Илья Ильф - Золотой теленок
По дороге больной размахивал руками и что-то болтал, не переставая со страхом думать о первой встрече с настоящими сумасшедшими. Он очень боялся, что они будут его обижать, а может быть, даже убьют.
Больница оказалась совсем иной, чем представлял ее Берлага. В длинном светлом покое сидели на диванах, лежали на кроватях и прогуливались люди в голубоватых халатах. Бухгалтер заметил, что сумасшедшие друг с другом почти не разговаривают. Им некогда разговаривать. Они думают. Они думают все время. У них множество мыслей, надо что-то вспомнить, вспомнить самое главное, от чего зависит счастье. А мысли разваливаются, и самое главное, вильнув хвостиком, исчезает. И снова надо все обдумать, понять, наконец, что же случилось, почему стало все плохо, когда раньше все было хорошо.
Мимо Берлаги уже несколько раз прошел безумец, нечесаный и несчастный. Охватив пальцами подбородок, он шагал по одной линии -- от окна к двери, от двери к окну, опять к двери, опять к окну. И столько мыслей грохотало в его бедной голове, что он прикладывал другую руку ко лбу и ускорял шаги.
-- Я вице-король Индии! -- крикнул Берлага, оглянувшись на санитара.
Безумец даже не посмотрел в сторону бухгалтера. Болезненно морщась, он снова принялся собирать свои мысли, разбежавшиеся от дикого крика Берлаги. Но зато к вице-королю подошел низкорослый идиот и, доверчиво обняв его за талию, сказал несколько слов на птичьем языке.
-- Что? -- искательно спросил перепугавшийся Берлага,
-- Эне, бэнэ, раба, квинтер, финтер, жаба, -- явственно произнес новый знакомый.
Сказавши "ой", Берлага отошел подальше от идиота. Произведя эту эволюцию, он приблизился к человеку с лимонной лысиной. Тот сейчас же отвернулся к стене и опасливо посмотрел на бухгалтера.
-- Где мои магараджи? -- спросил его Берлага, чувствуя необходимость поддержать репутацию сумасшедшего.
Но тут больной, сидевший на кровати в глубине покоя, поднялся на тоненькие и желтые, как церковные свечи, ноги и страдальчески закричал:
-- На волю! На волю! В пампасы! Как бухгалтер узнал впоследствии, в пампасы просился старый учитель географии, по учебнику которого юный Берлага знакомился в свое время с вулканами, мысами и перешейками. Географ сошел с ума совершенно неожиданно: однажды он взглянул на карту обоих полушарий и не нашел на ней Берингова пролива. Весь день старый учитель шарил по карте. Все было на месте: и Нью-Фаундленд, и Суэцкий канал, и Мадагаскар, и Сандвичевы острова с главным городом Гонолулу, и даже вулкан Попокатепетль, а Берингов пролив отсутствовал. И тут же, у карты, старик тронулся. Это, был добрый сумасшедший, не причинявший никому зла, но Берлага отчаянно струсил. Крик надрывал его душу.
-- На волю! - продолжал кричать географ. - В пампасы!
Он лучше всех на свете знал, что такое воля. Он был географ, и ему были известны такие просторы, о которых обыкновенные, занятые скучными делами люди даже и не подозревают. Ему хотелось на волю, хотелось скакать на потном мустанге сквозь заросли.
В палату вошла молодая докторша с жалобными голубыми глазами и направилась прямо к Берлаге.
-- Ну, как вы себя чувствуете, голубчик? -- спросила она, притрагиваясь теплой рукой к пульсу бухгалтера. -- Ведь вам лучше, не правда ли?
-- Я вице-король Индии! -- отрапортовал он краснея. Отдайте мне любимого слона!
-- Это у вас бред, -- ласково сказала докторша, - вы в лечебнице, мы вас вылечим.
-- О-о-о! Мой слон! - вызывающе крикнул Берлага.
-- Но ведь вы поймите, -- еще ласковей сказала докторша, -- вы не вице-король, все это бред, понимаете, бред!
-- Нет, не бред, - возразил Берлага, знавший, что первым делом нужно упрямиться.
-- Нет, бред!
-- Нет, не бред!
-- Бред!
-- Не бред!
Бухгалтер, видя, что железо горячо, стал его ковать. Он толкнул добрую докторшу и издал протяжный вопль, взбудораживший всех больных, в особенности маленького идиота, который сел на пол и, пуская слюни, сказал:
-- Эн, ден, труакатр, мадмазель Журоватр. И Берлага с удовлетворением услышал за своей спиной голос докторши, обращенный к санитару:
-- ----" По имеющимся у авторов сведениям, на карте, которая свела с ума бедного географа, Берингова пролива действительно не было. Отсутствие пролива было вызвано головотяпством издательства "Книга и полюс". Виновники понесли заслуженное наказание. Глава издательства был снят с должности и брошен на низовку, остальные отделались выговором с предупреждением.
-- Нужно будет перевести его к тем трем, не то он нам всю палату перепугает.
