную Душечку, Чувствовалось, что на том конце провода царят беспокойство и легкая растерянность. Джерри, плюнув, ушел в ванну, чтобы не слышать, этого бреда. А Джо продолжал: — И завтра, вероятно, тоже. — Душечка молчала. — К сожалению, — печалился Джо, — мне необходимо немедленно поднять паруса: непредвиденные обстоятельства.
Айсберг, наверное, могла бы подумать Душечка, но думать она сейчас не могла — Душечка была в панике,
— Вы уезжаете? — воскликнула она.
— Увы, навсегда! — Джо сжег последний мост. — Да, и вот еще что, — как бы вспомнил он, — вы получили цветы?
— Цветы? — растерянно пробормотала Душечка.
— Да, те орхидеи, о которых я вам вчера говорил, — врал Джо. — Туман над Лонг-Айлендом рассеялся, и утром их доставили сюда самолетом…
Похоже, что цветов в четыреста четырнадцатом не получали.
— Как странно, — пробормотал Джо. — Я велел отнести их к вам в номер. И они уже должны быть у вас.
Джо встал, прижав трубку к уху плечом, и, держа в одной руке телефон, другой схватил коробку со свадебными орхидеями Джерри и вложил туда же его свадебный браслет. Потом подошел к двери и, тихонько приоткрыв ее, ногой пнул коробку к двери противоположного номера.
В трубке послышался печальный голосок Душечки, донесшийся словно из загробного мира:
— Взгляни, Долорес, за дверью ничего нет? — Дверь четыреста четырнадцатого приоткрылась, и трубка снова ожила: — Да, уже принесли!
Шуршание папиросной бумаги, ахи, охи, и наконец снова послышался тоненький от расстройства голосок Душечки.
— Белые орхидеи! — Душечка едва не плакала. — Эти же цветы мне подарили в день моего дебюта… — Опять вздох, шуршание бумаги и удивленное: — А это что? — Похоже, что вопрос относился к свадебному подарку Джерри. Но поскольку сам Джерри зашел из ванны в комнату, постольку Джо не счел нужным уточнять.
— Что — «что»? — переспросил он, дожидаясь, пока Джерри, скривившись, снова не хлопнет дверью в ванную. — Ах, браслет! Это, так сказать, мой прощальный подарок…
В четыреста четырнадцатом, видимо, некоторое время рассматривали браслет, затем последовал вердикт:
— Какие, потрясающие камни! — воскликнула Душечка. — Вы, наверное, заплатили за этот браслет уйму денег. Вы всегда так расточительны? — Ах, праздное женское любопытство… Какое дело теперь Душечке до расточительности или скупости ее миллионера?
— Нет, не всегда, — почти не соврал Джо, поскольку быть расточительным не позволяли скудные средства. — Мне хотелось хоть чем-нибудь отблагодарить вас за вашу доброту…
— За что же благодарить? — грустно вздохнула Душечка. — Мы квиты…
Наверное, Джо еще долго объясняй бы убитой горем Душечке, что обстоятельства-де сильнее его, если бы не Джерри, отчаянно тыкавший пальцем то в часы, то в окно.
— Извините, — закруглился Джо. — Меня торопят. — Он взглянул на растрепанного Джерри, пытавшегося с помощью колена застегнуть раздутый чемодан. — Рулевой уже у штурвала, — патетически закончил Джо.
— Ну что ж… — Душечка едва не плакала: мечта рассыпалась в прах. Птица счастья промчалась мимо, задела крылом, и улетела дальше… — Как говорится, попутного ветра… Желаю, чтобы у вас и у вашего папы все было по-прежнему хорошо…
«Ах, Душечка, по ветру ли, без ветра, как говорят моряки, но если у меня и моего папы все будет по-прежнему, едва ли это можно назвать хорошо», — подумал Джо.
— Прощай, мое сокровище… — проникновенно прошептал Джо и тут же закрыл трубку ладонью, потому что Джерри возмущался уже в полный голос.
— Не знаю, как насчет капитана, — едва не орал он, дергая свой чемодан, — а рулевой сматывается!
Воспользовавшись тем, что Джерри, пыхтя, возился с чемоданом, Джо снова заговорил:
— Да, милая Душечка, ничего не поделаешь… — И положил трубку.
Честное слово, ему было жаль эту крошку.
«Миллионер уехал навсегда!»
Но предаваться сердечным переживаниям было некогда. Стоит Коломбо их опознать — и все: уж тогда Душечке придется жалеть Джо, проливая слезы на его могиле.
Джерри заполошно метался по комнате.
— Джо, где браслет? Куда делся мой браслет? — вопрошал он, перетряхивая простыни и одеяла.
— А почему это «мой»? — Джо прибег к своему излюбленному приему — защищаться, нападая. — «Наш браслет» ты хотел сказать?
— Ну хорошо. — Джерри в сердцах отшвырнул простыню и, не стал вдаваться в споры. — Куда делся наш браслет?
— Мы им правильно распорядились, — благоразумно сказал Джо.
— Мы распорядились? — У Джерри глаза вылезли на лоб от удивления — мир все еще не переставал его поражать. — Джо, — угрожающе подступил он к приятелю, — ты опять выкинул какой-нибудь фокус?
Но Джо с негодованием отмел подозрения.
— Никаких фокусов! — с обиженным видом он взялся за ручку чемодана. — Я ничего не выкидывал… Я всего лишь поступил благородно.
«Прощай, браслет!» — мелькнуло в мозгу у Джерри.
— Ну знаешь ли! — Но закончить он не успел — в комнату без стука вошла Душечка. Чемоданы тут же полетели под кровать, но Душечка, казалось, ничего не замечала. Рассеянно скользнув глазами по удивленным «девушкам», она, не говоря ни слова, принялась выдвигать ящики стола.
— У вас, кажется, было виски… — дрожащим от едва сдерживаемых рыданий голосом, спросила она.
— Что у тебя стряслось? — забеспокоился уже и так обеспокоенный сверх всякой меры Джерри.
— Ничего, — махнула рукой Душечка. — Просто во рту пересохло…
Джо молча стоял, глядя, как Душечка бесцельно роется в ящиках. На руке у Душечки что-то блеснуло, и Джерри насторожился. Ну вот, он так и знал!
— Откуда у тебя этот браслет, Душечка? — осторожно забросил удочку Джерри.
Душечка рассеянно глянула на браслет и тусклым голосом ответила:
— Подарок,
— От кого это? — не унимался Джерри, словно не желая видеть, что девушке не до него.
— От моего миллионера… — Душечка задвинула очередной ящик. — Он уехал навсегда… Я же говорила, что я невезучая…
Вид у нее был такой потерянный, что сердце Джерри переполнилось жгучей ненавистью к всякого рода прохвостам, выдающим себя за миллионеров и пудрящим мозги девушкам.
— Он такой же подлец, как и все! — воскликнул Джерри, выразительно глядя на Джо. — Душечка, я бы на твоем месте взяла бы да запустила этот браслет прямо ему в физиономию!
— Да? — саркастически спросил Джо.
— Да! — твердо ответил Джерри. Но Душечке не хотелось швыряться браслетами. Ей хотелось плакать.
— Такого, как он, я еще не встречала… — тихо проговорила она. — Он был так добр ко мне…
«Вешать надо таких добряков на первой же попавшей сосне», — подумал Джерри.
