Приспособленцы - Артур Гаскаров
‒ Привет милый, ты уже поговорил со своей женой насчёт нас?
Арчи стои́т перед дверью и хлопает глазами. Точно как и положено послушной рыбке. Его жена метрах в шести, на кухне, тоже замерла и любуется прекрасной молодой любовницей мужа. Да, вам сейчас кажется вся эта ситуация смешной и глупой. Но Арчи молчит! За его спиной в шести метра стоит не особо привлекательная женщина, которую он сегодня утром увидел в первые. А спереди стоит ахуенная молодая девушка, улыбается и называет его милым. Я с Толстым стою сзади Эйприл и мы тоже замерли. Это очень важный момент, в котором станет известно, кто же пойдёт нахуй. Прошло уже секунд десять всеобщего молчания после «привета» Эйприл и жена Арчи не выдерживает позора и говори:
‒ Вот же ты сука Артур! Так ведь и намотал одну из своих поклонниц на хуй…
Дальше должен был быть семейный скандал, но его не было. Жена Арчи давно уже устала жить с рыбкой, и держалось всё на хорошем воспитании, жалости и общем ребёнке. Это кстати мы тоже учли. Женщина только и ждала повода и тут же собрала пожитки, ребёнка и бросила всё это в такси и потерялась в горизонте. Сегодня в дневнике рыбки появятся нужные записи, которые он сделает собственноручно, и уже завтра можно преступать к следующему пункту превращения Арчи в курьера.
Рыбка, наркоман и бляди
Рыбка, наркоман и бляди
На следующий день мы вновь припёрлись втроём к Арчибальду. Эйприл снова была при мейкапе. Эта жутко дорогая штука шла из общака и этим жутко раздражала меня. Я и Круглый стали старыми друзьями Арчи. Настолько старыми, что о нас не требовались записи в дневнике, который он уже давно вёл только о самом важном. Который и без нас был переполнен. Обман можно выявить перебрав фотографии, но для этого нужно как минимум обман заподозрить.
Мы тусим в его неплохом частном доме, какие и положены писателям, на окраине города. Айвенго в кои-то веки сидит на диване в одежде. Эйприл делает вид что воспитана и в кои-то веки пьёт вино. А я всё тот же старый добрый ГГ. Нам комфортно дурить Арчибальда. Можно выкинуть любую выдумку, типа «а помнишь, как ты на спор отсосал у бомжа?», и рыбка лишь покраснеет и улыбнётся, забив свою голову вопросом «я что, ещё и петушок?». Сейчас Арчи тридцать пять, двадцать пять из которых он Арчи every day. Биологически скоро наступит кризис среднего возраста и тогда его мозгу настанут настоящие кранты. Кризис среднего возраста приходит ко всем мужчинам примерно в сорок лет и олицетворяется в виде вопроса «а чего я достиг в жизни?». Смог самостоятельно залить хлопья молоком с утра. Это всё, что вспомнит Арчи. К эту времени его скорей всего перестанут читать. Либо он выйдет из моды, либо вообще, жанр, в котором он пишет, выйдет из моды. На другой жанр он не способен в силу своей болезни и останется один на один со своей рыбкинской пенсией.
Мы тусим в его неплохом частном доме, выпиваем и Эйприл заявляет:
‒ Мальчики, а не пора ли вам домой?
Арчи одобрительно улыбается, и мы уходим. Эйприл наверняка надумала хорошенько потрахаться. Арчи every day имеет симпатичную мордашку, упругую попку, атлетическое телосложение и хуёвую память. Так что Эйприл О Нил может позволить себе всё что угодно и об этом никто и никогда не узнает. Мало ли какие у неё фантазии. После яркого секса в порыве нежных чувств Арчи перед сном собственноручно напишет в своём дневнике о том,0 как любит Эйприл. Как раз это и есть второй шаг из трёх пунктов. Утром Арчи даже не назовёт её Храпунцыль, а будет читать свой дневник, смотреть на прекрасное тело Эйприл, лежащее рядом, и быть счастливым и влюблённым. Быть готовым на всё, ради любви.
Пока я думал об этом, разыгралась моя фантазия. А тут ещё удачный мейкап сопливый и кричащее «сними меня» платье. И теперь все три литра крови, которые есть в мом организме, собрались в известном месте и митингуют.
‒ Я в «Преисподнюю» ‒ говорю я Толстому ‒ ты со мной?
‒ Нет. Меня ещё с прошлой недели недоёбанное тело с красивыми сиськами ждёт. Вот смотри ‒ и показывает мне фото сисек с телефона ‒ пойду выполню свой гражданский дог.
И мы разошлись.
Я иду в «Преисподнюю» чтобы получить удовольствие от секса. Интересно, это только моя больная голова не способна получать удовольствия от жизни от самой жизни? Это только мне для удовольствия надо трахаться, есть, пить и рожать адреналин?
Я захожу в самый дорогой ночной клуб нашего города и с порога опрокидываю тройку маленьких хрустальных табуреток. Они молниеносно разожгли во мне пламя и высвободили крылья. Мои крылья метра два в размахе, я чувствую их, чувствую каждое перо. Я сижу за барной стойкой и смотрю снизу-вверх на прекрасное. Будто я наказанный ангел и жду срока конца своих мучений.
Молочный шоколад, слоновая кость в веснушках, смущённый персик, глянцевая оливка, бронза, все эти цвета вибрирующих бёдер выпускают стадо диких коней по залу и тысячи влажных мыслей совокупляются с повисшим в воздухе флюидом. На барной стойке танцуют такие же, как и я, падшие ангелы. И люминесценция огней обливает тела их молодёжными оттенками безответственного секса, да вечной пацанской любовью, которая случается в шестнадцать и длится до первых жизненных разочарований. Блеск в глазах, это не сила вечного пламени, не высокие чувства и не порыв идеи. Это всего лишь отражение мерцающих прожекторов в чистых пока ещё глазных яблоках.
Эти падшие ангелы слезут под утро с пьедестала и отправятся по залу разводить уцелевших