Два терпеливых санитара отвели сварливого вицекороля в небольшую палату для больных с неправильным поведением, где смирно лежали три человека. Только тут бухгалтер понял, что такое настоящие сумасшедшие. При виде посетителей больные проявили необыкновенную активность. Толстый мужчина скатился с кровати, быстро встал на четвереньки и, высоко подняв обтянутый, как мандолина, зад, принялся отрывисто лаять и разгребать паркет задними лапами в больничных туфлях. Другой завернулся в одеяло и начал выкрикивать: "И ты, Брут, продался большевикам! " Этот человек, несомненно, воображал себя Каем Юлием Цезарем. Иногда, впрочем, в его взбаламученной голове соскакивал какой-то рычажок, и он, путая, кричал: "Я Генрих Юлий Циммерман! "
-- Уйдите! Я голая! - закричал третий. - Не смотрите на меня. Мне стыдно. Я голая женщина. Между тем он был одет и был мужчина с усами. Санитары ушли. Вице-королем Индии овладел такой страх, что он и не думал уже выставлять требования о возврате любимого слона, магараджей, верных наибов, а также загадочных абреков и кунаков. "Эти в два счета придушат", думал он леденея. И он горько пожалел о том, что наскандалил в тихой палате. Так хорошо было бы сейчас сидеть у ног доброго учителя географии и слушать нежный лепет маленького идиота: "Эне, бэнэ, раба, квинтер, финтер, жаба". Однако ничего ужасного не случилось. Человексобака тявкнул еще несколько раз и, ворча, взобрался на свою кровать. Кай Юлий сбросил с себя одеяло, отчаянно зевнул и потянулся всем телом. Женщина с усами закурил трубку, и сладкий запах табака "Наш кепстен" внес в мятежную душу Берлаги успокоение.
-- Я вице-король Индии, -- заявил он, осмелев.
-- Молчи, сволочь! -- лениво ответил на это Кай Юлий. И с прямотой римлянина добавил: -- Убью! Душу выну!
Это замечание храбрейшего из императоров и воинов отрезвило беглого бухгалтера. Он спрятался под одеяло и, грустно размышляя о своей полной тревог жизни, задремал. Утром сквозь сон Берлага услышал странные слова:
-- Посадили психа на нашу голову. Так было хорошо втроем-и вдруг... Возись теперь с ним! Чего доброго, этот проклятый вице-король всех нас перекусает.
По голосу Берлага определил, что слова эти произнес Кай Юлий Цезарь. Через некоторое время, открыв глаза, он увидел, что на него с выражением живейшего интереса смотрит человек-собака. "Конец, - подумал вице-король, - сейчас укусит! " Но человек-собака неожиданно всплеснул руками и спросил человечьим голосом:
-- Скажите, вы не сын Фомы Берлаги?
-- Сын, -- ответил бухгалтер и, спохватившись, сейчас же завопил: - Отдайте несчастному вице-королю его верного слона!
-- Посмотрите на меня, -- пригласил человек-дворняга. -Неужели вы меня не узнаете?
-- Михаил Александрович! -- воскликнул прозревший бухгалтер. -- Вот встреча!
И вице-король сердечно расцеловался с человекомсобакой. При этом они с размаху ударились лбами, произведя бильярдный стук. Слезы стояли на глазах Михаила Александровича.
-- Значит, вы не сумасшедший, - спросил Берлага. -- Чего же вы дурака валяли?
-- А вы чего дурака валяли? Тоже! Слоновому подавай! И потом должен вам сказать, друг Берлага, что вице-король для хорошего сумасшедшего -- это слабо, слабо, слабо.
-- А мне шурин сказал, что можно, - опечалился Берлага.
-- Возьмите, например, меня, -- сказал Михаил Александрович, - тонкая игра. Человек-собака. Шизофренический бред, осложненный маниакально-депрессивным психозом, и притом, заметьте, Берлага, сумеречное состояние души. Вы думаете, мне это легко далось? Я работал над источниками. Вы читали книгу профессора Блейлера "Аутистическое мышление"?
-- Н-нет, - ответил Берлага голосом вице-короля, с которого сорвали орден Подвязки и разжаловали в денщики.
-- Господа! - закричал Михаил Александрович. - Он не читал книги Блейлера! Да не бойтесь, идите сюда. Он такой же король, как вы -- Цезарь.
Двое остальных питомцев небольшой палаты для лиц с неправильным поведением приблизились.
-- Вы не читали Блейлера? -- спросил Кай Юлий удивленно, Позвольте, по каким же материалам вы готовились?
-- Он, наверно, выписывал немецкий журнал "Ярбух фюр психоаналитик унд психопатологик", -- высказал предположение неполноценный усач.
Берлага стоял как оплеванный. А знатоки так и сыпали мудреными выражениями из области теории и практики психоанализа. Все сошлись на том, что Берлаге придется плохо и что главный врач Титанушкин, возвращения которого из командировки ожидали со дня на день, разоблачит его в пять минут. О том, что возвращение Титанушкина наводило тоску на них самих, они не распространялись.
